📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыСокровища России - Сергей Голованов

Сокровища России - Сергей Голованов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 85
Перейти на страницу:

Это же истина. Значит, скала. Не стоит так по ребячески, как бедный старикан, пытаться встать на его пути. Скала раздавит. Эдик не такой осел. Он продаст и Морозову, и Демона, если понадобится, все продаст — но отдел «К» остановит надвигающуюся глыбу. Морозова уходит только ради этого. Они со стариканом на самом деле союзники.

Эти мысли укрепили решимость Эдика. Ладно, страна решила помереть. Он патриот, он любит Родину, уважает ее решение — но ни хрена не согласен. И никакой тут эрмитажник не отговорит его от продажи Морозовой, Эдик перестал тянуть время — и перешел к угрозам. О звонке в Министерство, о ревизиях в Третьяковке, и даже о возможной психушке для человека, который не хочет помогать в растащиловке национальных богатств — и старикан начал увядать прямо на глазах. Он принялся оправдываться и закончил тем, что сам принялся помогать в упаковке «Боярыни Морозовой» для транспортировки ее в Российский музей. На реставрацию. Глаза его покраснели еще сильнее, но он держался стойко, обломок умирающей культуры. Эта культура, если разобраться — этому и учила — всегда проигрывать, но держаться стойко. Когда Эдик, разойдясь, намекнул, что стоило бы сначала проверить подлинность Морозовой, что-то у него сомнения — не копия ли висит на стене Третьяковки — иначе с чего бы так упираться начальству от бесплатной реставрации? — когда старик понял, куда клонит этот наглец Эд, он безропотно согласился отдать в реставрацию и «Демона» Врубеля, и «Трех богатырей» Васнецова…впрочем, богатырей Эдик не взял, пожалел союзника — тот уж чуть не в обморок падал от расстройства.

Спустя всего две недели жизнерадостный араб Сулейман Мехди уже стоял перед Эдиком в стенах Российского музея.

— Неужели… — в зобу от радости, как говорится, у араба дыханье сперло.

— Ужели, ужели… — ворчливо сказал Эдик. — Но пока не готова. В работе, процесс идет. Желаете осмотреть?

Араб закивал головой, и будь на ней феска, то непременно бы свалилась. Эдик привел его в мастерские.

— Так где настоящая? — спросил араб, вертя головой от одной «Боярыни» к другой.

— Вот эта, — показал Эдик. — Или…та. Подождите, я уточню.

При таком освещении, когда картины освещены скорее участками, он и сам потерял уверенность. Два реставратора, Сеня и Саня, уже «принявшие» по случаю окончания рабочего дня, дружно зачесали в затылке — в работе не одна «боярыня», целый конвейер, а человек, ею непосредственно занимавшийся, уже ушел. Все же Саня вспомнил. И показал уверенно:

— Вот эта. — Подумав, так же уверенно передумал. — Или та.

Араб заволновался. Он потерял уверенность. Заволновался и Эдик — за компанию с арабским другом. Пришлось тащить картины обратно в другую мастерскую, нашпигованную видеокамерами и компьютерами и их причиндалами в виде сканеров, принтеров и прочего, хотя свои секреты Эдик старался не выдавать. Оригинал, как он знал, был отсканирован видеокамерой по квадратам. При увеличении в сто раз количество цветных точек на мониторе возрастает настолько, что при сравнении двух квадратов становится понятным, что они все-таки различаются. Кое-где, это неизбежно…как не старайся копировщик. Остается сравнить с записью первоначальной цифровой видеосъемки — так и сделали, Эдик хотел убедить араба. Разобравшись, наконец, где оригинал, араб уже не отходил от картины, заверяя Эдика, что ее непременно нужно забрать именно сейчас, и неделю ждать ради простой уверенности, что краски на копии «схватились» как надо, вовсе бессмысленно. Схватятся, он Эдику верит. Поколебавшись, Эдик кивнул, и Сеня-Саня мигом отодрали картину от подрамника и принялись скатывать холст в трубу. Араб упаковал его в десять слоев водонепроницаемой пленки, и получил в обмен на пластиковую карточку документ от Эдика, что картина «Боярыня Морозова» простая копия, ценности не представляет, для вывоза через таможню. И со вздохом сказал, что документ следует заверить лично, в таком-то кабинете, в здании министерства культуры. Они заверят, обязательно — но только по предъявлении квитанции о пожертвовании на российскую культуру десяти миллионов долларов. Что делать, культура действительно хиреет, вытесняясь американской и прочей ненашенской, и вот новое правило, хотя вроде о таком не договаривались. Араб выслушал с затуманенными глазами и кивнул. Он мог пожертвовать и пятьдесят. Российская культура его явно приводила в восторг. И восторг этот перерос просто в молитвенный экстаз, когда Эдик вручил ему три старинных на вид, зеленых от древности, наглухо запечатанных воском медных тубуса.

