Злой рыцарь - Трейси Лоррейн

«Выполняю приказы, чувак. Ты знаешь, как это бывает», — говорит другой Мариано, когда Алекс поднимается на ноги.

«Да, мы, блядь, знаем».

Прежде чем я понимаю, что происходит, Алекс бросается на вооруженного парня, выбивая пистолет у него из рук, хотя и не раньше, чем он выстрелит.

Я жду боли, но когда она так и не приходит, я бросаюсь в бой, ударяя пистолетом по лицу парня, который идет на меня, в то время как третий нацеливается на Тео.

Все трое старше нас, но это ничего не значит, к черту их. Нас готовили к подобному дерьму с тех пор, как мы впервые научились ходить и сжимать кулаки.

Сумев взять верх, я валю парня на пол, колотя его по лицу кулаками, пока он, наконец, не теряет сознание. Я останавливаюсь в ту секунду, когда его тело обмякает, убийство любого из этих ублюдков только подольет масла в огонь в этой ситуации.

Они явно делают ход, пытаясь доказать свою точку зрения.

Я бы предпочел, чтобы мы не отправляли чертовски массивного одного из наших, поместив этих троих в мешки для трупов до того, как нам будет дана соответствующая инструкция.

Моя грудь вздымается, а лицо болит, как у ублюдка, в то место, куда он умудрился попасть, когда я поднимаюсь на ноги, потрясая кулаками.

«Себ», — гремит Тео, привлекая мое внимание к тому, где он борется с одним парнем, в то время как другой прижимает Алекса к себе, его рука сжимает горло Алекса достаточно сильно, чтобы его лицо стало фиолетовым.

«Черт», — шиплю я, но прежде чем мне удается прийти в себя, на виске парня появляется маленькая красная лазерная точка.

Я выглядываю в окно и прищуриваюсь, но ничего не вижу.

Я могу только надеяться, что он нашел свою цель, и это не гребаный Мариано, пытающийся убрать нас к чертовой матери.

У меня нет ни секунды, чтобы обдумать возможность того, что этот снайпер не на нашей стороне, прежде чем он сделает свой выстрел.

Теплая кровь парня окатывает меня, покрывая мое лицо и тело, когда он безвольно падает на Алекса.

Нанеся последний удар парню, с которым сражается Тео, он падает на пол, как мешок с дерьмом.

«Братан, ты в порядке?» — спрашиваю я, отталкивая мертвое тело от Алекса и помогая ему подняться, пока он тяжело дышит.

«Да, чувак. Я в порядке. Что, черт возьми, только что произошло?»

Дверь позади нас открывается, когда мы стоим посреди бойни, и в комнату входит чертовски самодовольный Деймон с гребаной винтовкой в руке, как будто он только что не убил человека, а спас жизнь своему близнецу.

«Это было началом войны», — говорит Деймон так небрежно, как будто он говорит о гребаной погоде.

«И мы оказались в центре всего этого, потому что…»

«Испытание».

«Отлично», — бормочет Тео, явно разозленный тем, что Деймон был замешан в этом, когда он должен был быть одним из нас.

Из угла комнаты доносится шум, и мы все оборачиваемся, чтобы увидеть Марко, сгорбившегося в углу. Я не уверен, он это или мертвое тело, лежащее на полу, но пахнет подозрительно, как будто кто-то обоссался. Судя по выражению лица Марко, у меня был бы соблазн сказать, что это он.

«Мы с Алексом возьмем его к себе. У меня уже есть люди, которые отправятся за этими идиотами. Вы двое уберете этот гребаный бардак и встретитесь с нами в отеле.»

Прежде чем кто-либо из нас успевает возразить, Деймон поднимает Марко с пола и по-лягушачьи выводит его из квартиры.

«Увидимся позже», — говорит Алекс, отсалютовав Тео.

«Он, блядь, серьезно?» Тео лает в ту же секунду, как их шаги затихают.

«Деймон — гребаный психопат. Босс может посвятить его в это дерьмо, но он никогда не возьмет все под свой контроль».

Тео скрипит зубами от разочарования, прежде чем достает из кармана телефон и начинает вызывать команду по уборке. Он не утруждает себя обновлением босса — он прекрасно знает, что Деймон и Алекс сделают это за него.

«Иди найди ванную и вымой свое гребаное лицо», — бормочет он, наклоняясь, чтобы поднять пару пистолетов, разбросанных по полу. «Ты весь в итальянской крови».

К счастью, подкрепление прибывает до того, как кто-либо из итальянцев проснется, и проходит чуть больше часа, когда мы наконец выходим из закусочной. Только на этот раз мы выйдем через заднюю дверь.

Если бы мы хотели закрыть это заведение, мы могли бы сделать это в мгновение ока, но закусочная Марко хорошо зарабатывает, благодаря дополнительной кухне в подвале — вот почему гребаные Мариано этого хотят.

«Я не ожидал, что мой день пройдет именно так», — бормочу я, когда мы возвращаемся к машине Тео.

«Что, трахнуть пальцем принцессу на глазах у всех нас, а потом ввязаться в драку с итальянцами? Думал, это будет то, о чем ты мечтал всю ночь.»

«Ну, когда ты так ставишь вопрос».

Мы замолкаем, когда Тео отъезжает от тротуара и присоединяется к очереди машин.

Он все еще сжимает руль побелевшими костяшками пальцев, или, по крайней мере, был бы таким, если бы его кожа не была полностью разорвана и покрыта кровью.

«Ты в порядке, чувак?» — спрашиваю я, гадая, где находится его голова.

«Да, я в порядке. Хотя, блядь, предупредить заранее было бы неплохо. Мы были гребаной приманкой.»

«Да, но мы сделали свою работу».

«Алекс мог умереть».

«Мы все могли умереть, Ти».

«Наверное», — бормочет он, выезжая на левую полосу, готовый вернуться в нашу часть города.

Мы проходим всего несколько улиц, когда кто-то впереди привлекает мое внимание.

«Остановись», — требую я.

«Что?» — Тео вздрагивает, явно потерявшись в собственных мыслях.

«Останови эту гребаную машину».

«Почему? Что у тебя…» — он следит за моим взглядом, его слова запинаются, когда он видит то, что — или кого — вижу я. «Себ», — рычит он, недовольный нашим пит-стопом.

«Съезжай на обочину, блядь».

«Хорошо», — вздыхает он, подрезая кого-то и с визгом останавливаясь на обочине дороги прямо за «мерседесом» Калли.

«Это место похоже на рай на Земле», — вздыхаю я, когда мы выходим из здания. «И твои волосы выглядят потрясающе».

«Моя мама убьет меня», — смеется она, не придавая этому значения, судя по звуку.

Длинные золотистые локоны Калли сменились шоколадным бобом до плеч. Выглядит потрясающе, и цвет ей полностью подходит.

«Это твои волосы».

«Точно». Она улыбается мне, уверенность сияет в ее карих глазах.

Я пытаюсь бороться с зевотой, когда на меня падает яркое послеполуденное солнце.