Воспоминание о будущем - Михаил Хазин

В этой стадии ГП образуется достаточно явная и хорошо взаимодействующая друг с другом проектная элита, которая и определяет направления его развития и особенно механизмы всегда конкурентного взаимодействия с другими ГП. В качестве примера можно привести Христианский проект, который перешел в иерархическую стадию после того, как соответствующая религия стала государственной в Византийской империи (отметим, что принятие христианства в качестве государственной религии в более мелких странах не повлияло на его сетевой характер), или, например, Красный проект, который перешел в иерархическую стадию после Великой Октябрьской социалистической революции в ноябре (октябре по старому стилю) 1917 г.

При этом, например, Католический проект прошел сетевую стадию еще в рамках единого Христианского проекта, в связи с чем сразу стал иерархическим. При этом его проектная элита была рассредоточена по разным католическим государствам, и объединяла ее фигура папы римского (отметим, что деятельность государства Ватикан собственно к Католическому ГП часто в истории отношения не имела).

Иногда иерархическая стадия проекта начинается практически сразу после его возникновения, как, например, при первой реализации Исламского проекта в VII в. нашей эры, а иногда существенно запаздывает; например, Буддистский проект так практически и не перешел в иерархическую стадию, что, возможно, связано со спецификой его базовой системы ценностей.

Переход от сетевой стадии к иерархической не всегда происходит для проекта безболезненно. Часто в этот период отдельные элементы его сетевой структуры пытаются развиваться в самостоятельные (но родственные) проекты. Именно так от общей ветви Исламского ГП откололась шиитская ветвь проекта, именно так от общего Христианского откололся проект Католический. При этом после образования Католического проекта общий Христианский практически прекратил свое существование, поскольку к этому моменту практически вся активность христианского мира была сосредоточена в рамках конкурирующих Византийского и Католического проектов.

Отметим, что как только проект переходит в иерархическую стадию, он начинает формировать централизованные структуры, которые должны поддерживать его миссионерскую деятельность и (по возможности) регулировать/контролировать оставшуюся от сетевой стадии структуру.

Поскольку ГП по определению предполагает расширение своей зоны влияния на все человечество, эти централизованные структуры также начинают играть роль штабов, которые используют для продвижения своих проектов экономические, культурные, политические и другие рычаги. Иными словами, каждый из ГП создает свою конструкцию глобализации, которую и продвигает как один из главных инструментов собственной экспансии. При этом материальной базой любой такой глобализации является система разделения труда, которая автоматически связывает систему продвижения проекта с валютной, хозяйственной и торговой системой. В том случае, если идеология проекта никак не связывается с хозяйственной деятельностью (например, у Буддистского ГП), это существенно замедляет его переход в иерархическую стадию и дальнейшую экспансию.

В качестве примера нескольких альтернативных систем глобализации можно привести ситуацию 50-80-х годов XX в., когда их в мире было две, одна в рамках Западной системы разделения труда на базе американского доллара, и другая, соответственно, на базе переводного рубля в рамках Совета экономической взаимопомощи. Одна из двух систем победила, но это означает, в частности, что бессмысленно даже пытаться повлиять на поведение и политику МВФ, Мирового банка, НАТО и т. д. со стороны России, поскольку эти институты являются в первую очередь институтами Западного ГП и контроль над ними осуществляют его собственные элиты, к которым мы не имеем никакого отношения.

В то же время система глобальных проектов зародилась задолго до появление капитализма. Но поскольку и ГП, и технологические зоны – это системы, которые претендуют на глобальность (хотя первые могут и проиграть в рамках своего развития, и сосуществовать в рамках сложного взаимодействия, а последние обязаны или расширяться, или умереть), они не могли не самосогласовываться. И вот тут выяснилось, что сценарии такого согласования и взаимодействия могут быть разными, что вскоре и будет показано.

Развитие проекта в иерархической стадии может продолжаться достаточно долго, как, например, в том случае, если его элита разбита на много отдельных групп. Так это было с Католическим проектом в Средние века, когда все претензии папы римского или императоров Священной Римской империи на монопольный контроль над проектом завершились крахом. Однако со временем слабеет дух носителей Идеи, портится мораль, все чаще допускаются послабления в нормах и правилах, а значит, как опорная страна, так и весь проект в целом клонится к упадку. С этого момента опорная страна вынуждена вести себя как империя или квазиимперия. Эта стадия отличается от иерархической еще большей концентрацией элиты, резким окостенением проектных механизмов и, главное, переходом управления проектом от достаточно плюралистических элит к жестко организованной имперской бюрократии.

В случае если проект осуществляется в условиях жесткого противостояния с другими, такой переход к имперской стадии может произойти очень быстро. Так, Красный проект в иерархической стадии существовал всего несколько десятилетий – до середины 30-х, в крайнем случае – конца 40-х годов, после чего произошел переход к имперской стадии. Есть основания считать, что И. В. Сталин в 1943 г. умышленно начал сворачивать собственно Красный проект в его коммунистической версии, осторожно переводя его в имперскую стадию и все более усиливая в нем православно-патриотическую составляющую.

Имперская стадия ГП является последней, за ней следует его распад или переход в латентную форму. Причин здесь несколько: во-первых, имперская бюрократия категорически не успевает за происходящими в мире социальными, экономическими, политическими процессами.

Во-вторых, имперское сознание явно предпочитает не доказывать что-то, а довольно активно и насильно вменять проектную систему ценностей, что резко уменьшает базу расширения проекта и уменьшает приверженность проектной системе ценностей внутри собственно проектных стран. Российские читатели хорошо знают этот механизм на примере деятельности партийной бюрократии времен горбачевской перестройки. Да и нынешние либералы (полностью подчиненные элите «Западного» проекта) много делают для того, чтобы защищаемые ими ценности стали бы для людей омерзительны.

В-третьих, существенно уменьшается адаптивность проектных ценностей и идеологических установок, которые начинают проигрывать идеологическую войну конкурирующим проектам.

Признать проблемы правящие элиты не в состоянии – иначе они лишаются легитимности, принять решительные меры не могут – слишком сильно нужно менять правила игры. Для поддержания статус-кво приходится все чаще и все масштабнее применять насилие как вовне, так и внутри.

Многие из нас, собственно, были, да можно сказать, и сейчас еще являются свидетелями заката империи. Зрелище это малоприятное, но, скорее всего, неизбежное. Все земное рано или поздно умирает. Другое дело – Идея. Она может трансформироваться, обновиться, но только не исчезнуть совсем.