Что знает ночь? - Дин Кунц

* * *

Энрике Хуарес прощается с Джоном, убирает палец с кнопки удержания дверей открытыми и выкатывает тележку в нишу у лифтов на шестом этаже.

Двери закрываются, кабина продолжает спуск. Между третьим и четвертым этажом Джон слышит чей-то громкий голос, вероятно, из кабины другого лифта. Кто-то что-то возбужденно говорит. Похоже, по телефону. Джон понимает, что другая кабина поднимается. Голос, удаляясь, затихает.

Патрульный Тейн, нахлестываемый и пришпориваемый своим тайным наездником, наполовину несет, наполовину тащит ослепленную и задыхающуюся девушку по бетонным ступеням к последнему этажу здания. Там расположены кабинеты администрации и два конференц-зала. Наездник узнал это не от Энди Кэнди, а от Кейлин Амхерст, ангела смерти и последовательницы Джека Кеворкяна.[22]

Дверь с пожарной лестницы открывается в холл, помещение без единого окна и с обшитыми деревянными панелями стенами. На последний этаж можно подняться только на трех лифтах. Напротив двери на пожарную лестницу другая дверь, двухстворчатая, ведет в приемную. В такой час она заперта. Администрация в замогильную смену не работает. Энди достает пистолет. Два выстрела в створку с пазом для засова врезного замка. Щепки летят во все стороны. От паза ничего не остается. Энди ударом ноги открывает дверь.

Испуганная выстрелами, исколотая щепками, девушка кричит. Негромко, но от приложенных усилий дыхание прерывается. В горле у нее все свистит и хрипит, она задыхается, но все еще борется, пусть сил уже и нет.

Раздается гудение охранной сигнализации — не сирена, это же больница, из динамиков громкой связи слышится записанный голос: «Посторонним вход воспрещен. Немедленно покиньте эту территорию. Полиция уже вызвана».

Левая рука Тейна по-прежнему сжимает девушке шею. Через выбитую дверь он затаскивает Давинию в приемную. Большой стол с гранитным верхом. Кофейный столик с журналами. Репродукции картин импрессионистов.

Из приемной можно выйти еще через две закрытые двери. Та, что слева, ведет в коридор одиннадцатого этажа. Та, что впереди, — в конференц-зал. Тейн тащит девушку в эту дверь.

Записанный голос продолжает предупреждать его о серьезности совершенного им правонарушения.

Энди Тейн — скакун в прямом и переносном смысле, здоров как бык, но наездник наделяет его еще сверхъестественной силой разъяренного и одержимого навязчивой идеей призрака. В конференц-зале Энди отбрасывает девушку в сторону, чтобы не мешала. Она ударяется об пол, откатывается, стукается головой о стену.

Энди включает свет, захлопывает дверь, дважды поворачивает барашек врезного замка, загоняя засов в паз. Говорит: «Теперь она наша, Энди Кэнди. Теперь она целиком и полностью наша».

* * *

Джон вышел из лифта и пересек пустынный вестибюль под приглушенным светом половины флуоресцентных ламп. Шуршание его подошв по плитам из известкового туфа чуть напоминало жалобный скулеж раненого животного.

Он посмотрел на несколько закрепленных под потолком камер наблюдения, уверенный, что они расставлены по всем этажам и вся информация стекается в центральный пост охраны. Он понимал стремление к безопасности, которое совершенно уместно в этом безумном мире, но сама мысль о грядущем тотальном наблюдении ему претила. Он подозревал, ирония судьбы, что при таком развитии событий безопасность общества только уменьшится.

Автоматические двери раздвинулись. Джон вышел под козырек, несколько мгновений постоял, вдыхая прохладный ночной воздух, который в его нынешнем настроении казался свежим, как деревенский.

Повторение убийств Солленбергов в семье Вобурнов сорвала быстро думающая женщина, умеющая обращаться с оружием. Это проклятье, эта предопределенная угроза, эта беда, как ни назови, уже не казалась неотвратимой. Если семье Вобурнов удалось спастись, тогда появлялся шанс и у семьи Кальвино. Более того, срыв нового цикла убийств, возможно, уже привел к разрушению чар. Самые тщательно проработанные планы иной раз проваливались или не доводились до конца, и тут, конечно же, речь шла о заранее составленном плане.

Патрульный автомобиль стоял на одной из двух полос движения. Пристроился в затылок «Форда» Джона. Раньше его здесь не было. Кто-то из копов подъехал после него.

По обеим сторонам козырька подъездная дорожка широкими дугами выходила на улицу.

Фасад здания смотрел на восток. Вход в приемный покой находился с западной стороны. Возможно, там постоянно принимали больных, но здесь, на востоке, глубокой ночью, стояла неестественно тихая ночь, не только больница, но и окрестные дома застыли под лунным небом.

Джон постоял, наслаждаясь прохладой и тихим городом.

* * *

Непрерывно моргая — глаза жжет ужасно, — плача, дыша чуть легче, выплевывая горький жар «Мейса», попавшего в рот, Давиния ползет вдоль длинного стола, за которым проводятся конференции. В отчаянии хватается за ножки стульев, пытаясь найти, где они заканчиваются, а за ними что-то еще, что-то такое, что можно использовать как оружие.

Энди Тейну оружие искать не нужно. Он сам ходячее оружие: его кулаки, его зубы плюс уникальная злоба его наездника. Кроме того, у него два орудия убийства. Одно — пистолет. Висит в кобуре на кожаном ремне. Помимо кобуры к ремню крепятся два кожаных мешочка с запасными обоймами, подсумок для баллончика с «Мейсом», подсумок для наручников, цепочка, на конце которой висит блестящий, покрытый никелем свисток, и еще подсумок с клапаном, с двумя отделениями для ручек. В одном Энди носит ручку, в другом — тонкий нож с выкидным лезвием. Нож выдан не в полицейском управлении. Его ношение незаконно. Нож нужен для того, чтобы подбросить подозреваемому, если придется объяснять причину, по которой применено оружие.

При легком прикосновении пальца к кнопке на перламутровой боковой стороне ножа выкидывается лезвие. Пять дюймов острой как бритва кромки. Острие годится для того, чтобы проткнуть шкуру животного.

Вопрос только во времени. Его не хватит, чтобы изнасиловать девушку и порезать на куски живой. Одно или другое. Лишить девственной плевы или частей тела. Надругаться или изрубить. Наездник получит удовольствие в любом случае. Записанный голос по-прежнему запугивает. Полиция уже едет. Охранники больницы появятся здесь еще быстрее, в считаные минуты, тоже вооруженные. Насиловать или резать. Цель — запугать. Сломать душу. Вогнать в беспросветное отчаяние.