Любовный контракт - Софи Ларк

могу помочь ему, просто приготовив ужин, но я и сама вижу, что сейчас ему лучше, чем неделю назад.

Я почувствовала облегчение, когда Салли попросил меня остаться еще на несколько дней. Возможно, это ничего не изменит, не в долгосрочной перспективе. Хотя… может, и изменит.

Мне нужно выяснить, что происходит с Ризом. Если он не хочет, чтобы я здесь оставалась, то это нехорошо.

После ужина я загоняю Салли в угол, затаскиваю его в музыкальную комнату и закрываю дверь.

― Из-за чего ты поссорился с Ризом?

Он переминается с ноги на ногу, словно раздумывая, что именно мне сказать. Я смотрю на него, прищурившись, потому что, если он соврет, я буду в ярости. Мы заключили сделку. На самом деле, все происходящее было затеей Салливана!

Наконец он вздыхает.

― Риз устроил мне разнос, потому что беспокоится о тебе.

В моей груди разливается тепло. Мне всегда нравился Риз, даже больше, чем Салливан, хотя, конечно, теперь, когда ближе с ним познакомилась, я изменила свое отношение. Но я ценю, что Риз заботится обо мне.

Хотя на самом деле выражение лица Салливана тоже могло вызвать то теплое и волнующее чувство, которое я испытываю. Он выглядит таким обеспокоенным, что это даже восхитительно.

― Мне не будет больно, ― говорю я, в основном для того, чтобы он почувствовал себя лучше.

На самом деле я понятия не имею, что будет со мной. Мы уже столько всего сделали, что я даже не представляю… Я не могу предсказать концовку так же, как не могу предсказать, что будут носить люди на Родео Драйв в 2080 году.

Но я уже не чувствую такого ужаса.

Эта неделя была одной из лучших в моей жизни. Я приготовила несколько самых вкусных блюд за всю свою жизнь, и съела их под звездами в компании моих новых любимых людей. Мне не пришлось часами стоять в пробках в своей дерьмовой машине или даже посещать свою дерьмовую квартиру. Вместо этого я занималась с Салли в его спортзале, спала на матрасе с эффектом памяти, играла в криббидж с его отцом на ступеньках заднего крыльца, читала стопку старых триллеров Стеллы в мягкой обложке, пила вино и играла с Салли в Марио до двух часов ночи.

И что самое приятное, я ни разу не заплакала. Ни из-за разочарования в работе, ни из-за обиды на Ангуса, ни из-за неоплаченного счета, ни из-за дерьмового свидания.

Это была чудесная неделя, которая доставила мне больше радости, чем я могла себе представить.

Думаю, основное отличие заключалось в том, что я ни разу не почувствовала себя одинокой. Салливан всегда был рядом, через две двери в коридоре или на расстоянии телефонного звонка.

И, возможно, мне стоит быть в ужасе от того, что все, что у меня есть — это еще пара дней. У моего счастья есть срок годности; рано или поздно это закончится. И Риз, наверное, прав: когда это случится, я буду чертовски опустошена.

Но я уже была несчастна.

Теперь, по крайней мере, у меня будет одна невероятная неделя воспоминаний.

Я бы ни за что не отдала ее назад.

И я приму все дополнительные дни, которые мне подарят. Даже если я знаю, что это временно. Даже если будет чертовски больно, когда все закончится.

Теперь я смирилась с этим. Потому что это лучше, чем если бы это вообще не произошло.

Салливана не так легко убедить. У него все еще страдальческое выражение лица.

― Риз может быть прав. Если Ангус поймет, что ты ему солгала…

― Он не узнает.

Салли сжимает челюсть, размышляя, засунув руки в карманы.

Наконец он говорит:

― Ты ничего не сказала Мартинике?

― Нет, конечно, нет. Я обещала тебе, что не скажу.

― Хорошо.

Он выглядит напряженным и скованным, что кажется мне забавным. Салли совсем не волновался, когда мы ввязались в эту авантюру. Но теперь он беспокоится обо мне.

― Все будет хорошо, ― заверяю я его. ― Ты покажешь участок Ангусу на этой неделе. Ты так убедителен, что сможешь завершить все это дело к пятнице.

Салли разражается резким смехом.

― Не дави на меня!

Я пожимаю плечами и говорю:

― Я в тебя верю.

Салливан наклоняет голову, изучая мое лицо.

― Спасибо. Это очень много для меня значит.

― Я не тороплю тебя, но чувствую уверенность. Я никогда не видела Ангуса таким взволнованным. Когда мы начинали, я думала, что ты сошел с ума, но после того двойного свидания чувствую себя как никогда уверенной, что это действительно может сработать.

Салли наконец-то улыбается, эта улыбка, которая, кажется, согревает каждую клетку моего тела, когда она распространяется по его лицу.

― Ты меня убедила, как тебе удается так быстро поднять мне настроение?

Он делает шаг ко мне, словно хочет обнять меня, но останавливается.

Я пытаюсь скрыть, как сильно я обрадовалась и даже раскрыла объятия.

Теперь мы оба избегаем взглядов на друг друга.

Улыбка Салли исчезает.

― Нам, наверное, стоит завязать с нашими шалостями. Это может все… усложнить.

― Точно, ― говорю я, всей душой проклиная румянец на своем лице. ― Я думала о том же.

Это дерьмовая, блядь, ложь, которая нарушает наше соглашение.

― Ладно, я думала совсем не об этом, ― признаю я. ― Но ты, наверное, прав.

― Это к лучшему, ― расстроенно говорит Салливан.

Он смещается, его руки опущены по бокам, а кончики пальцев почти касаются моих.

Я смотрю ему в лицо, и желание дотянуться до густых черных волос, спадающих ему на глаза, почти непреодолимо.

Но я смогла устоять.

И он тоже.

Мы оба ложимся спать в одиночестве, как маленькие добрые заговорщики.

ГЛАВА 25

Тео

В понедельник утром Салли снова предлагает подвезти меня на работу, что быстро становится одной из моих любимых привычек. Я ненавижу водить машину, и мне нравится, когда меня возят, как принцессу. Это делает мое утро гораздо менее напряженным, особенно после мирного получаса чтения заголовков Салливану в солнечном кухонном уголке, пока он с помощью своей модной эспрессо-машины готовит лучший чертов латте, который я когда-либо пробовала.

Или, по крайней мере, все было спокойно, пока не вошел Риз в трусах-боксерах, с волосами, торчащими вверх, и примерно двадцатью процентами утренней эрекции.

― Риз, какого черта! ― кричит Салли.

― Упс, черт, я забыл, ― смеется Риз, открывая дверцу холодильника, чтобы скрыть нижнюю половину тела. ―