Владыка Каган. - Константин Петрович Черников

Обстановка в походном княжеском шатре быстро накалялась. Со всех сторон раздавались возбуждённые голоса и гневные выкрики. Столичные послы буквально не знали куда им деваться. Бежать было некуда. Здесь, в большом княжеском шатре, вдали от Святограда, на пограничной речушке Атале, ещё явно царил дух велимировой эпохи.

Люди ещё пока не успели осознать изменившуюся атмосферу власти. Здесь ещё в своих правах были старые времена, не сулившие ничего хорошего послам новоявленного Кагана. Некоторые наиболее горячие головы уже готовы были взяться за мечи. Крепкие руки схватили незадачливого боярина за шиворот и над его головой взметнулись кулаки. Вот-вот мог начаться самосуд над столичными послами.

- Бей этих прихвостней самозванца!

- Княже…! – взмолился побледневший и не на шутку перепуганный Мокша.

Князь громко стукнул ладонью по столу и обвёл всех недовольным взглядом. Шум, возня и крики сразу же стихли.

- Хватит! – резко воскликнул Бурислав, - Не позволю в моём шатре бесчинствовать. У нас тут совет, а не базарная драка. Не забывайте, где находитесь.

Неожиданно поднялся из-за стола один из бояр, приехавших вместе с Мокшей. Удивительное дело, но его единственного из столичных послов ещё не схватили за грудки. Звали его Горясер. Высокий, стройный муж, одетый, словно волхв, в чёрные одежды, подпоясанные золотым поясом. Острый взгляд его, глубоко посаженных умных глаз, быстро пробежался по присутствующим и остановился на молодом князе. Это был один из тех бояр, что приехали в столицу вместе с Севолодом из Тургура. Он всё время сидел молча и внимательно слушал разговор. Теперь сам с поклоном обратился к Буриславу:

- Дозволь, светлый княже, слово молвить. Есть у меня разумение одно.

- Ну что ж, коль имеешь разумение поведай нам, - согласно кивнул Бурислав, - Всяко лучше, чем кулаками понапрасну размахивать, словно мужичьё неотёсанное. Сядьте все! – приказал он свои людям.

- Благодарю, - поклонился тургуровец, - Теперь вижу, что молва о твоей мудрости и справедливости правдива.

Все присутствующие расселись по своим местам и приготовились слушать нового оратора. В шатре снова удалось кое-как восстановить некое подобие порядка. Шум немного поутих. Только Добрыня и некоторые из его наиболее яростных сторонников продолжали ворчать и метать недобрые взгляды в сторону послов.

- Светлый князь и вы нарочитые мужи, - начал Горясер неторопливо, - Никто не спорит, что Великий Каган Велимир мог творить свою волю, как того сам пожелает. Так никто поперёк возразить и не смел. Его страшились. На той воле порядок в государстве и держался. Плох ли, хорош – но порядок!

- Верно, и на том крепко стояли! - крикнул кто-то.

- Теперь же нашего Владыки Кагана с нами нет, вечная ему память, - невозмутимо продолжал Горясер, - Кого ж бояться? Нет более его воли нерушимой. Был княжий порядок. А теперь какой будет? Выходит так, что – никакого… Не так ли?

Гомон в шатре окончательно стих. Все присутствующие с интересом прислушались к боярину.

- А что это значит? – продолжал тот, - А значит это то, что без строгого порядка смута великая грядёт! Много лиха она неминуемо на наши земли принесёт. Как же не допустить сей напасти? Помыслите о сём. Для такого случая и установлены законы древние, кои чтили ещё наши деды и прадеды. Поступать по старинным обычаям не зазорно никому. А польза в том большая для всех будет, ибо порядок они блюдут.

- Верно мыслишь, Горясер, - подхватил окрылённый Мокша, - Древние обычаи испокон веков все споры разрешали ко всеобщему благу.

- Вот именно, - продолжил тургуровец, - И обычаи те велят чтить и уважать старшинство. Право отца над сыном, старшего над меньшим завсегда в наших землях крепко было. На том веками стояли. А вот коли попирали его, так смута кровавая неминуемо случалась. Надо ли нам того ныне? Время то лихое. Тут степняки напирают, там северяне, тут полавы и другие лезут. Кругом враги, кои только и ждут, чтоб смута меж нами учинилась изрядная, к их радости.

- Сие истина! – поддержал его кто-то, - Врагов хватает.

- А люд наш к вековым обычаям привык. Они для него родные. Тем и живёт. Иное ему уразуметь сложно будет. Иного не примет. Так что, други, помыслите об том крепко, прежде чем вековые обычаи наших предков рушить. Великое лихо накликать можно.

Горясер умолк, ещё раз поклонился Буриславу, воеводам и скромно сел на место. Воцарилось напряжённое молчание. Все обдумывали последние его слова. Некоторые заколебались. Никто не решался первым подать голос. Все ждали решения Бурислава. Но молодой князь тоже медлил. Он понимал, что сейчас решалась судьба всех родных его сердцу земель и именно от него многое зависело. Быть ли в Склавинии миру или большой смуте? Вот и не торопился с ответом.

Лестно было занять Верховный престол, согласно завету отца. Кто ж из княжичей в тайне не мечтал о том?! Но молодой князь понимал, что тогда не избежать кровавой распри со старшими братьями. И распря эта грозит немалыми бедами для всех земель.

На его стороне воля Великого Кагана и его завещание, а на их – вековые традиции и обычаи. Кого поддержит народ? Что важнее для общего блага? Что предпочесть?

В этот момент край входного полога слегка отодвинулся и внутрь шатра просунулась кудрявая черноволосая голова Георгия.

- Угощение готово, княже, - тихим шёпотом доложил стольник, - прикажешь подавать?

Бурислав словно очнулся от тяжёлого раздумья и живо ухватился за эту возможность хоть немного отсрочить принятие непростого решения.

- Да вы, небось, умаялись с дороги то? - обратился он к послам, - А дело вельми как важное. Оно не терпит поспешного решения. Стало быть, обдумать всё хорошенько надобно. Угостим вас пока, чем богаты, а позже мы вновь всё обсудим. Георгий, отведи послов в их шатёр, чтоб помыться могли, переменить платье дорожное и всё остальное. Готовьтесь к вечерней трапезе. Там всё и порешим.

Сказав это, князь без лишних слов поднялся из-за стола и скрылся за тяжёлым парчовым занавесом на спальной половине. Послам ничего не оставалось,