Воспитан рыцарем - О'Санчес

Так они и встретились, на очередной войне, Санги Бо и Дигори Та-Микол, оба уже далеко не юноши, много повидавшие воины, небезызвестные среди современников… И выяснилось, что полвека разлуки ничуть не остудили их дружбы. Как и встарь, вино полилось рекой, пиры, охота, женщины всех мыслимых статей и расцветок… Гм… Все это, естественно, не в ущерб войне и службе. Благо, здоровья обоим хватало.

И случись так, что оба они были вызваны ко двору, с тем, чтобы Его Величество мог лично поблагодарить каждого за… За то, что они служили, как это и подобает дворянам, то есть, воевали, не помышляя о наградах.

И так совпало, что… гм… При дворе, в штате Ее Величества, появилась новая фрейлина, юная, прекрасная, хорошей фамилии… Не было в ней ни следа глупости и распутства, так часто присущих придворным жеманницам, ни тщеславия, ни жадности, так цепко заполонивших столичное общество… И она обратила свой взор на воинов, удостоившихся благодарности Его Величества… и Санги Бо показалось… О, да, несчастному почудилось, привиделось… что взор ее… не лишен некоторой благосклонности… Это было как удар стилетом в незащищенное сердце, не опомниться, не остановить…

И… она стала женой друга, госпожою Ореми Та-Микол, а Санги Бо оставил службу и зажил отшельником Снегом.

– Но вы остались друзьями?

– Нет. – Снег заморгал несколько чаще обыкновенного, и Лин, до тонкостей изучивший все знаки и приметы в поведении своего наставника, сообразил, что глубже по данному направлению лучше не заходить, вопросы если и задавать, то чуть в сторону.

– А я?

– Ты – второй сын, если я правильно разобрал события.

– Но по амулету этого не видно. Откуда ты знаешь?

– Гм… Я… видишь ли… иногда стороной до меня доходят вести… Одним словом, кто-то мне говорил, что у четы князей Та-Микол наконец-то стали рождаться дети, появился сын. Это было около пятидесяти лет назад. Потом дочь, но она умерла во время родов. А потом – уже не знаю, о тебе, во всяком случае, я ничего не слышал. Мастью ты – в него, уроженцы княжества чаще обычного светловолосы. Да и вообще – есть несомненное сходство, мне бы следовало тотчас же догадаться, как я тебя увидел. Но – кто бы мог подумать?

– И что теперь?

– Что… Единственное верное – ехать тебе к родителям и сообщить, что сын нашелся. Они будут рады, как я понимаю.

Лин едва не заплакал от этого равнодушного тона и холода в словах наставника.

– Снег, но я же не виноват!

– А в чем ты можешь быть виноват? Никаких к тебе упреков. Просто я сам пребываю в некотором ошалении от событий, и от того, как круто подчас разворачивается жизнь. В этой истории также есть дополнительные темные места, и они терзают меня.

– Какие?

– Что за игрушки судьбы? Как мог пропасть из малодетной семьи, княжеской семьи, один из рода, вдобавок, сын, возможный наследник? Пропал – и не был ни убит, ни найден. А подброшен в какую-то глушь! И в этой глуши его находит… некий Зиэль. И этот Зиэль приводит мальчика именно ко мне!..

– Да, это странно. Ведь я совершенно ничего, ни единого проблеска не помню о том, что было до трактира «Побережье»! И кто такой, наконец, этот Зиэль, ты обещал рассказать?

– Я передумал. Зиэль клялся мне, что он ни при чем, что он ничего не подстраивал, но разве можно ему верить?..

– Он бог, что ли?

– Еще хуже. Оставь в покое это имя, не шутя прошу. Однажды я попросил его о помощи, пусть не для себя… и с тех пор… как бы обязан ему. Но нам пришла пора собираться. Старый князь, твой отец, во главе части имперских войск, замиряет варварские племена, вновь перешедшие наши новые северо-западные границы. Это буквально в нескольких днях конного пути от его собственного княжества, так что – не заблудимся.

– А ты тоже со мною поедешь?

– Да. Но посох оставлю здесь.

– Ур-р-рааа!

– Вот и ура. А до того я выяснил, что у них всего один сын кроме тебя, тот, старший, о котором я говорил. И он до сих пор бездетный, так что дополнительная веточка на их генеалогическом древе лишнею им не покажется. Ты не появишься там незваный, нежеланный…

Лин смешался от стыда и смущения, хотя лично он ничего постыдного не совершил.

– Я потому так резко рассуждаю, что в знатных семьях, там, где очень многое завязывается на право наследования, на земли, драгоценности, на привилегии и карьеру, соображения обыкновенного кровного родства отнюдь не столь сильные, как у простолюдинов… Хотя и у крестьян полно мерзости набито в мозгах и избах. Если все будет в порядке, примерно так, как я рассчитываю, то тебя признают и в семью возьмут. Почти наверняка представят ко двору в первые же месяцы.

– У-ух ты-ы!!!

– Сядь! Тоже мне… И этот пустоголовый запрыгал, на тебя глядя! Но ему простительно, он скотинушка, а ты-то… Да, почти наверняка представят и без промедления, если я правильно помню те порядки и обычаи. Хотя, настоящий двор чуть отличается от тех райских кущ, что расписаны в этих твоих дурацких рыцарских романах. Поскольку ты не первенец, то и унаследовать княжество тебе, скорее всего, не доведется, а только титул и герб, на котором будет указана принадлежность к младшей ветви. Но зато у тебя будут высокие покровители и доброжелатели при дворе. Тебе дадут там гражданскую либо придворную должность, пажа, к примеру, или предложат учиться на жреца в одном из главнейших храмов, или определят в гвардию…

– Конечно, в гвардию! Я хочу быть воином.

– Может быть. Но в рыцари тебя посвятят не сразу, не надейся. Что покраснел? Рыцаря – точно уж надобно заслужить своими силами. Даже Его Высочество престолонаследник, не говоря уже о принцах крови, всегда должен заработать свои золотые шпоры, доказать, что он их достоин. Так повелось от веку, из поколения в поколение, и исключений не бывает.

– Я…

– Угу. Якать по каждому поводу ты так и не разучился. Три дня нам на тщательные сборы.

– А Гвоздик?

Гвоздик, услышав свое имя, с беспокойством стал вертеть головой: то на Снега поглядит, то на Лина… Понял, вероятно, что дела затеваются нешуточные.

– С собой возьмем. Воспитал животное – теперь изволь заботиться о нем всю жизнь.

– А я только на это и согласен!

– Угу. Тогда – вперед. Походное уложение ты знаешь, так что действуй соответственно: мои сумки и твои сумки, кроме одной седельной, которую я сам упакую. И кроме моего оружия, вернусь – сам выберу и подготовлю.

– То есть, как это – вернешься? А ты куда? А почему я один должен укладываться?

– Гм. Поход нас ждет долгий. Я поеду на Чернике, предположим, а ты – рядом побежишь. Под седлом и с мешками, да? – Лин постучал себя по лбу.

– Извини, Снег, пожалуйста, как-то я не подумал, что ты без лошади.