Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф

Я предъявил всем газетам определенное требование – обсуждение событий в Германии в духе политики канцлера.

Политической деятельности среди населения я, конечно, допустить не мог. Таковая была запрещена, всякие собрания были также под запретом.

Несмотря на необходимое сокращение перевозок, я допустил для населения в известном размере почтовые сношения. Я учредил с помощью государственного почтового ведомства местную почту. Имели обращение имперские почтовые марки, отпечатанные с небольшим изменением, которые были действительны для области Главнокомандующего на Востоке.

Литовцам и евреям мы, наконец, облегчили сообщение с их соплеменниками в Соединенных Штатах.

Мы с удовлетворением видели, что положение в стране укрепляется и жизнь входит в правильную колею. Германский дух порядка и гигиенические требования постепенно прививались. Земледелец зарабатывал больше, чем при русских; торговля в городах вновь восстанавливалась.

Населением мы управляли со спокойной уверенностью. Я высказался против принудительного приветствия, которое было введено одной из армий. Теперь население должно сознавать, что мы действовали справедливо и умеренно.

IX

Хозяйственный распорядок, организованный в оккупированной области, был распространен войсками и на оперативный район. В войсковом районе главным образом были установлены лесопилки. В армиях был большой спрос не только на доски, но и на древесную стружку, служившую подстилкой для офицерских и солдатских постелей и заменявшую лошадям подстилочную солому. При однообразии позиционной войны солдатам доставляло большое удовольствие принимать участие в экономической жизни.

Я испытывал то же чувство и был доволен, что мы помогаем отечеству на новом для меня пути. На мою долю выпала очень оживленная работа, которая сильно меня захватила. Я познакомился со многими замечательными людьми и имел возможность проявить деятельность во многих мне до сих пор чуждых областях. Мне было особенно приятно, что сотрудники военного управления оказывали мне неограниченное доверие. Все управление было проникнуто моей волей, и я получал творческое удовлетворение. Мы сознавали, что работали на чужой территории для будущего Германии. Мы хотели, преимущественно в Курляндии, приобрести землю для германской колонизации. Я воспретил продажу недвижимости, чтобы сохранить в дальнейшем возможность правильной аграрной и колонизационной политики и прекратить спекуляцию землей. В то время я мечтал о распорядке, подобном тому, который был с большим успехом установлен морским ведомством в Киао-Чао.

То, что создала в стране администрация Главнокомандующего на Востоке за короткое время до моего отъезда в августе 1916 года, останется культурным подвигом. Без громких фраз: была выполнена большая практическая работа.

Чудный подарок, который позднее в Плессе мне поднесли сотрудники административного управления, будет всегда служить воспоминанием об этом времени, когда в разгар войны мне удалось заняться строительством.

Работа не прошла даром. В течение самой войны она принесла пользу родине, армии и стране, но остались ли там семена, которые впоследствии принесут плоды, это вопрос, связанный с нашей тяжелой судьбой, на который может ответить только будущее.

Борьба и кризис на Востоке

 I

В то время как на территории Главнокомандующего на Востоке шла спокойная работа для армии и оккупированной области, военные события развивались своим чередом.

Наши успехи в Сербии и Черногории в ноябре и декабре 1915 года обусловили четвертое сражение на р. Изонцо, а к Рождеству того же года вызвали русских на атаку южной части австро-венгерского фронта, которая продолжилась и в январе. Обе попытки были вполне успешно отражены нашими союзниками.

Оба верховных командования должны были теперь составить план кампании на 1916 год. Оба стремились добиться решения наступательными действиями. Германское верховное командование намечало атаку у Вердена, а австро-венгерское – наступление из Тироля в Италию.

Из этого для всего Восточного фронта вытекали две задачи: во-первых, выделение на другие фронты части войск и, во-вторых, отражение русских атак, которых можно было ожидать с уверенностью.

Выбор Вердена пунктом атаки являлся стратегически правильным решением. Эта крепость всегда была для нас очень чувствительным пунктом, откуда могли дебушировать активные предприятия неприятеля, чрезвычайно угрожавшие нашим сообщениям с тылом; осень 1918 года это подтвердила в полной мере. Если бы нам только удалось захватить укрепления правого берега Мааса, уже был бы достигнут большой успех. Тем самым значительно улучшилось бы общее стратегическое положение на Западном фронте, а равно и тактические условия пребывания наших войск в изгибе Сен-Миель. Атака началась 21 февраля и сразу же в первые дни дала крупные результаты благодаря блестящим качествам наших войск. Но атака была проведена на слишком узком фронте и весьма скоро застопорилась. В начале марта весь мир находился еще под обаянием германской победы под Верденом.

Атака австро-венгерской армии из Тироля в глубь верхней Италии состоялась лишь в конце апреля – начале мая. Ввиду плохих железнодорожных условий в Тироле подготовительные работы должны были начаться много раньше.

Для организации удара на Верден германский Восточный фронт должен был отослать тяжелую артиллерию на запад. Сверх того, высшее командование призвало наши дивизии из Сербии. Австро-венгерское верховное командование также существенно ослабило Восточный фронт в пользу Итальянского.

Обе атаки имели ту общую черту, что первоначальные успехи далее не могли быть развиты по недостатку сил. У Вердена, может быть, требовалось и не так много, чтобы достигнуть благоприятного для нас заключительного положения, так как операция ограничивалась рамками тактики.

На Итальянском фронте дело шло о крупной операции, которая с самого начала по своему замыслу для достижения действительного успеха требовала значительно больших сил, чем имелось в наличии. Сознание этого, вероятно, и привело к столь сильному ослаблению Восточного фронта, которое, при значительности превосходства русских, несомненно представляло опасность даже в случае достижения решительного успеха в Италии. Удачно отбитое зимнее наступление русских, кажется, уничтожило в Австро-Венгрии всякие опасения за Восточный фронт.

Были ли оба верховных командования в состоянии предпринять другие операции или одну общую атаку на Италию, я определить не могу. Во всяком случае разрешение войны на Итальянском фронте не могло быть достигнуто. Таковое лежало на западе, во Франции. Но здесь мы могли выступить с достаточными силами лишь после того, как русские были бы сокрушены. Мои мысли обращались к Румынии, которая