Нагие намерения - Галина Куликова

— Алло!

Тут же голос ее потеплел, стал мягким, словно сбитое масло.

— Виктор? О, конечно, я рада. Конечно. — Скосилаглаза на Шургина и промурлыкала: — Сегодня вечером? Почему бы нет?

— Действительно, — пробормотал тот. — Почемубы нет?

— Хорошо, пусть будет клуб. Да, я люблю живую музыку. Иджаз тоже люблю. Замечательно. Позвони мне, когда подъедешь.

— Вижу, вы с ним запанибрата, — заметил Шургин.

На самом деле он лично наблюдал за тем, как она целоваласьсо своим Виктором возле его собственного подъезда. И это он бросил в нихяблочный огрызок — единственное, что пришло ему в голову.

— Виктор очень милый, — ответила Диана, прижавтелефон к груди. — С ним невероятно интересно.

— С нами тоже страшно интересно, — сказалАлекс. — Сейчас купим вторую курицу и поедем на Таганку к докторуКауфману.

— Дудки! — снова повысила голос Диана. — Я жесказала, что не пойду к нему.

В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Заморосилдождик, и Шургин включил дворники. Они мерно двигались влево и вправо, словнопытались успокоить пассажиров.

— А я вот что придумал, — нарушил тишинуАлекс. — Давайте сделаем так. Сначала к этому Кауфману отправлюсь я.Прозондирую почву. И если почувствую, что это тот самый Дэн, который насинтересует, та дам отмашку, и тогда на горизонте появишься ты. А? Как вам такойплан?

— Если хочешь — иди, — ответила Диана. — Вотувидишь, что твой доктор ничего не слышал ни о моем муже, ни о конверте.

— А если он тебе не скажет правду, Алекс, что тогда? —внес свою лепту в обсуждение Шургин. — Тебя никто не ждет, не забыл?

— Я предупрежу заранее, что меня прислала ДианаЗвенигородская. Да все будет нормально, не беспокойтесь.

Офис доктора Кауфмана располагался в полуподвальномпомещении. Здесь было просторно, красиво и современно. Сначала вы попадали вприемную, где безраздельно властвовал секретарь доктора, кареглазый Марат.Природой ему были даны железные нервы и гибкий ум. Доктор Кауфман добавил своюдрессуру, и результат получился безупречным. За такого секретаря многиезахотели бы побороться.

Из приемной вы попадали на балюстраду, украшеную резнымидеревянными перилами и вазонами с искусственными цветами — настоящие невыдерживали без солнечного света и недели. Крутая лестница, похожая на трап корабля,вела вниз, в большую залу, которую доктор именовал своим кабинетом. Здесь былоочень много осветительных приборов, но доктор включал их не все сразу, а помере надобности. Яркий верхний свет, заливавший все вокруг белизной, от которойслепило глаза; спокойный верхний, для постоянных клиентов; мягкий верхний длячувствительных дам; интимный для агрессивных; боковой левый, боковой правый,подсветка над стеллажом, торшеры, бра, светильники…

У доктора была обширная практика, хорошие деловые связи,несколько высоко котирующихся дипломов и невероятный научный интерес ко всякогорода нетипичным случаям. По четвергам он устраивал семинары, обсуждая с двумязаинтересованными коллегами некоторые из этих случаев. Втроем они прекраснопроводили время. Иногда доктор приглашал какого-нибудь пациента наимпровизированный «консилиум», и тогда посиделки затягивались допоздна.

Сегодня как раз был четверг. Дэн Кауфман устроился в большомкожаном кресле и покуривал сигару, а двое его коллег расположились напротивнего, на диване, и прихлебывали кофе, который Марат собственноручно варил всеребряной джезве на маленькой кухоньке.

Когда доктор увидел, что на его столе мигает краснаялампочка, он поднялся и включил селекторную связь:

— Да, Марат?

— Новый пациент, доктор, — сдержанно ответил тот.

— Но сегодня четверг, — удивленно возразил тот.Марат никогда ничего не забывал и не путал. — Я никого не приглашал, еслипамять мне не изменяет.

— Могу я зайти? — сдержанно спросил секретарь.

— Да, конечно. — Доктор Кауфман повернулся кколлегам и сказал: — Наверняка нетипичный случай. Вы же знаете Марата!

Они знали Марата, поэтому заметно оживились и приготовилисьуслышать что-нибудь особенное. Секретарь появился на балюстраде через минуту иплотно прикрыл за собой дверь.

— Там мужчина, — без всякого выражения сообщилон. — Говорит, что принес вам курицу-гриль. Уверен, что вы его ждете иобязательно примете. Настаивает на немедленной встрече. Просил особоподчеркнуть, что вы должны считать, будто к вам пришла Диана Звенигородская;

— Что-что? — Умные глаза Дэна Кауфмана на секундупоглупели от удивления.

— Принес курицу и просит называть себя Дианой, —повторил один из его коллег. — Оригинально.

— Давай его сюда, — принял решение доктор. —Я должен увидеть его своими глазами.

Марат вышел, и через пару минут дверь открылась снова. Впроеме нарисовался мужской силуэт с широкими плечами и узкими бедрами. Дверьзакрылась, и доктор сразу же включил дополнительный верхний свет. Наверху стоялбрюнет с веселой и даже, можно сказать, счастливой физиономией. Растопыреннымипальцами правой руки, как это обычно делают официанты, он держал блюдо, накотором лежала жареная курица. Свежая курица — пахла она о-го-го, на весьсовременный подвал Дэна Кауфмана.

— Здрасьте, — сказал брюнет и широкоулыбнулся. — Кто из вас доктор Дэн?

— Положим, я, — осторожно ответил тот.

Он прекрасно знал, что из милого, обаятельного парнянезнакомец может в мгновение ока превратиться в опаснейшее существо. Впрочем, унего были свои методы защиты, и он не испытывал страха, только опасение.

— Вас предупредили, что я пришел под именем ДианыЗвенигородской?

— Да, любезный.

— И что вы на это скажете?

— Мне необычайно приятно с вами познакомиться… Диана.

Брюнет вгляделся в его лицо и спросил:

— А курицу вы возьмете? Есть у вас, на что ее поменять?

Коллеги переглянулись, мгновенно решив, что перед нимиполный и абсолютный псих, а доктор Дэн продолжил диалог:

— Да, Диана, у меня есть много хороших и полезныхвещей, которые, я надеюсь, вас заинтересуют.

— Мне нужен только конверт.

— Для того чтобы я дал вам конверт, — неосторожнозаметил доктор, — вы должны мне кое-что рассказать.

— Я знаю, — обрадовался брюнет. — Не нужноменя торопить.

Поднял блюдо с курицей над головой и громко запел:

— Я вам песенку спою про пять минут, ча-ча-ча! Этупесенку мою пускай поют, ча-ча-ча!

Вместе с «ча-ча-ча» он производил очень сексапильноедвижение тазом, как певец Таркан, исполняющий свой суперхит «Шимарык».