Хирург дьявола - Марина Серова

Да о чем это я? Неужели настолько утонула в этой своей работе, что не заметила, как стала профанировать? Или это признак профессиональной депривации, столкнуться с которой я совсем не хотела, хоть и понимала, что это вряд ли обойдет меня стороной? Строго говоря, неприятное чувство. Я уже не говорю о том, что мне не удалось разобраться с этим делом в одиночку. Даже несмотря на то, что на меня тоже велась охота. А это означало, что я должна была просчитать каждый свой шаг, но не смогла этого сделать.

* * *

В Скотленд-Ярде я провела в общей сложности четыре с половиной часа. По прибытии нас с Сергеем Викторовичем Колесниковым тут же разлучили. Я успела лишь попросить его говорить правду, потому что, как он наверняка успел заметить, ребята тут работают серьезные. И если его просьба найти убийцу лучшего друга на самом деле скрывала за собой желание спрятаться за моей спиной, то в Скотленд-Ярде такой номер уже не прокатит. А так как с ним беседовали отдельно, я не знала, в каком качестве он выступает: свидетелем или соучастником. Его могли обвинить в содействии участникам преступных организаций и сокрытии их преступной деятельности, но формально он всего лишь оказывал медицинскую помощь пациентам. Но то, что он прикрывался именем своего друга, а почуяв опасность, так и не предупредил о ней Слепнева, оставалось фактом.

Я тоже давала показания, но они, скорее, были похожи на свидетельские. Разумеется, я заявила, что участвовала в расследовании на территории своей страны как частное лицо. Вот и лицензия у меня имеется. Виктор присутствовал при этой беседе и в качестве внештатного сотрудника английской полиции, и в качестве переводчика, потому что в какие-то моменты языковой барьер я взять самостоятельно так и не смогла.

Мы встретились с ним, когда все закончилось, около главного входа. Отошли в сторону, закурили.

– Как там Колесников? – спросила я.

– Его еще подержат некоторое время в изоляции от внешнего мира, – ответил Виктор.

– Арестовали, что ли? – не поняла я.

– Да нет, просто не со всеми поговорил.

Виктор вдруг спохватился, пошел куда-то в сторону, и я увидела, что он направляется в уличному киоску, в котором продавался какой-то фастфуд. Вернулся с пакетом, в котором болтались бутерброды, и двумя стаканами с чаем.

– Найдем место, присядем, – предложил он.

Место, разумеется, нашлось очень скоро. Правда, до него нужно было доехать на автобусе.

– Парк Сент-Джеймс, – просветил он меня, когда мы вышли на нужной остановке. – Ты здесь еще не была.

– Ты мне такую красоту показываешь, а у меня мысли о другом, – призналась я.

– Не можешь переключиться? – спросил Виктор. – Сейчас попробуем что-нибудь сделать. Вопросы. Ты сказала, когда ехали в такси, что у тебя наверняка будут еще вопросы. После Скотленд-Ярда они остались?

– Остались.

– Задавай.

– Соберусь с мыслями – спрошу.

Виктор свернул с дорожки на газон и сел прямо на траву. Я опустилась рядом с ним, поставила сумку рядом.

– Паспорт теряй вот в этом месте, – посоветовал он, – чтобы потом легче было найти.

– Так и сделаю.

Кроме нас вокруг было достаточное количество людей, решивших присесть или прилечь прямо на газон. Многие тут же перекусывали чем-то, что послал им бог. Как видно, такие спонтанные привалы придавали людям сил перед очередным пешим броском в сторону очередной лондонской достопримечательности.

– Спрашивай, – снова попросил Виктор.

– Не так быстро, – ответила я. – Но один вопрос так и вертится в голове: почему же меня до сих пор не убили? Почему же не тронули Колесникова?

– В Тарасове пытались, насколько я в курсе, – возразил Виктор. – Но потом вы сразу ушли в подполье. Ты спрятала Сергеича, а сама, видно, стала осторожнее. Перестала быть удобной мишенью.

– Русого не остановили бы такие мелочи, как толпа людей или камеры видеонаблюдения.

– Ну, он же не выстрелил в тебя или в твоего клиента, когда ты приехала к нему ночью на такси?

– Это и удивительно.

– Русый ведь эстет и игрок, – продолжил Витя. – Выждать момент, подкопить адреналин, поиграть с жертвой, найти полный зрительский зал – вот его принципы. Он Костоянца застрелил в центре города, на светофоре, среди бела дня и у всех на глазах. Слепневу перерезал горло, пробравшись в то место, где тусит элита. Разве это не показательно? Киллер-шоумен. А что касается Лондона, то, полагаю, тут дело немного серьезнее. Строуби не из тех, кто будет участвовать в устранении неугодных ему лиц открыто. Он вообще персона не публичная. И многое делает чужими руками. В Тарасове он контролировать ситуацию не мог, поэтому Русый сам решил, кого и как ему убирать с пути. В Лондоне же ты постоянно была у кого-то на виду, и изобразить наезд на пешехода, как в случае с Афиногеновым, уже бы не удалось.

– Я одна была в сквере вчера вечером, – вспомнила я. – Меня можно было подстрелить с завязанными глазами.

– В парке? – с сарказмом в голосе спросил Виктор. – Думаешь, он не патрулируется? Или там не работает система видеонаблюдения?

– Я шла из парка одна.

– Не одна. Я постоянно был рядом.

Не может быть. Я посмотрела на Виктора. Ему только меча Эскалибура не хватало, но его, кажется, так до сих пор из того камня никто выдернуть и не смог. А так-то был бы вылитый романтический персонаж.

– Спасал меня, значит.

– Скажем так, я держал руку на пульсе, – подмигнул Виктор. – Ну и бравые констебли Коул со Стивом неподалеку тусовались.

– Ты что, использовал меня в качестве приманки?!

Виктор показал пальцем в траву.

– Смотри, жучок. Ты, кстати, в курсе, что любое животное, которое проживает в каждом лондонском парке, является собственностью королевы? Лебеди, утки, рыбы.

– Витя. Ты использовал меня как приманку? – повторила я свой вопрос.

– Слово «наживка» мне меньше нравится, – признался Виктор. – Не совсем, Тань. Я просто следил за тем, чтобы с тобой не случилась неприятность. Иногда меня не было в парке.

– Это ты нашел мой паспорт в сквере?

– Я. Не благодари. В тот момент я действительно следил за тобой.

– И отнес его в участок?

– Если бы я вынырнул из темноты с твоим паспортом в руках, то ты бы стала заикаться, – поучительным тоном произнес Виктор. – Понимаешь, никто не знает, сколько нам отпущено. И даже разобрав на винтики психологию такого преступника, как Строуби, я не мог быть уверенным в том, что смогу просчитать каждый его шаг. Ребята из полиции, кстати, тоже. Я известил их о том, что ты расследуешь дело об убийстве, но в другой стране. И то, что ты там найдешь, может повлечь за собой еще несколько смертей. Это был бы такой прощальный привет от Строуби. Его английский след, который он не мог не оставить, понимаешь? Владимир Сергеевич Кирьянов очень не хотел, чтобы ты летела в Лондон, но я убедил его в обратном. Да он и не смог бы тебе помешать. Ты очень помогла в этом деле, Тань. Без тебя Англия бы пала со всеми своими лебедями, дворцами и отелями. А Колесников… я его понимаю, я ему сочувствую. Но он очень много должен теперь переиначить в себе, согласна? Твое здоровье.