Золото императора - Сергей Шведов

— Успокойся, — мягко посоветовал Фронелию Руфин. — От Рима до Маркианаполя еще нужно добраться. К тому же город находится в руках Валента, и вряд ли нас с тобой там примут с распростертыми объятиями.

— Это верно, — кивнул бывший магистр, остывая. — Но у меня появилась цель в жизни, Руфин! И будь спокоен, рано или поздно я доберусь до сокровищ Прокопия, даже если для этого мне придется разрушить не только город, но и всю Римскую империю.

— С империей мы тебе поможем, — засмеялся Придияр. — Хотя согласись, Фронелий, это будет не самым легким делом.

— А я в вас верю, вожди, — неожиданно серьезно глянул на молодых людей бывший магистр. — Империя давно нуждается в притоке свежей крови, так пусть это будет кровь потомков венедских и готских богов.

Появление старика Эквиция в тщательно охраняемом дворце повергло в изумление всех его обитателей. Впрочем, принтел бывший раб не один, а в сопровождении Марцелина.

— Я его прихватил, когда он обнюхивал наши ворота.

Марцелин был возмущен коварством старого негодяя, зато сам Эквиций оставался совершенно спокоен, несмотря на угрозы Фронелия, обрушившиеся на его склоненную голову. Лишь после того, как бывший магистр пообещал повесить его на ближайшем дереве, старик заговорил:

— А я ведь пришел к вам с дурной вестью, благородные вожди. Ефимия, вдова светлейшего Варнерия, арестована квестором Перразием за преступную связь то ли с демоном, то ли с мятежником.

— Так с демоном или с мятежником? — вскричал горячий Придияр, хватая посланца Пордаки за шиворот.

— Следствие покажет, — вздохнул Эквиций. — Но в любом случае несчастной грозит либо смерть, либо нищета и забвение.

— Где она сейчас находится? — спросил Руфин.

— Во дворце Федустия, — с охотою откликнулся старик. — Корректор Перразий и нотарий Серпиний решили не привлекать лишнего внимания к делу, и без того наделавшему много шума в Риме. Шутка сказать, по вине колдуна Гортензия и демонов, вызванных им из преисподней, погибли два высокопоставленных чиновника, патрикий Трулла, трибун Аркадий и пятьсот вагилов, легионеров, клибонариев и агентов.

— Каких еще демонов, Эквиций? — ласково погладил старика по голове Фронелий. — Ты в своем уме?

— Разумеется, сиятельный магистр, — с готовностью отозвался бывший раб. — Это ведь я донес падре Леонидосу о предосудительной деятельности Гортензия. А он в свою очередь обратился к комиту Федустию и префекту Рима Телласию с просьбой наказать черного мага. К сожалению, усмирить демонов оказалось совсем не просто. Погибло много людей. И только доблесть, проявленная префектом анноны Пордакой и трибуном Марком, спасла Великий Рим от больших неприятностей.

— Что за бред? — удивленно посмотрел на Руфина рекс Оттон. Он единственный из вождей успел овладеть латынью настолько, что смог уяснить смысл витиеватой речи Эквиция.

— Это не бред, — усмехнулся Фронелий. — Это римское правосудие. Император и его чиновники слишком любят деньги, чтобы позволить Ефимии растратить наследство, доставшееся от мужа и отца.

— Что с Ефимией? — спросил у Эквиция Придияр, поднося к его горлу кинжал.

— Ты напрасно гневаешься, благородный вождь, — залебезил струхнувший старик. — Я ведь пришел для того, чтобы помочь вам спасти несчастную женщину. Объясни ему, светлейший Руфин, за ради бога.

— Давай все по порядку, Эквиций, — строго сказал молодой патрикий. — Один раз откровенность уже спасла тебе жизнь, будем надеяться, что и в этот раз ты нас не обманешь.

Избавившись от железной хватки варвара, Эквиций очень быстро обрел себя и довольно внятно изложил патрикию Руфину и магистру Фронелию суть дела. Светлейший Пордака, оказавшись в стесненных обстоятельствах, выбрал, надо отдать ему должное, весьма экзотичный, но действенный способ защиты. И хотя поддержка христианской церкви обошлась ему в немалую сумму, тем не менее она наверняка окажется полезной и поможет префекту анноны выпутаться из практически безнадежного положения.

— В авгуров они метят, помяни мое слово, — сказал Руфину Фронелий. — Гортензий хоть и не был магом, но с жрецами римских богов поддерживал тесные отношения. Впрочем, иного выхода у него не было. Церковь ведь запрещает христианам давать деньги в рост. Я прав, Эквиций?

— Прав, — не стал спорить старик.

— Следовательно, признание Гортензия колдуном больно ударит по всем римским паукам, сосущим кровь как из бедных, так и из богатых.

— Заодно и казна императора существенно пополнится, — поддакнул Фронелию Эквиций.

— Это единственный пункт, по которому я склонен поддержать христиан, — твердо сказал бывший магистр, немало в свое время настрадавшийся от ростовщиков. — А у вас, вожди, деньги в рост дают?

— Нет, — твердо сказал Гвидон. — Сколько взял, столько и отдай.

— Вот, Руфин, — прицокнул языком Фронелий, — удивительно трезвый взгляд на вещи.

— Иными словами, ты готов принять предложение Пордаки? — усмехнулся патрикий.

— А что, у нас есть другой способ вырвать женщину, пострадавшую, к слову, по нашей вине, из рук негодяев? Я правильно говорю, Придияр?

Фронелию, обожавшему театр и все что с ним связано, явно пришлось по душе предложение Эквиция. Однако, к его немалому удивлению, вожди не захотели участвовать в представлении, придуманном даровитым Велизарием. Они готовы были взять дворец Федустия штурмом, но наотрез отказались напяливать на себя уродливые личины. Старый солдат был потрясен их упрямством до глубины души. По его мнению, роль демонов как нельзя более подходила для варваров, да и кому же их, собственно играть, как не им?

— Ты предлагаешь нам пойти по навьему пути, — холодно сверкнул глазами Гвидон. — Посвященным этот путь заказан.

— Это же театр! — попробовал переубедить их Фронелий. — Игра!

— Это таинство, магистр, — возразил ему Придияр. — Я знаю людей, которые могут превратиться в волка или медведя, но только если на то будет воля Белеса, Одина или Перуна. К тому же речь идет о священных животных. Но ни один рекс или ведун никогда не напялит на себя личину демона, подручного бога смерти.

— Вообще-то волк или медведь — это тоже неплохо, — подал голос притихший было Эквиций. — Здесь важно, чтобы превращение состоялось на глазах корректора Перразия и падре Леонид оса.

Фронелий с надеждой уставился на Гвидона. Он почему-то был абсолютно уверен, что русколану доступно в этом мире если не все, то многое. В конце концов, его отцом был сам бог Велес, которому самое время прийти на помощь сыну. Ведь речь-то по большому счету идет не о пустой прихоти, а о спасении женщины, оказавшей вождям большую услугу. Так неужели варвары окажутся столь неблагодарными, что бросят благородную римлянку на потеху палачам.

Слова Фронелия произвели впечатление на вождей, однако Оттон и Придияр ждали, что скажет Гвидон, ибо его первенство в этом вопросе было неоспоримо. Русколан долго молчал, глядя в пространство темными бездонными глазами. Эквиций перетрусил не на шутку. Одно дело фокусы Велизария с его быстрой сменой личин, и совсем другое — магия, которой этот варвар владеет в совершенстве.