— Тут…тут все, как написано? — задыхаясь от волнения, спросил араб.

— Да, — сказал Эдик, и от неожиданного волнения у него тоже малость перехватило горло. Что там Морозова! Вот это — главное.

— Предлагаю назвать нашу операцию… — сказал он, — «Белое безмолвие».

— Алла Акбар, — сказал араб. Его глаза сияли, словно у Морозовой, русской боярыни.

ГЛАВА 31. Благословение

Написание сценария неожиданно застопорилось, и Эдик был вынужден просто запереться на несколько дней в своем кабинете, вяло огрызаясь по телефону от напиравшего внешнего мира. Это было не совсем разумно, кое-кто из новых друзей в министерстве прямо говорил ему, что сгущаются тучи, их просто завалили кляузы от «доброжелателя», который невесть в чем только ни обвиняет, негодяй, Эдуарда Максимовича. Он наверняка и в прокуратуру кляузы пишет, и в другие органы, этот наймит разгромленной в Венесуэле МТС-33, который безуспешно пытается очернить Российский музей. Они в Министерстве знают цену этой клевете, но ведь другие товарищи, с погонами, запросто могут купиться на подобную дешевку…примите меры, Эдуард Максимович, в поисках этого кляузника и двурушника в своих мастерских…

Эдик ограничился тем, что повысил всем сотрудникам зарплату — еще вдвое, и занялся сценарием, он важнее. Сценарист завис на центральной сцене, и Эдику пришлось за него решать вопрос — что мог сказать Христос племени Россов перед расставанием? К этому времени стало ясно, что будущий блокбастер о сотворении Руси будет, как минимум, двухсерийным. В первой части, благодаря стараниям Тарантины, изображалась жизнь Христа среди Россов. Эдик был вынужден согласиться с его видением, оно казалось очень логичным. Тарантине пришлось изучить теорию Ростовцева, и он пришел к выводу, что она вполне возможна. Одно из племен Ариев, под названием Россы или Русы, вполне могли повстречать в Гималайских горах Иисуса Христа, который пытался избежать своей почетной участи. Только такой, чисто человеческой слабостью и мог Тарантин объяснить долгие скитания Христа и пробел в его биографии. Сам Тарантино поступил бы так же, и даже больше — вообще бы не вернулся в Израиль. Эдик вполне понимал и Христа, и Тарантино. Узнав об уготованном ему распятии, он тоже сдернул бы подальше и от Креста, и от Израиля…ну их…жить охота. Все вполне по-житейски понятно, значит — убедительно.

Дальше тоже все логично. Жить одному тяжело, тем более в горах, поэтому вполне понятно, почему Христос предпочел жить с племенем Русов, которых повстречал. Легче и веселей, вот и все. Первая часть заканчивалась финальной сценой, над которой мучились все трое — после которой русы пошли в свой поход, а Христос — исполнить свой долг, продиктованный Богом-Отцом, пошел на крест. Сценарист изобразил, как обе стороны в процессе общения обретали силы. Укрепляли свой Дух. Происходило нечто вроде эскиза будущих библейских событий, нечто вроде генеральной репетиции, где Христос был Богом, и Дух его россы хватали и впитывали, сами того не замечая. Видя их, оплывающих как воск под его влиянием, видя, как отваливается с их душ короста зла, грубости и корысти, и сам Христос убеждался, на что он способен. Как человек убеждался. Это ведь не просто нахальство и наглость позволяли потом, в Израиле, говорить Христу будущим своим апостолам и ученикам, и уверенно говорить: «Брось все. Иди со мной». Это говорила уже опробованная, испытанная на россах сила Духа.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?