Подкаст бывших - Рейчел Линн Соломон

Он вынимает пиццу из духовки – пузырящуюся, ароматную, идеальную. Если честно, его план может сработать. Он быстро нарезает салат: латук с соломкой из моркови, немного масла, уксус. Затем он снимает с холодильника бутылку вина, морщась при виде этикетки.

– Сегодня у нас к столу бутылка «винтажного» вина за два бакса, – говорит он, доставая из буфета два винных бокала. – Надеюсь, ты осилишь такой уровень роскоши.

Мы садимся за белый стол на два единственных икеевских стула.

– Ну как? – спрашивает он, дожидаясь моей оценки, прежде чем приступить самому.

Я откусываю сочный, сырный, аппетитный кусок.

– О. О господи, как вкусно.

– Это всего лишь хобби, – говорит он, но я вижу, как он доволен собой. – Но иногда я слушаю парочку кулинарных подкастов. Однако должен извиниться за грустный, грустный салат. Хотел внушить тебе образ самостоятельного взрослого и показать, что в состоянии состряпать блюдо из более чем одной продуктовой группы.

– Кто вообще такие самостоятельные взрослые? Я вчера на ужин съела два бейгла. – Пицца едва не обжигает язык, но она такая вкусная, что мне все равно.

Ужин проходит на удивление легче, чем я рассчитывала, когда Доминик предвещал серьезную беседу. Может, после Оркаса мне стоит перестать ему удивляться.

– Я много думала о том, что мы обсуждали на выходных – о том, как мало у нас друзей, – говорю я, когда на тарелках остаются лишь несколько крошек. – И у меня появилась идея. Каждый из нас должен позвать кого-нибудь на дружеское свидание. – Я в любом случае собиралась еще раз пригласить Рути выпить или, может, поужинать.

– На дружескую встречу? – недоверчиво спрашивает он, но уголки его приподнимаются вверх. – Окей. Убедила. – Он проводит указательным пальцем вверх-вниз по ножке бокала. – Кстати говоря, насчет выходных… Я здорово повеселился.

– И я, – говорю я. – И я не против, если это произойдет еще раз. Если ты тоже этого хочешь.

В ответ он тянется через стол и переворачивает мою руку, чтобы пробежаться пальцем по ладони до запястья и описать круги вокруг точки пульса. Я вздрагиваю от этого небольшого расчетливого движения. Должно быть, он чувствует это, поэтому притягивает меня со стула к себе.

– Привет, – говорю я, стоя перед ним и упираясь ногами в его колени. Я очень, очень рада, что ошиблась насчет того, куда дальше двинется этот разговор.

– Привет. – Он поглаживает пальцами заднюю часть моих бедер, поднимаясь все выше, а затем, когда хватает меня за задницу и затаскивает к себе на колени, становится очевидно, что с разговором, который должен был состояться между нами, придется повременить.

Это немного иначе – целовать его, терпкого от вина, у него в квартире, у него на кухне. Губы соприкасаются с моими так, словно не узнали их форму всего лишь два дня назад. Он пробегает руками по моим ногам и спине, зарывается ими в мои волосы. Мы все целуемся и целуемся, и я прижимаюсь к мягкой ткани его рубашки в поисках чего-то более твердого. Наконец я ее расстегиваю, пуговица за пуговицей, и на ощупь изучаю мышцы его груди.

Я чувствую под собой его эрекцию, и я меняю позу, чтобы почувствовать его именно там, где хочу. Когда я начинаю качаться, он стонет мне в ухо. Я бы могла слушать этот стон на повторе всю ночь. И даже дольше.

– А ты жестокая, – рокочет он, пока я прижимаюсь все плотнее к тому, что пока скрыто под его джинсами.

Я обхватываю его ногами, и он приподнимает меня. (Интересно, это наш фирменный трюк или я просто идеально подхожу ему по размеру?) Встав, он, пошатываясь, несет меня по коридору в спальню.

Я мягко его отталкиваю, чтобы осмотреться. Комната маленькая; в углу, накрытая синим одеялом, стоит двуспальная кровать. Она икеевская, как и прикроватный столик, на котором нас дожидается коробка с презервативами.

Я непроизвольно смеюсь, но от осознания того, что он все это спланировал, хочу его даже больше.

– Хотел на сей раз быть готовым, – говорит он мне в рот, тоже смеясь.

– У меня в сумке тоже есть парочка.

– Ты ведь понимаешь… – Он немного от меня отстраняется. Его волосы всклокочены, а щеки горят. Мой пиджак где-то в коридоре, а джинсы наполовину расстегнуты. – Ты ведь понимаешь, что можешь в любой момент сказать «нет»?

– Не знай я тебя, решила бы, что пытаешься от меня избавиться.

– Нет, клянусь. Просто… я не эксперт в этом деле. Я тебе уже говорил, что был только с одной девушкой. И не знаю, как это обычно работает. Не знаю, что мы должны обсудить. Я только знаю, что хочу этого с тобой. Очень сильно хочу. – Когда он снова смеется, смех ударяет меня в самое сердце. – После субботней ночи я только и думаю об этом. Но я хочу, чтобы ты знала: если ты передумаешь, я не обижусь.

Я пытаюсь не замечать, что «хочу этого с тобой» – не то же самое, что «хочу быть с тобой». Но господи, я тоже этого хочу – так сильно, что не могу ясно мыслить.

– Доминик, – говорю я, сокращая дистанцию между нами и кладя руки ему на грудь. Я решаю быть с ним настолько честной, насколько возможно. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Этого достаточно. Он приникает своим ртом к моему, двигая меня назад, пока я не утыкаюсь в кровать и не затаскиваю его на себя. После работы я переоделась в черный кружевной бюстгальтер и трусики – и судя по тому, какой стон он издает, когда расстегивает мою рубашку, это того стоило. Может быть, ему и было пофиг на мой спортивный лифчик, но этот ему явно нравится больше.

Мы разрываем друг друга на части – сначала на пол падают мои рубашка и бюстгальтер, затем к ним присоединяются его джинсы и боксеры.

Он целует мою грудь, стягивая с меня джинсы.

– Можешь повторить, чего ты хочешь?

– Чего хочу..? О. – Я ухмыляюсь, проводя пальцами по его спине. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Его член пульсирует о мое голое бедро; одним быстрым движением он стаскивает с меня джинсы.

– Да. Это я и хотел услышать.

То есть Доминику нравятся грязные словечки.

Уж с этим я справлюсь.

Он вновь нависает надо мной, целуя меня глубоко и крепко, а его пальцы поглаживают мое шелковое белье. Я умру, если его с меня немедленно не снимут.

– Не знаю, как это возможно, но ты на ощупь еще лучше, чем в прошлый раз. – Его рот оставляет дорожку из поцелуев на моем теле, но когда он опускает голову между моих ног, я инстинктивно их сжимаю. – Что такое? Ты не хочешь…

– Нет-нет, – быстро говорю я, пытаясь затащить его обратно, но он не шевелится. – Просто я… тебе вовсе не обязательно это делать. Я не уверена, что могу… – Настал момент для пятиминутки неловкости.

Его рот изгибается в улыбке.

– Шай Голдстайн. У тебя никогда не было оргазмов от орального секса?