Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева

Хвоя зашуршала под тяжестью наших тел.

Деймон целовал меня требовательно, дико, словно стремился взять в плен. И я сдавалась, покорялась его рукам, скользившим по ключицам, груди, животу.

Я выгнулась дугой, почувствовав его пальцы на внутренней стороне бедра. Мы ничего не говорили друг другу. Просто не могли. Нам было мало воздуха даже для вдохов. Моя разорванная сорочка отлетела в сторону. Дей рывком стянул через голову рубашку, едва не рыча от того, что пришлось оторваться на миг.

Прикосновения кожи к коже. Мои пальцы скользили по его спине, ощущая метины застарелых шрамов и новые рубцы…

И нам обоим было важно именно это: касаться друг друга. И в каждом прикосновении — сгорали, плавились, пылали. Нас трясло. Мы жадно цеплялись друг за друга. До ярости, до исступления.

В глазах Деймона билась тьма. Черное пламя, обещавшее сжечь нас обоих, если мы будем медлить хоть миг. И мы торопились. Неистово, не размениваясь на полутона. Мы слишком долго ждали. Ждали столько, что едва не опоздали найти друг друга.

— Кэр, — выдохнул Деймон.

Я почувствовала, как он вжимается между моих бедер. Мой стон. Его хриплый рык.

Я цеплялась за его плечи, подаваясь навстречу. Сплетение тел, единение душ, когда люди понимают: они друг для друга — единственные.

В эту ночь было потеряно все: невинность, честь, совесть… и моя ночная рубашка. Рубашку было особенно жалко.

Утром, когда начала заниматься заря, а голова наконец-то вспомнила о том, что ей вроде как полагается думать, а не витать в облаках, я, глядя на еловые ветви, произнесла:

— Как же я тебе ненавижу! Ненавижу за то, что люблю. За то, что ревную, за то, что не могу с собой ничего поделать, когда твоя чертова магия, которую ты вбухал в меня, привязывая душу к телу, тянет меня к тебе словно магнитом. И я не могу сопротивляться…

— Это не магия… — тихо и как-то обреченно пробормотал Дей. — Вернее, не только она. Я бы тоже хотел все списать на нее. Но знаешь… Если бы это было просто притяжение силы, то мне достаточно было бы одного твоего тела. И одной ночи. Но мне этого мало. Мне нужна ты вся, целиком, без остатка. В тебе больше нет моей силы: моя аура вобрала в себя все то, чем ты со мной сегодня делилась.

— Ты лжешь… — Я села и обхватила себя за плечи.

Хотелось прикрыться. Я поискала взглядом сорочку. Она обнаружилась на одной из веток. Потянулась к ней, но Дей перехватил мою руку. Внимательно посмотрел на меня и отпустил.

— Кэр…

Я так и не сняла сорочку с ветки. Чернокнижник сжал кулаки, а затем медленно, с усилием раскрыл ладонь и… снял перстень.

— Это амулет, способный распознать ложь. Надевай. Я хочу, чтобы ты знала всю правду.

Если темный думал, что я благородно откажусь, то здорово просчитался. Я еще и протестировала артефакт несколькими вопросами.

Отодвинувшись от меня, чернокнижник приступил к рассказу.

Начал Деймон с того, что еще раз упрямо повторил, что меня любит. Амулет не возразил. Но тут возразила я, точнее, моя ревность, напомнившая о результатах «нелюбви» Деймона к Айлин…

— Кэр… — моментально теряя терпение, прорычал чернокнижник. — Я далеко не святой, и да, ночи предпочитал проводить не в одиночестве. Но это не мой ребенок.

Амулет опять согласно сверкнул зеленым.

Дей в сердцах и красках поведал мне правду.

Айлин действительно была беременна. Вот только от кого — большой вопрос. Любовников у нее, как выяснилось при допросе, оказалось целых трое, не считая Деймона. В том, что лэрисса не преуменьшила (ведь дамы обычно скромно умалчивают об истинных победах, тогда как мужчины склонны прихвастнуть), можно было не сомневаться: в службе дознавателей его темнейшество дилетантов не держал. Он ими кормил здоровенную саламандру, что жила в его камине. Надо ли говорить, что серомундирные рьяно и постоянно стремились повысить свою квалификацию?

В общем, дознаватели выяснили, что ребенок у красавицы Айлин был. Вот только отцом его был не Деймон, а его троюродный брат, который, в отличие от Дея, был не столь аккуратен с противозачаточными заклинаниями.

— Так это твой кузен? Зачем?

— Айлин просто пошла ва-банк, — сухо усмехнулся темный. — Заклинание родства показало бы, что с младенцем мы кровники… Но, увы, за дело взялись серомундирные, а им плевать на деликатность, если получен приказ от его темнейшества. А владыка повелел разобраться во всем.

— Насколько досконально? — Я похолодела от предположения.

— Настолько, что в ход пошли дыба Кахима и оковы истинной правды. В них захочешь — не соврешь. А магистр Кахим пятьсот лет назад позаботился о том, чтобы и не захотелось ни лгать, ни молчать.

— Ее ребенок? — Я сжала кулаки так, что на ладонях остались полумесяцы от ногтей.

— Жив и, по заверению лекаря, даже здоров, чего нельзя сказать об Айлин. Кажется, она слегка тронулась рассудком, все твердила, что ты самый страшный демон Мрака, вырвавшийся с сотого уровня и принявший светлый облик…

— Ей не надо было мне угрожать. — Я поджала губы, но на душе скребли кошки.

— Не вини себя, — правильно понял темный.

— И не подумаю.

— Ты уже это делаешь, — грустно улыбнулся Деймон и осторожно коснулся пальцами моей щеки. — Кэр… Ты удивительная. Надежная, как смертельное проклятие, единственная, как последний шанс. Упрямая, умная, ревнивая, моя…

— Если ты думал, что растрогал меня историей Айлин, то не обольщайся. Прошлую ночь-то ты провел у нее…

— Знаешь, я бы и рад оправдать твои предположения, но прошлую ночь я провел в лазарете.

Я машинально опустила взгляд на грудь чернокнижника. На ней в разводах засохшей крови красовалась едва вновь затянувшаяся рана, о которой мы в пылу спора (и не только его) подзабыли.

— Накануне был прорыв. Твари Мрака почти пробили преграду между мирами. Не вырвались лишь по той причине, что один ненормальный порубежник с молодой женой, которая, к большой удаче, оказалась боевым магом, очутились как раз в месте, где твари Мрака бились об истончившуюся преграду. Маг тут же послала вестника дозорным, а порубежник сумел сдержать натиск до нашего прибытия… К порталам прибыл и владыка, чтобы запечатать прореху.

— Порубежник и боевой маг? Молодожены? — Я вскинула брови.

— Да. Я сам удивился, — хитро улыбнулся темный. — Поженились буквально на днях. И это притом что порубежники обычно семей не заводят. Хотя с такой магессой попробуй не заведи. А медовый месяц парочка решила провести в старой охотничьей избушке, в Ледяном расколе. Вот и получилось, что посреди леса оказались молодожены. И куча демонов, готовых вырваться из бездны.

— А этих двоих, случайно, звали не Хелена и Торос?

— Знаешь, я не верю в судьбу, — вместо прямого ответа начал Деймон, — но похоже, что она верит в тебя. Ведь именно ты их свела.