Русский Рэмбо для бизнес-леди - Александр Звягинцев

– Где кошечка?

– Убежала, Ольга Викторовна, вот вам истинный крест, убежала. Я только дверь чуть-чуть, вот такую щелочку, приоткрыла…

– Мерзавка ты, Ларка. Тебе бы только с мужиками в моей постели трахаться, а ни работы, ни заботы о квартире от тебя не дождешься.

– Не правда, все это соседки наговаривают. Вот вам истинный крест, наговаривают…

– Так уж наговаривают?

– Ну, был вчера один курсант из кагэбистов, мальчику в увольнении некуда деться было…

– Так это ты с ним квартиру вверх дном перевернула? Все бумаги перерыли? Что искал твой стукач гэбэшный, отвечай, лахудра! – закричала Ольга, направив на побелевшую домработницу никелированный "браунинг" – подарок отца.

– Заграничный адрес какого-то Хабулы, – жестяными губами ответила та.

– Все, собирай манатки и выкатывайся! Будешь знать, как в чужих бумагах рыться и телефонные разговоры мои передавать плешивому Кострову.

– Ольга Викторовна, они же генерал! В Чимкент грозили обратно меня выслать!

* * *

– Ну вот, поганка, испортила все настроение! – после ее ухода не могла найти места Ольга.

Позвонила по телефону.

– Дядя Игорь спит, – ответил мальчишеский голос.

Потом она прошла в спальню, порылась в гардеробе и вынула оттуда что-то белое, воздушное. Всплакнула, свернула это в комок и уложила в плотный пакет. Нашла на столе почтовый конверт, а вот над письмом просидела целый час, роняя слезы и сморкаясь. Написав, вложила письмо в конверт, надписала адрес и, сунув его в пакет, заклеила вдоль и поперек широким скотчем.

В соседней квартире дверь открыла ее выгнанная домработница. Ольга протянула ей ключи:

– Черт с тобой, живи, лахудра. Но за это дай слово, что этот пакет отнесешь по указанному адресу.

И только по этому адресу, ты поняла?

– Только по этому адресу! – выпучив глаза, истово перекрестилась лахудра.

По дороге на аэродром Ольга заехала на Центральный телеграф и набрала Цюрих:

– Алло, герр Коробофф?.. Я, твоя дочь Ольга… Через четыре дня буду крестить Нику в православную веру… Нет, только в православную… Да, да, договорилась… Высылай Нику с фрау Мартой немедленно…

Немедленно, потому что поезд идет долго… Нет, нет, только поездом – она не переносит самолет… Я сама привезу Нику потом в Цюрих, тогда и поговорим о Танзании… Целую, папуля!.. Привет супруге и братику!..

* * *

Ольга не понимала и не принимала тех людей, которым не везло в жизни. В конце концов человек с головой всегда окажется на плаву, при любой власти и в любых природных условиях. Все дело в том, какую ты цель ставишь перед собой.

Когда пресмыкаешься и ползаешь перед жизненными препятствиями на животе, они вырастают перед тобой в непреодолимые горы. Но стоит подняться, так и перешагнуть их окажется не так трудно.

А уж если взмыть в небо, то невозможного перед тобой как не бывало. Тем, кому удается оторваться от земного притяжения, наши беды и горести кажутся смешными, а земля такой маленькой.

Ольга не летела, а парила на своем легкокрылом самолете над заснеженной Москвой. Как хорошо вот так, вольно заложить руки за голову, выгнуть спину и поплевывать сверху на все ваши неурядицы, злобу, вражду вашу, мелкие вы букашки-буржуашки. Мелкие и гнусные у вас страстишки и мыслишки…

В свободном полете на собственном самолете – не об этом ли она мечтала в детстве, предводительствуя ватагой дворового хулиганья?.. Нет, в юности ее мечты были куда приземленной, как и сама юность. Тогда ей грезились всего-навсего белая "Волга" и космонавт или, на худой конец, первый секретарь какого-нибудь процветающего обкома. Он открывает дверцу, и оттуда выныривает стройная красавица в белых шортах с распущенными золотыми волосами, окутанная ореолом тайны, духов и мечтаний.

Но появился капитан-десантник – тоже ничего.

Из капитанов с годами вырастают генералы. Красавец капитан сгинул в тюремных пересылках и зонах так же быстро, как и появился, оставив пробудившуюся для неистовых ласк, неутоленную женщину. Пана подарил безутешной единственной дочери белую "Волгу" и в приложение к ней нового жениха, а сам свалил в Швейцарию. Положение его со временем там стало прочным. Он знал, что рано или поздно придут новые времена для России, а с ними и новые ее хозяева.

В этом Коробов был убежден и, как затаившийся в зарослях тигр, ждал своего часа.

Московский сват Коробова – Мучник-старший – входил в силу.

Рокировка сына-фарцовщика с отцом позволила Мучнику – заведующему торговой базой и цеховику с его нелегализованными в то время валютными миллионами – остаться в тени, из которой всегда удобнее следить за изменением формы пятен на солнце. Астрологи по ним предсказывали быстрое развитие капитализма в России, Мучнику-старшему – виллу вблизи Хайфы, а Мучнику-младшему – каменные палаты, губернскую тройку и графский титул.

Потом пошли Канары и Лазурный берег, Ямайка, Акапулько. Все новенькое, свеженькое, как в первую брачную ночь. А потом пошло-поехало…

Легкокрылая "Сессна" легко и гордо парит над Москвой. За штурвалом она, красивая, как на телеэкране.

Здесь, в полете, к Ольге пришло пьянящее ощущение свободы. Только здесь ей мог встретиться достойный избранник, кто бы он ни был, человек, антихрист или ангел…

Она загадочно улыбается и прищуривает свои огромные голубые глаза Яркое солнце играет на пластиковых обтекателях, искорки на концах крыльев похожи на отблески огня, отсвечиваемые мамандами…

Шума мотора не слышно, только звучит откуда-то тягучая постоянная музыка, как призыв в неизвестное и неизбежное…

И вдруг, словно взмахом руки, кто-то прерывает музыку и пресекает полет…

Когда самолет шел прямо над солнцевским массивом, Ольга сняла управление с автопилота и положила руку на штурвал, но штурвал как-то слишком легко подался назад. Нос самолета задрался вверх к солнцу и закрыл собой панораму Москвы.

Ольга дернула штурвал на себя, но снова перед ней отблескивал только задранный в небо нос машины.

Вертикальные тяги штурвала не слушались. Стрелка альтиметра стремительно поползла вниз, двигатель стал кашлять и работать с перебоями, скорость падала Снова появились какие-то дома, но с каждым мгновением они становились все крупнее и вот уже заполнили все панорамное стекло кокпита.

Ольга подала штурвал вправо – дома уплыли влево Внизу появились заборы какой-то промзоны, редкий березняк рядом с товарной станцией и вдали – припорошенная снегом ледяная гладь. Самолет падал прямо на железнодорожный переезд с поднятой стрелой шлагбаума…