Нагие намерения - Галина Куликова

Шургин отсалютовал и вышел из ресторана широким свободнымшагом, каким ходят только люди в приподнятом настроении.

— У тебя какие-то проблемы, Диана? — помолчав,спросил Виктор.

Его красивое тяжеловатое лицо словно окаменело. Такие чертыхорошо отливать в бронзе — получится невероятно выразительно.

— А у кого их нет? — вопросом на вопрос ответилаДиана. — Но я их решу, не будем об этом говорить.

Теперь уже Виктор наклонился и взял руку Дианы в свою:

— Ты можешь говорить со мной обо всем. Я же непрожигатель жизни, которого могут спугнуть проблемы. Наоборот, я достаточнотвердо стою на ногах, чтобы помочь понравившейся мне женщине. Тебе нужнапомощь, Диана?

Диана подумала, что искателей алмаза уже и так слишкоммного, и покачала головой:

— Нет, Виктор, у меня неплохая команда.

— Командира, я так понимаю, я только что видел.

— Олег Павлович специалист своего дела.

— А чем он занимается?

— Строительством, — быстро ответила Диана, котораяуже поняла, что Шургин занимается расследованиями.

После этого короткого разговора Виктор расслабился и большене вспоминал, что ужин был прерван. Хотя сама Диана постоянно думала и оШургине, и об этом астрономическом знаке. Паллада… Почему обозначение планетынаходится на бирке ключа? Куда с ним идти — в планетарий?

Когда Виктор вез ее домой, Диана хладнокровно решала,позволить ли ему себя целовать. И если да, то идти ли на следующее свидание?Хочет ли она развития этих отношений? Виктор, конечно, необыкновенно приятныймужчина, и вечер получился чудесным…

Не успела она додумать свою мысль до конца, когда зазвонилтелефон у нее в сумочке. На дисплее вспыхнула надпись: «Подавление номера». Этоозначало, что звонивший засекретился. Может быть, это Шургин? Диана поднеслатрубку к уху и пропела в нее:

— Алло!

На том конце пошуршало, подышало, повздыхало, а потомраздался еле слышный старческий голос.

— Диана, это тетя Люба.

У племянницы от неожиданности отнялся язык.

— Диана, отдай мне шкатулку, я не хочу с нейрасставаться.

Она не могла понять, действительно ли это голос тети Любы,она слышала его в последний раз давно. Волосы у нее на голове зашевелились отужаса. Она вспомнила гробовщиков, которые сказали, что тело исчезло, прижаласвободную руку к груди и стала ловить воздух ртом. Обеспокоенный Виктор подвелмашину к тротуару и остановился. Взгляд у него был встревоженный.

— Диана, я хочу, чтобы меня похоронили вместе с моейшкатулкой, с моими аметистами. Принеси ее мне, Диана…

Из груди Дианы вырвался писк, достойный Микки-Мауса. Викторвстревоженно заерзал на своем месте, боясь вмешаться в разговор. Но вот изтрубки посыпались короткие гудки, Диана уронила ее на колени и затрясла руками,словно обожгла сразу все десять пальцев.

— Нет, нет, только не это! — простонала она.

— Что случилось, моя милая? — забормотал Виктор,пытаясь обнять бедняжку и прижать покрепче к себе.

Она не прижималась. Вместо того чтобы прильнуть к немумягкой веточкой, наоборот, напряглась, как жесткий прут, и потребовала:

— Отвези меня домой, срочно отвези меня домой!

— Конечно, конечно.

Диана не стала извиняться, что испортила такой прекрасныйвечер, не стала ничего объяснять. Как только они подъехали к дому Шургина,выпрыгнула из машины, крикнув на ходу:

— Потом созвонимся.

Вопрос о поцелуях отпал сам собой. Шургин, который караулилпарочку возле окна и был уверен, что сейчас у него на глазах начнутся всякиенежности, так удивился этому кенгуриному прыжку из машины, что не сразусообразил пойти открыть дверь. И спохватился, только когда Диана начала изовсех сил жать на звонок.

— Что случилось? — быстро спросил он, увидев ееискаженное мукой лицо.-Он к вам приставал?

— Никто ко мне не приставал! — крикнула она ему влицо, потом схватила Шургина за футболку, скомкав ее в руках, притянула его ксебе и страшным голосом сообщила: — Тетя Люба позвонила.

Вместо того чтобы исторгнуть из себя какое-нибудь междометиевроде «О!» или «Ах!», он наморщил нос и небрежно поинтересовался:

— И что сказала?

Диана во всех подробностях повторила разговор с тетей, а вконце рассказа упала Шургину на грудь и истерически разрыдалась.

Олег, на которого сообщение о звонке тети Любы не произвелоособо сильного впечатления, задумчиво обнял свою подопечную и тесно прижал ксебе. Маленькие женщины действительно очень смешные. Такие трогательные! Вот иэту так и хочется назвать глупышкой. Но если он такое себе позволит, онанаверняка ощетинится.

Пока Диана вздрагивала где-то у него под мышкой, онприслушивался к своим ощущениям. Просто невероятно! Неужели он на нее запал? Наэту фифочку, на эту заносчивую карьеристку, на эту задаваку, которая делит всехмужчин на виды и подвиды, к каждому из них приклеивает ярлык и считает, что нив чем не уступает сильному полу. А некоторых представителей его дажепревосходит по многим параметрам. Недавно она заявила ему, что мужчины самипридумали феминизм с целью оправдать собственную несостоятельность.

Пока они стояли, явился Алекс и тоже принялся изо всех силнажимать на звонок.

— Кто там? — спросил Шургин, не отстраняясь отДианы.

— Твоя совесть, — ответил тот из-за двери.

Тогда Шургин протянул руку и щелкнул замком. Увидев их вобнимку, Алекс немедленно воскликнул:

— Я так и знал! Стоило мне уехать, как вы закрутилироман.

Диана перешла с коротких и бурных на длинные редкие всхлипы,а Шургин сказал:

— Разве не видишь, что у девушки стресс? — И созначением добавил: — Ей позвонила тетя Люба.

— Это которая? — насторожился Алекс. — ИзТихорецка? Но она же умерла.

Услышав его слова, Диана издала приглушенный вопль,выпустила футболку Шургина и обняла его двумя руками за туловище, причем стакой силой, будто хотела влезть прямо внутрь и спрятаться там.

— В том-то и дело, — подтвердил он. — Теперьнадо выяснить, в чем тут закавыка. То ли это тетя, и она не умерла, то ли тетяумерла, и тогда это не она.

— Насчет «не умерла» — это ты загибаешь! — не согласилсяАлекс. — А свидетельство о смерти, похороны, завещание, то, се… Нет, такне бывает. Не в нашей стране. В нашей стране можно лишний раз отбросить копыта.А лишний раз выжить совершенно невозможно.

— Значит, это была не тетя Люба, — сделал вывод Шургин.

Он сказал это Диане в макушку и почувствовал, как она пахнет— медом и розами. И немножко жасмином. Тонкий и сладкий запах, к которому онпотихоньку уже привык.