Белое Рождество. Книга 2 - Маргарет Пембертон

Серена спустила ноги на пол и встала, глядя на Чака из-за смятой постели.

– Мы могли бы уладить это, – сказала она чуть дрогнувшим голосом. – Я знаю, мы сумеем.

Чак покачал головой, и Серена с ужасом осознала, что до сих пор жила в воображаемом мире. У них с Чаком нет будущего в Бедингхэме, как не было будущего у нее с Кайлом.

– Нет, – повторил Чак. – Тебе придется выбирать. Либо дети, либо я.

– У меня нет сомнений, – отозвалась Серена, и хотя в ее глазах затаилась боль, ее голос не уступал твердостью голосу Чака. – В первую очередь дети. И так будет всегда.

Лицо Чака напряглось. В его взгляде мелькнуло чувство, которое он до сих пор скрывал и которое Серене не удалось разгадать.

– В таком случае все кончено, – сказал он и вышел из комнаты.

Уединившись в номере мотеля, Серена отыскала на дне сумки два пакетика «Эрл грей» и заварила себе чашку чая. Потом она позвонила Габриэль.

– Откуда ты звонишь, дорогая? – Связь была плохая, и Серене не удалось уловить нотки нетерпеливого беспокойства в знакомом хрипловатом голосе подруги.

– Из Вашингтона. Я навещала Чака, – лаконично отозвалась она.

– Ох! – На противоположном конце линии повисла тишина, словно Габриэль было трудно привести в порядок свои мысли.

Серена бросила взгляд на запястье, пытаясь сообразить, который час в Париже. Должно быть, глубокая ночь, и именно потому голос Габриэль звучал без обычной для нее жизнерадостности.

– Я до сих пор не выяснила, как его лечили в госпитале Рида, – добавила Серена, – но успех налицо. Он может ходить.

Габриэль знала о Чаке. Несмотря на то что прошло уже два года с тех пор, как они вместе жили в Сайгоне, Габриэль оставалась подругой и наперсницей Серены. Некогда эту роль играл Лэнс, но, хотя Серена и получала время от времени его письма, она уже давно не виделась с братом. И оттого, что он был самым важным человеком в ее жизни, разлука казалась еще более долгой.

Серена знала: нет необходимости признаваться, что она нарушила клятву и переспала с Чаком. Габриэль поймет это без лишних слов.

– Все начиналось даже лучше, чем можно было надеяться, пока я не посвятила его в свои планы относительно Бедингхэма, – произнесла Серена и сделала паузу, опасаясь, что ее голос вот-вот прервется. Вновь обретя самообладание, она продолжила: – Он сказал, что не хочет жить, постоянно вспоминая о Вьетнаме. Он был тверд как скала.

Мне пришлось выбирать между ним и детьми. Короче говоря, между нами все кончено.

– Ох, дорогая... Мне так жаль...

– Мне тоже, – мрачно произнесла Серена. – Но жизнь продолжается. Завтра утром я вылетаю в Лос-Анджелес, чтобы увидеться с Эбброй, Скоттом и Санем...

– Нет, дорогая, – взволнованно перебила Габриэль. – Я только что получила телеграмму от Эббры. Вряд ли она захочет встретиться с тобой. В ближайшее время она вообще ни с кем не пожелает видеться.

Сердце Серены неистово забилось.

– Что-нибудь с Санем? Он заболел? Произошел несчастный случай? Ради Бога, Габриэль, что случилось?

– Дело не в Сане, а в Льюисе.

– Льюис? Не понимаю. Он ведь погиб...

– Нет, дорогая, – заговорщическим тоном отозвалась Габриэль. – Он выжил, и северовьетнамские власти выпустили его на свободу. Он уже на пути домой.

Как у Эббры и Габриэль, первой реакцией Серены было чувство головокружительной радости оттого, что человек, считавшийся мертвым, жив. Но уже через долю секунды она с ужасом осознала, каким кошмаром это грозит обернуться.

– Господи... – прошептала она, медленно опускаясь на край постели. – Что же теперь будет? Что теперь делать Эббре?

Серена не осталась в Вашингтоне. Утром она поднялась на борт «боинга» компании «Пан-Америкэн» и вылетела в Сайгон.

– Рад, что вы вернулись, – лаконично приветствовал ее Майк, когда Серена два дня спустя появилась в приюте. – Но зачем было так торопиться? – Его брови вопросительно приподнялись. – Кажется, вы собирались задержаться подольше и встретиться с друзьями?

– Собиралась, – коротко ответила Серена и чуть позже, когда они уединились в баре на крыше «Каравеллы», рассказала Дэниелсу об Эббре и Льюисе. А также об Эббре, Скотте и Сане.

Майк негромко присвистнул, и в его глазах появилось сочувствие. На мгновение Серена испытала соблазн рассказать ему и о Чаке. Но потом она вспомнила о непреклонной решимости в голосе Чака, когда тот говорил, что не намерен жить бок о бок с вьетнамскими детьми и изображать из себя доброго папашу, и желание исчезло. Она не может рассказать Майку о Чаке. Они принадлежат к двум столь разным породам мужчин, что едва ли смогли бы понять друг друга.

Остаток 1971-го и первую половину 1972 года Серена и Майк провели в непрерывных путешествиях на военных вертолетах и джипах – они посещали провинциальные приюты. Условия содержания там были хуже некуда. Слишком много детей и слишком мало людей, которые о них заботились. Нехватка пищи и медикаментов. Порой Серене и Майку удавалось преодолевать путь на мотороллерах «ламбретта», которыми они пользовались в разъездах по Сайгону, но перевозить таким образом младенцев и больных детей было немыслимо, и они проводили бесчисленные часы, упрашивая сердобольных военных предоставить ребятишкам транспорт.

В марте 120-тысячная армия северовьетнамцев пересекла демаркационную линию и вторглась в Южный Вьетнам.

– Ну, вот и все, – пророчески заявил Майк. – В конце туннеля забрезжил свет.

Северовьетнамцы продвинулись не слишком далеко, но отбросить их тоже не удавалось. Невзирая на яростное сопротивление американцев и армии Южного Вьетнама, они оставались на территории противника. Города переходили из рук в руки, и сотни тысяч беженцев хлынули на юг, к Сайгону.

В апреле президент Никсон объявил, что к первому июля американский контингент сократится до 49 тысяч военнослужащих.

– Судя по всему, он вбил себе в голову, что сумеет договориться с Ханоем, – сказал Майк, перевязывая ребенка, получившего ранение при взрыве гранаты в кафе. – Остается лишь надеяться, что он не обманет наших ожиданий!

Однако прошло еще девять месяцев, прежде чем 27 января 1973 года в Париже был подписан мирный договор и вьетнамская война официально завершилась. Президент Тхиеу должен был сохранить свой пост на Юге, всех военнопленных предполагалось выпустить и отправить домой.

– Насколько я понимаю, это все, чего удалось добиться, – с горечью сказал Майк. – Кровопролитие и страдания длились годами – и ради чего? Ради соглашений, которые могли быть подписаны в любой момент? Ведь война окончена только для Америки. Для Вьетнама она будет продолжаться до тех пор, пока он не обретет целостность и вновь не станет единой страной.

Майк закончил перевязывать ребенка, Серена вынесла его из барака и передала взволнованной матери. Через десять минут их должен был забрать армейский вертолет. Невзирая на то что в их помощи нуждалось множество женщин и детей, сегодня они более не могли продолжать прием.