Владыка Каган. - Константин Петрович Черников

круга. В отличии от своих сестёр-домоседок, она живо интересовалась всеми политическими делами и неплохо в них разбиралась.

Из всех своих многочисленных братьев Радослава самые близкие отношения поддерживала именно с Яромиром. Не случайно их симпатия и тесная связь ещё в юношестве перестала быть чисто братской. Такое нередко случалось тогда в княжеских семьях, где юные отпрыски были почти лишены общения со своими сверстниками. Обычно на такие случаи все смотрели сквозь пальцы. Тем более, что почти все дети Кагана были сводными братьями и сёстрами. Их первая, чистая юношеская любовь была прекрасной и романтичной.

Правда длилось это не долго. Повзрослев они немного отдалились друг от друга, а затем Яромира и вовсе услали княжить в Бресславль. Радослава же осталась в столице дожидаться своей участи. А участь её была уже хорошо известна. Ей, как и другим дочерям Великого Кагана, предстояло выйти замуж за какого-нибудь западного правителя. Без всякой любви и романтики. Просто за того, на которого укажет ей отец, исходя из своих политических интересов. Поскольку, она была старшей, то значит - должна была стать первой в очереди на замужество. С Яромиром они теперь виделись редко. В основном только переписывались.

Однако, взаимное уважение и близкие дружеские отношения брат и сестра сохранили и всегда поддерживали один другого. Именно благодаря своей сестре старградский князь был в курсе всех столичных событий.

- Плохи дела, дядя, - лицо Яромира помрачнело, - Сестра пишет, что, как только отец скончался, святоградские бояре высвободили из поруба Севолода и хотят его посадить на престол. И тесть его, король Полавы Бермидор, обещал поддержку. Радослава – умница, всё понимает. Вот и опасается, как бы не быть теперь засилью иноземцев в Святограде.

- Ну, это не новость, - выдохнул Будай, - Бермидор, старый лис, давно уже зарится на наши западные земли. Даром, что ли дочь свою некудышнюю Севолоду в постель подкинул. Велимир-то по-своему мыслил, чтоб через неё с королём Бермидором задружиться, дабы обезопасить западные уделы. Да только не бывать крепкой дружбе меж волком и медведем. А брат твой давно с полавами водится. Обычаи и веру их зело как уважает. Если посадят его на престол, то так тому и быть.

- Нельзя допустить Севолода с любезными ему чужеземными магистрами на столичный престол, - неожиданно подал трескучий голос волхв Иллиозар, - Отвратит он нас от истинной веры. Заставит кланяться иноземным Идолам. Не допусти, Светлый Дух, такого несчастья. Как есть отвратит!

- А как не допустить-то его, владыка? – воскликнул рослый воевода, сидевший у стены, - Ведь он по старшинству считается теперь первым у Велимировичей в роду. Стало быть, его право на престол по закону.

- Да про какой-такой ещё закон ты толкуешь, Путянич? – злобно прошипел староградский скиник, метнув недобрый взгляд на того, - Аль не ведаешь, что Владислава он отпрыск, а не Велимира?

- Ну, это всё бабьи слухи, - буркнул Путянич смущённо съёжившись под пристальным взглядом немигающих глаз старого волхва, - Мало ли что народ болтает. На торжище ещё и не то брешут. Нешто всему следует верить?

- Да об чём ты говоришь, боярин? - Иллиозар аж подпрыгнул на лавке, - Всем доподлинно известно, что Великий Каган жену брата своего брюхатой уже взял, после того как разделался с этим проклятым идолопоклонником Владиславом, гореть ему в вечных мучениях. Только по милости своей оставил её с выродком в живых, да ещё и в жёны взял, а Севолода этого непутёвого даже усыновил…

- Это ещё доказать надобно! – не сдавался Путянич.

- Нечего тут доказывать! Нет у Севолода никаких прав на столичный престол – вот и весь сказ! – взвизгнул волхв, - Хоть Велимир его и признал своим сыном, да не его он отпрыск. Не кровный он его сын, ясно тебе Путянич? Приёмыш! Не бывать такому на престоле!

- И что тогда выходит, владыка? – заволновались бояре.

- А ежели так, - назидательно поднял вверх свой костлявый палец Иллиозар, - то по всему теперь выходит, что наш князь Яромир старший в роду Велимира остался. И потому он - законный его наследник, ибо он сын своего отца, это уж вне всякого сомнения.

- Добрая мысль, владыка! – оживился князь и глаза его заблестели, - Такой расклад, во истину, всё меняет.

- Вот ты и должен сесть на престол, светлый наш государь Яромир, - поклонился князю волхв, - Твоё это право! Из тебя великий правитель выйдет, на радость всей склавинской земле. Только ты и сможешь поддержать и упрочить её величие.

- Истинно! Так и есть, - зашумели собравшиеся, - Наш князь – мудр.

- Думаю, Севолод и стольные бояре так не мыслят. У них своя правда будет, - мрачно заметил Будай, среди общего возбуждения, царившего в гриднице.

- Да нет нам дела до их правды! – заявил волхв.

- Э-э… Не скажи, владыка. Ведь признал же Великий Каган Севолода своим законным сыном, да и годами он постарше. Вот на том они и стоять будут, - задумчиво пробасил Будай и обернулся к князю, - А что пишет твоя сестра про Бурислава? Побил он степняков? Вернулся ли из похода со славой?

- Нет. Пишет, что бранной славы Буреславу не довелось снискать. Узнав о приближении святоградской рати, поганые не приняли боя и унеслись в свои степи со всем награбленным добром, словно ветер. Брат их разумно в степях не преследовал, а стал лагерем на пограничной реке Атале и послал гонцов к отцу. Ждал его приказа. Но не дождался - отец помер. А что теперь он намеревается предпринять доподлинно она не ведает. Что мыслишь, дядя?

- Да, вот ведь незадача…. - протянул Будай, - По всему выходит, что от Бурислава теперь многое зависит. Ведь под его рукой теперь всё святоградское войско. Сила великая! Да и сам Велимир его наследником вслед себя объявил. Грамоту составил. Столичный люд его уважает. Так что, ежели захочет он сесть на Каганский престол – кто ему поперёк молвит?

- А как же другие братья? – спросил кто-то.

- Да что они? – махнул пухлой рукой первый боярин, - Никто из них, кроме Севолода, на первопрестол зариться не станет. У каждого из них свои интересы,