Правдивая ложь - Нора Робертс

А потом она узнала о Дамиане Присте. Дельрико до сих пор помнил, как она швыряла ему в лицо обвинения, как горели презрением ее глаза.

Бывший теннисист – его уязвимое место. Конечно, эту болтающуюся ниточку можно обрезать в любой момент, но вряд ли что-то изменится, ведь Ева, а не Дамиан собирается сорвать с него тщательно сотканный покров респектабельности.

Придется принять меры, с сожалением думал Дельрико. Как бы ни была сильна любовь, прежде всего – честь.

Глория Дюбари свернулась калачиком рядом со спящим мужем и перестала сдерживать слезы. Ее тошнило… слишком большое количество алкоголя всегда плохо действовало на ее организм. И только Ева виновата в том, что она чуть не опозорилась.

Во всем виновата Ева. Ева и ее пронырливая ведьма с Восточного побережья.

Они лишат ее всего: репутации, семьи, карьеры. И все из-за одной ошибки. Одной маленькой ошибки.

Шмыгая носом, Глория погладила обнаженное плечо мужа, крепкое и надежное, как четверть века их брака. Она так любит Маркуса. Как часто он называл ее своим ангелом, своим безупречным незапятнанным ангелом…

Как сможет понять Маркус, как сможет понять любой другой, что женщина, сделавшая карьеру на ролях веснушчатых девственниц, вступила в бурную связь с женатым мужчиной и сделала подпольный аборт, чтобы избавиться от результата этой связи!

О господи, как она могла вообразить, что любит Майкла Торрента? И самое ужасное: встречаясь с ним в грязных мотелях, она играла в фильме его дочь. Его дочь!

Она видела его сегодня вечером. Старый, тщедушный, скрюченный… И это его она когда-то впускала в себя. Как омерзительно. Как страшно. Она возненавидела его, возненавидела Еву. Лучше бы они оба умерли…

Упиваясь своими страданиями, Глория рыдала в подушку.

Майкл Торрент привык к мучительным ночам. Его тело, пораженное артритом, редко давало ему передышку. Старость и болезнь иссушили его, оставив лишь скорлупу, вместилище страданий. Но сегодня душевная, а не физическая боль не позволяла ему забыться спасительным сном.

Он проклинал старость, разрушившую его тело, лишившую его энергии, укравшую радости секса. Когда-то он был королем, сейчас он не был даже мужчиной. Воспоминания впивались в него раскаленными иглами… Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что его ожидало.

Ева угрожала отнять ту малость, что у него осталась. Его гордость. Его имидж.

Он не мог больше играть, но он стал живой легендой. Перед ним благоговели, его уважали, им восхищались. Великий старец, один из королей романтической эры Голливуда. Грант и Гейбл, Пауэр и Флинн мертвы. Майкл Торрент, изящно закончивший свою карьеру ролями мудрых дедушек, жив. И все вставали и аплодировали ему, когда он появлялся на публике.

А теперь Ева расскажет всему миру, что он обманывал своего лучшего друга, Чарли Грея. Годами Майкл использовал свое влияние, чтобы студии давали Чарли лишь роли второго плана. Он наставлял Чарли рога со всеми его женами. Как убедить теперь всех, что для него это была игра, ребячество… и не признать, что он отчаянно завидовал Чарли? Чарли был умнее, талантливее, да и просто лучше. Майкл даже не надеялся когда-либо сравниться с ним. Он не хотел навредить Чарли, нет. А после самоубийства Чарли, снедаемый чувством вины, во всем признался Еве.

Он ждал утешения, сочувствия, понимания… и не дождался ничего, кроме холодной ярости. Своим признанием он вынес их браку смертный приговор. Теперь Ева уничтожит все, что осталось от его жизни.

Его ждет унижение. Если кто-нибудь ее не остановит.

Обливаясь лотом, Дрейк слонялся по своему дому. Сколько ни пил, он никак не мог напиться до бесчувствия. Ему все еще не хватало пятидесяти тысяч, а срок истекал.

Необходимо успокоиться, это он понимал, но, увидев на приеме Дельрико, совсем обезумел от страха.

Дельрико разговаривал с ним приветливо, ласково, но от этого становилось только страшнее.

Как он сможет убедить Дельрико в том, что спит с Джулией, когда все видели ее с Полом Уинтропом?

Но он должен найти подход к ней, к пленкам, к Еве.

Должен найти. Как бы это ни было рискованно, еще рискованнее сидеть сложа руки.

Виктор Флэнниган думал о Еве. О Мюриэл. Такие разные женщины… и обе разрушали его жизнь. Одна – своей слабостью, другая – силой.

Он понимал, что винить должен только себя. Даже любя их, он их использовал. Да, он давал обеим все, что имел, и, делая это, обокрал всех троих.

Невозможно вернуться в прошлое, невозможно что-то изменить.

Беспокойно ворочаясь в большой пустой кровати, он тосковал о Еве… и боялся ее. Почти так же, как жаждал и боялся припрятанной бутылки. Ева и виски. Никогда он не мог насытиться ими. Никогда, сколько ни старался, не мог избавиться от обоих пристрастий. Он научился ненавидеть алкоголь, но женщину мог только любить.

Его религия не прокляла бы его за бутылку, но он будет гореть в аду за ночь любви. А этих ночей были сотни.

Даже страх за свою бессмертную душу не мог заставить его сожалеть хотя бы об одной из них.

Ну почему Ева не хочет понять, что он просто старается защитить Мюриэл? Почему она настаивает на разоблачении после стольких лет лжи? Неужели она не понимает, что сама пострадает не меньше, чем он?

Виктор поднялся, подошел к окну, уставился на светлеющее небо.

Необходимо найти способ защитить Мюриэл… и спасти Еву от самой себя.

В роскошном номере «Беверли-Уилшир» Дамиан Прист ждал восхода солнца. Он не пытался одурманить мозг алкоголем или наркотиками. Наоборот, ему было жизненно важно сохранить ясную и трезвую голову.

Что Ева собирается рассказать? Сколько она осмелится рассказать? Если она организовала этот прием только для того, чтобы напугать его до смерти, он не доставил ей такой радости. Он смеялся, шутил… Господи, он даже танцевал с ней.

Как вкрадчиво она спросила о сети его магазинов спортивных товаров. С каким коварством заметила, что Дельрико прекрасно выглядит.

Но Прист только улыбался. Если она надеялась заставить его трястись от страха, он ее разочаровал.

Дамиан сидел, не шевелясь, слепо глядя в темное окно. И трясся от страха.

Ева устроилась в постели и довольно вздохнула. На ее взгляд, вечер прошел более чем успешно. Как послушно подобранные ею животные прыгали через горящие обручи… А она с наслаждением наблюдала за Джулией и Полом.

Довольно странная, но, несомненно, высшая справедливость, подумала Ева, закрывая глаза. А ведь главное – справедливость, не так ли? И хорошая доза возмездия.

Жаль только, Виктор все еще расстроен. Ему придется смириться с тем, что она делает, с тем, что должна сделать. Возможно, он поймет… пока не будет слишком поздно.

Как жаль, что Виктор не смог остаться с ней сегодня. Их любовь увенчала бы этот вечер, а потом они лежали бы, обнимая друг друга, и сонно болтали до рассвета.