Принцип мести - Сергей Зверев

– Как ты думаешь, сколько лет этой кассете? – спросила она.

– Как ты думаешь, где находится тайник? – задал ей встречный вопрос я.

– Не имею ни малейшего понятия, – почти не задумываясь, ответила Миледи, хотя незадолго до этого утверждала обратное. – Но ты меня не слушаешь. Или не слышишь.

– Я думаю, этой кассете столько же лет, сколько лет мы знакомы. Ведь ты об этом хотела поговорить со мной?

– Ты бываешь удивительно мил и догадлив. Узнаю тебя прежнего.

Она подошла ко мне и кончиками пальцев хищно провела по моему лицу. Длинные накладные ногти. Почти когти. И безупречный маникюр. Я с трудом удержался, чтобы не отшатнуться, и вымучил подобие блаженной улыбки. «Попросите небо не темнеть от гнева...» Музыка сглаживала острые углы, переводила стрелки часов, дней и лет назад и уносила меня в то упоительное время, когда я – сам не свой – бродил по колено в иллюзиях.

Мой друг художник и поэт

В дождливый вечер на стекле,

Открыв мне чудо на земле,

Мою любовь нарисовал...

Миледи села в кресло напротив, сложив на коленях руки в позе скромницы-секретарши в кабинете шефа.

– Ты знаешь, – сказала она доверительно, – мне иногда становится страшно...

Ее руки на мгновение вспорхнули над коленями и плавно, как крылья, улеглись.

– Секунды падают в вечность, и вместе с ними по каплям утекает твоя красота и молодость. И ты ждешь отлива, с ужасом ждешь, когда он обнажит дряблые отметины и морщины прекрасного некогда побережья, откроет безобразие дна под названием старость. Ты меня понимаешь?

– Кажется, да. В медицине это называется «паникой старения».

– Я не об этом. Какая грусть... Иногда это просто невыносимо.

Я прислушивался к малейшему дуновению чувства с ее стороны и следил, куда полетит перышко-индикатор, во власти какого настроения окажется Миледи в следующий миг. В голову почему-то пришла вычитанная в какой-то философской книге фраза: Бог есть красота, но красота не есть Бог...

– Тебе не понять всей глубины этого ужаса, – продолжала она. – Все подвержено тлению – таков закон. Расхожие слова. Твоя красота незаметно для тебя перебирается в кого-то другого – в иную богиню, в какое-нибудь небесное создание, ангела во плоти. Но ненадолго. Ангелы тоже стареют, расстаются со своим обаянием и превращаются в маленьких сморщенных монстров. Нет ничего омерзительнее старух...

Я, как штангист, решил поднять в рывке рекордно тяжелый комплимент.

– Твоя красота не увядает, можешь поверить мне. Напротив, с годами ты становишься все совершеннее.

Кажется, во мне что-то хрустнуло, какой-то шейный позвонок.

– Ты так считаешь?

Она посмотрела на меня удивленно и приязненно, как смотрят женщины на букет шикарных роз.

– Я готов спорить с кем угодно и на что угодно: тебе нет равных.

Вес был взят. Я мог поздравить себя с незначительной победой на второстепенном участке фронта и сосредоточить свои усилия на главном направлении удара.

Но Миледи, как всегда, перехватила инициативу.

– Если это так, я хочу убедиться в том, что это так, и ты, – она направила в мою сторону указующий перст, – должен мне помочь.

– Я готов. В смысле всегда готов.

Ее слова могли означать все, что угодно. Мои – лишь какие-то отвлеченные телодвижения. Я не собирался жертвовать ради нее абсолютно ничем. Жертвовать мне было нечем и в этом состояло мое неоспоримое преимущство. Но близость с ней была желанна, хотя и вызывала содрогание. Я знал, что будет после. Пустота и злость.

– Идем, – сказала Миледи и, включив музыкальный центр, поманила меня за собой в комнату с джакузи. Заиграла какая-то мелодия – с соло на саксофоне; золотые спирали нот уносились в ночное небо, которое открывалось взгляду через полусферу стеклянного потолка-стены, придавая ей, комнате с джакузи, вид планетария. Все остальноре пространство комнаты с джакузи занимали зеркала. «Здесь она предается любви», – подумал я, входя в ее зеркальные чертоги. – Отойди чуть подальше, – сказала Миледи. – Я хочу, чтобы ты меня видел...

Когда имеешь дело с красивой женщиной, главное – не забегать вперед и не расслабляться. Иначе обязательно попадешь в одну из расставленных ею ловушек. Ты ответишь правильно на тысячу ее головоломок и тысячу раз угадаешь, чего она хочет, но стоит лишь один раз ошибиться – и все пропало. Миледи была не просто красивой женщиной – она была подругой всесильного босса, и я изрядно рисковал, оставаясь с ней наедине. В роли скелета в шкафу мне оказаться не хотелось.

Голова у меня пошла кругом, как у виночерпия, надышавшегося испарениями в винном погребке – от обилия зеркал и отражений я потерял ориентацию. Миледи не случайно выбрала именно это помещение – глядя на стены, пол и потолок, я мог наблюдать ее во всех ракурсах. Она не отражалась только в мертвой воде маленького бассейна. Вместе с ее извивающейся под музыку фигурой – – она исполняла стриптиз, причем делала это профессионально, – я мог лицезреть и себя самого. Зеркальных плоскостей не было только за моей спиной – приблизительно треть пространства занимало прозрачное стекло, за которым можно было видеть панораму звездного неба и темный силуэт гор. Царящий в помещении полумрак с отблеском льющегося из ниоткуда алого света (дверь в гостиную была предусмотрительно закрыта) усиливал ощущение ирреальности происходящего. Миледи оголилась до нижнего белья. Движения ее становились все более томными, дерзкими, сексуальными: она не стеснялась принимать позы, от которых любая домохозяйка впала бы в столбняк, а мужчина, искушенный в любовных делах, пришел бы в полный восторг. Казалось, ей известны все вариации тайных мужских желаний и она способна, пройдя между грубым животным натурализмом и высоким искусством эротики, стильно и изящно протанцевать дорожку к сердцу своего избранника, опутать его сетями соблазна и покорить, свести с ума. Но как это ни странно, я оставался почти холоден к ее ухищрениям. Меня не покидало чувство, что в основе этой порочной красоты, в самом средоточии исходящего от Миледи сладострастия таится смертельная угроза. Я испытывал нарастающий страх.

Илия... Не здесь ли она преподавала ему уроки прелюбодеяния, густо замешанного на сладкой истоме разврата? Не в этом ли зазеркалье он сделал свой первый шаг на пути к гибели?

Периферийным зрением я уловил скольжение какой-то красной точки по зеркальному полу. Миледи, сбросив кружевной, словно сотканный из морской пены, бюстгалтер, начала, покачивая бедрами, стягивать с себя невероятно тонкую полоску с клинышком на лобке – декоративные трусики, скорее подчеркивающие наготу женщины, чем прикрывающие ее. Фиговый листок рядом с ними показался бы пуританским излишеством.

Красная точка тут же исчезла, чтобы затем, скользнув по моей спине, материализоваться на затылке «видоискателем» лазерного прицела. Я инстинктивно пригнулся и отработанным до автоматизма движением перекатился в безопасное место под прикрытие стен. Шум моего тяжеловесного падения сопровождался звоном разбитого пулей стекла и невнятным всплеском – стреноженная трусиками, Миледи сползла в джакузи. Вода тут же густо окрасилась ее кровью, в полумраке казавшейся черной.