Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников - Чарльз Эддисон

Мы все, как один, твердо отрицаем и не признаем всякую ересь и зло, противоречащие истинному вероучению Святой Церкви. И во имя Бога и милосердия мы просим вас, тех, кто представляет нашего святого отца, видеть в нас истинных детей святой церкви, ибо мы хранили и блюли веру и закон церкви в нашем братстве – добродетельном, честном и справедливом – в соответствии с установлениями и привилегиями римского престола, объявленными, утвержденными и принятыми собором; и оные привилегии, вместе с уставом нашего ордена, записаны в римской курии. Мы желаем донести до всех христиан (кроме врагов наших и клеветников), с которыми мы знакомы и среди которых мы жили, чтобы поведать об обычаях нашей жизни и порядках, установленных в нашем ордене. И если на допросе мы сказали или сделали что-то неправильно – то это по незнанию, ибо среди нас немало неграмотных, а посему мы готовы пострадать за Святую церковь, за Спасителя, принявшего крестные муки и умершего ради спасения христиан. И мы верим во все Таинства Церкви. И молим вас из любви к Господу и во имя спасения душ ваших судить нас, памятуя о том, что вам придется ответить за себя и за нас пред Богом; и мы молим, чтобы наши показания были оглашены пред нами и всем народом в точности, как было писано нами, и зачитаны с этой самой бумаги».

Это обращение было составлено братом Уильямом де ла Мором, магистром Храма, рыцарями-тамплиерами Филиппом де Мьюзом, прецептором Гарви, Уильямом де Бертоном, прецептором Темпл-Кумб, Радульфом де Мезоном, прецептором Юэлла, Майклом де Бэсквилом, прецептором Лондона, Томасом де Вотропом, прецептором Битлхэма, Уильямом де Уориком, капелланом, и Томасом де Бертоном, духовником ордена, а также двадцатью братьями-служителями.

В тот же день инквизиторы и два епископа посетили разные городские тюрьмы, чтобы узнать, желают ли заключенные там узники представить что-либо в защиту себя и ордена, и те ответили, что придерживаются заявления, сделанного их братьями в Тауэре.

Назовем всех братьев, томившихся в тюрьмах Лондона: в Олдгейте были заключены брат Уильям де Сотр, рыцарь, прецептор Сэмфорда, брат Уильям де ла Форд, прецептор Даней, брат Джон де Конингстон, прецептор Гетинга, Роджер де Норрис, прецептор Крессинга, Радульф де Бартон, настоятель Нью-Темпла, и несколько братьев-служителей ордена; в тюрьме Криплгейт – Уильям де Эгендон, рыцарь, прецептор Шипли, Джон де Моун, рыцарь, прецептор Доксворта, и четверо братьев-служителей; в тюрьме Ладгейт – пять братьев-служителей; и в Ньюгейте – брат Гимберт Бланк, рыцарь, великий прецептор Оверни.

Сделанное тамплиерами заявление, в котором они говорили о своей вере и невиновности было воспринято папскими инквизиторами без должного внимания, ибо им требовалось признание вины, а потому было решено применить пытки. Король отправил мэру и шерифам лондонского Сити новые приказы с требованием поместить тамплиеров в одиночные камеры, заковать в кандалы и позволить приспешникам инквизиции посещать их, с тем чтобы отслеживать, как исполняются предписания папских ставленников, наконец, применить к тамплиерам пытки и сделать все, что будет сочтено подобающим согласно каноническому праву[310].

Из протокола процесса известно, что тамплиеров содержали в холодных подземельях поодиночке, на хлебе и воде, что к ним периодически наведывались клевреты инквизиции, их переводили из одной тюрьмы в другую и из камеры в камеру. С ними обращались то строго, то снисходительно, и в эти моменты их посещали ученые прелаты и мудрые доктора теологии, которые путем уговоров и угроз пытались получить у них требуемые признания. Были применены все средства устрашения, имевшиеся у церкви, и пытки применялись беспощадные – с применением кровопускания. Страшное насилие царило в застенках Тауэра, в тюрьмах Олдгейт, Ладгейт, Ньюгейт, Бишопсгейт и Криплгейт, а также в доме, ранее принадлежавшем Джону де Бангелу, и домах, бывших некогда собственностью ордена братьев Покаяния[311].

Пытали монахи, присланные из Франции. Тамплиеров допрашивали в присутствии нотариев, пока те мучились на дыбе. Безжалостная настойчивость и титанические усилия инквизиторов увенчались наконец успехом, им удалось сломить мужество двух несчастных братьев-служителей и одного капеллана ордена тамплиеров и добиться от них долгожданных признаний.

23 июня брат Стивен де Степлбрюгге, именуемый отступником, бежавший из ордена Храма, был схвачен людьми короля в городе Солсбери и допрошен в доме начальника тюрьмы Ньюгейт в присутствии епископов Лондонского и Чичестерского, а также советника архиепископа Кентерберийского Хью де Уолкенби, доктора богословия, и других клириков. Он рассказал, что в ордене Храма бытовало два способа принятия в братство, один – праведный и законный, другой – противный христианской вере. Он сообщил, что был принят в орден в Диннсли братом Брайаном ле Джеем, магистром ордена в Англии. Допрошенный рассказал, что, когда его привели в часовню, дверь за ними закрылась, слева и справа от него встали братья с обнаженными мечам. К нему приблизился прецептор с крестом в руках и спросил: «Видишь ли ты это распятие?», он ответствовал: «Вижу, это Господь мой», на что магистр заявил: «Отныне ты должен отрицать, что Иисус Христос был Богом и человеком и что Мария была его матерью» и приказал плюнуть на крест. Стефан, боясь мгновенной смерти, плюнул рядом с распятием. Упав на колени, опустив очи долу и ломая руки, горько рыдая и стеная, с благочестивыми восклицаниями свидетель просил милости и покровительства у святой церкви, говоря, что не страшится он телесной смерти и любого наказания, но заботится только о спасении своей души.

В субботу 25 июня брат Томас Тоцци де Торолдби, брат-служитель ордена тамплиеров, именуемый отступником, бежавший из замка Линкольна после допроса папскими инквизиторами, но впоследствии сдавшийся королевским офицерам, предстал перед епископами Лондонским и Чичестерским, архидьяконом Солсберийским и другими священнослужителями в церкви Святого Мартина в Винетри. Будучи вновь допрошен, он повторил показания, данные в Линкольне, но добавил несколько подробностей относительно налагаемых наказаний и формул отпущения, произносимых в капитуле, отметив разницу между грехами и несоблюдением орденских правил: с первыми имел дело священник, а со вторыми – магистр.

Свидетель сообщил, что с первыми имел дело священник, со вторыми – магистр. Он также заверил, что веревочные пояса носили из благочестия, и рассказал историю, как, сражаясь в битве с сарацинами, потерял свою веревку и был наказан великим магистром за нарушение устава, поскольку вернулся домой без нее. По поводу тайны капитулов он сказал то же, что и другие братья, подтвердив, что им запрещалось исповедоваться нищенствующим монахам, исповедовать тамплиеров могли только орденские капелланы. Допрошенный заверил, что порядки, заведенные в братстве, не противоречат христианскому вероучению; кроме того, он заявил, что, стяжая богатства, орден никогда не прибегал к неправедным методам, тех же, кто приобрел что-либо незаконным образом, лишали облачения и изгоняли из ордена.