Мера один - Александр Изотов

— Спика? Серьезно?

— А как звали Белую Волчицу?

— Да так и звали, зверье твое пустое!

— Эй, первушник, ты хоть знаешь, в честь кого тебя назвали?!?

— Да что он может знать? Его же от скорпов привели, говорят, они там тугие вообще.

— Я сам одному башку срубил, доконал своей тупостью.

К счастью, я имел право притворяться мебелью и молчать. Если только ко мне не подходили и не требовали отвечать напрямую. Но Хакон строго следил и перехватывал всех гостей, особенно высокого ранга, на подходе ко мне. Если уж он не успевал, то вторым эшелоном неподалеку ходила Хильда.

Голоса зверей были уже нетрезвыми, тема про Белую Волчицу получила продолжение, и воины вовсю вспоминали похождения по другим волчицам. И серым, и белым… Вскоре, как обычно, переключились на симпатичных первушек, многие стали хвалиться своими служанками.

Я едва удержался, чтобы не поморщиться. На трезвую у них все по чести, а по пьяни все скатываются в обычную похабщину.

В основном все звери сидели за столом, но немало бродило по залу, сбиваясь в кучки и что-то обсуждая. Как и любой светский раут, этот тоже использовался для встреч и обсуждений, а то и заключений договоров.

Я стоял недалеко за Хаконом, переминаясь с ноги на ногу, когда услышал обрывки разговоров между Серыми Волками.

— Скорпы… Крестьяне…

Я скосил взгляд в ту сторону. Десятник Ульвар разговаривал с каким-то зверем, и, смеясь, показывал на меня, изредка кивая в сторону Хильды. Мне стало обидно, что я не стихийник воздуха, и не могу услышать, о чем говорят.

Тут я вспомнил про тот вечер перед испытанием в Лесу Правды. Фолки дежурил тогда перед моей дверью, и я, прощупывая земным сканером двор, услышал его разговор с Устрицей. Звук отражался от земли, и передавался мне, хоть и немного искажаясь.

А что, если?

Я покрутил взглядом, подмечая, чтобы никто особо за мной не присматривал. Затем прикинул, можно ли до Ульвара протянуть прямой луч сканера. Нельзя было касаться стоп случайного зверя, я не знал, кто тут какой ступени и с каким даром. Мое любопытство могли учуять.

— Собрали… Нули… Первухи…

— Схватил… симпатичная… сочная…

— У меня тоже была… груди вот такие…

— Кабаны… Скорпы…

Я настраивался, пытаясь отсортировать падающий на пол звук. Вокруг моего луча было несколько групп беседующих, и, к моему неудовольствию, большинство болтали о женщинах-волчицах и служанках, сравнивая их достоинства.

Наконец я смог отсеять все лишнее, выделив голоса Ульвара и его собеседника. Звуки шли, будто из трубы.

— Этот первушник — земля и вода, — сказал десятник, — Я отдал его Дикой, чтобы пожалеть девчонку. Ее примала просто зарезали, как жалкого нуля.

— Земля и вода? Крестьянская стихия. На что она надеется на арене?

— Ну, так это же Дикая. Одна злость, мозгов ноль. Ну, еще сиськи, этого не отнять!

Собеседники засмеялись, а я с удивлением обнаружил, что злюсь. Их смех над моей госпожой реально оскорблял меня.

— Говорят, ты завалил-таки Дикую разок?

— Да врут, — Ульвар отмахнулся, и я на миг подумал, как честный малый.

— Неужели и вправду такая недотрога?

— Ну почему? Врут, что разок завалил. Уж и не помню, сколько раз это было. Вот вчера только ночью выгнал ее.

— Ну, и как она?

— Это она только в бою горячая…

На этом моменте я с облегчением понял, что Ульвар просто нагло врет. Потому что вчера ночью Хильда лично штопала мне плечо.

Сам разговор проходил в таком ключе, что моя хозяйка заведомо была в проигрыше. Один нагло врал, второй хотел этому верить. И все довольны. Звери стали обсуждать достоинства фигуры Волчицы, и я перестал слушать. Ничего важного для себя я не услышал.

Обведя глазами ноги зверей, я приметил в дальнем углу мага Грэя, беседующего с незнакомым зверем. Его собеседником оказался один из странных гостей, с оранжевой краской на щеках. Зверь из стаи Пятнистых Рысей.

Я и сам не заметил, как луч моего сканера протянулся практически им под ноги. При этом еще и обогнув по дуге одну мило беседующую парочку — мое умение росло как на дрожжах.

— П..чать… сло…во…

Заволновавшись, я едва не потерял контроль над лучом. Сканер чуть не коснулся ступней Грэя, и я отвел его от греха подальше.

Тут маг сделал какое-то движение рукой, и я понял, что ничего не слышу. Видимо, какая-то глушащая магия, ведь Грэй тоже маг земли, насколько я помню.

Они стояли как раз рядом с каменным возвышением, где в импровизированном пруду плавали в воде рыбки. И я, надеясь на чудо, протянул луч в воду, пытаясь достучаться до стихии воды. Но нет, та особо не желала отвечать, тем более, на таком расстоянии.

Вот Грэй, недовольно скривившись, выплеснул из кубка вино прямо в пруд, махнула хвостом испуганная рыба, и мокрое пятно осталось на каменном краю. Вода потекла вниз. Я на всякий случай провел луч туда… И, о чудо, водяная пленка ответила.

Земля в этом месте была заглушена магией, а вот вода оставалась в моей досягаемости. Я попробовал настроиться на звуки, ударяющие в водяную пленку, чуть-чуть растянул ее поближе к ногам беседующих. Только бы не высохла.

— Оракул говорит, кто-то искал «слово» Кабанов, — сказал Грэй, — Я думаю, надо подчищать хвосты.

— К чему ты говоришь это? Я не нарушал договора с тобой!

— Я не про тебя. Кабанов надо убирать. Печать хоть и спрятана, но поросята — это свидетели. Если кто-то задаст Небу правильный вопрос…

— Как ты их уберешь?

— Так же, как и скорпов. Решением совета.

— Альфа скоро примет нас, а потом мы задержимся. Так что на совете рассчитывай на наш голос.

— Я знаю, Гвала. Но мне понадобится помощь твоих воинов.

— Зачем?

— Я догадываюсь, кто может так копать. Но моих полуночников могут узнать.

— Хорошо, я выделю тебе Рысей.

— О, пошли, главный гость уже здесь.

— Ты все-таки сделал это, Грэй, — Пятнистая Рысь засмеялся.

— Сам жду не дождусь, когда увижу лицо Хакона. Надеюсь, Лунный Свет учил скорповых крестьян этикету?

И они отошли от каменного пруда. Я вернулся в обычное состояние, раздумывая над последними словами мага, и не сразу понял, что ко мне подошли два зверя. Одним был Хакон, который великодушно показывал на меня.

— Великий мастер Рагнар, рад представить вам нашего нового примала. Для нас честь, что вы решили присутствовать, — твердым голосом сказал глава Лунного Света.

На второго я благоразумно не поднимал глаз, лишь только рассматривал его ноги. Зверь был обут в дорогие кожаные сапоги, с оборками из серого меха. На поясе у него красовался длинный меч, в гарду которого была инкрустирована пара камней. На рукояти лежала рука, на которую были навешаны браслеты из резных клыков.