Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд

Господи, но зато какой счастливой становилась Кэйд! Они устроились на полу возле камина, где она установила металлический ковшик, – убедила его, что «Сух-мо» надо готовить, сидя на полу. Кэйд напоминала восторженного ребенка, с гордостью показывающего пастельный эскиз какой-то искривленной смешной рожицы самому Леонардо да Винчи.

Роль да Винчи, разумеется, отводилась ему, поскольку Сильван приравнивал свои шоколадные творения к художественным шедеврам великого Леонардо.

Однако ему удалось избежать пытки и не снимать пробу. Кэйд с ликованием слепила две печенины расплавленной зефирно-шоколадной массой, а когда поднесла первый «шедевр» к его губам, он не выдержал и начал целовать счастливую кулинаршу. Они и так уже сидели на полу, поэтому прилегли на ковер, где Сильван припал к ней, опираясь на локти, и… оказалось, что сил у него гораздо больше, чем он думал.

Когда Кэйд вновь вспомнила о горелке под ковшиком в камине, огонь в ней уже потух. Мысленно Сильван поздравил себя. Но самодовольство скоро исчезло.

Лежа на жестком ковре, с крошками печенья, прилипшими к его голой спине, Сильван поглаживал шелковистые волосы Кэйд, ощущая приятную тяжесть головы на своей груди, и рассматривал белый лепной потолок. Он чувствовал ее глубокое ровное дыхание, возможно, с легчайшим намеком на дамское посапывание. Ему следовало бы сиять от счастья, все в порядке с его миром, но после бурного секса наступило опустошение.

Кэйд любила заниматься с ним сексом. Она любила его шоколад. Сильван сомневался, что ее хоть немного заботили какие-то другие ценности его жизни, правда, эти два аспекта имели для него важное значение.

И главное, он готов смириться с этим. Остальное его мало волновало. Сильван стремился сделать свой шоколад неотразимым; и не собирался жаловаться на то, что в награду за труды ему может достаться Кэйд Кори со всеми ее достоинствами и недостатками.

Сложность заключалась в том, что ей даже не нужно покупать обратный билет. Она могла просто запрыгнуть в свой частный самолет в ту самую секунду, когда решит, что пора домой. А это ведь должно случиться очень скоро. Потому что Кэйд приехала в Париж с деловым визитом.

Проснувшись от яркого света, Кэйд услышала, как Сильван тихо напевает какую-то французскую песню. У него был хороший голос, приятный мягкий тенор.

– Я хочу выйти купить pains au chocolat[127], – донесся до нее его голос.

Ей нравилось нежиться в его гнездышке. Уютном, теплом, таинственно пахнувшем шоколадом и смесью запахов двух человеческих тел. Ей захотелось, чтобы Сильван просто на время ушел, а она осталась бы и с удовольствием побездельничала. Забыла и о нем, и о себе. О любых делах и обязанностях. Ведь если уж она не смогла договориться об организации новой линии продукции, то понятно, что скоро ей, увы, придется возвращаться домой.

– Или тебе опять хочется малиновое пирожное?

Она что-то пробурчала и вскоре услышала стук захлопнувшейся входной двери. Вскочив с кровати, Кэйд нашла душевую комнату, решив, что сегодня не попадет в такое же невыгодное положение, как накануне. В квартире Сильвана была настоящая душевая кабина. Застекленная от стены до стены, так что ей не придется сдерживать свои желания. На одной стенке кабинки даже имелась панель с рядами боковых верхних и нижних струй. Подставив запрокинутое лицо водным струям, Кэйд вздрогнула, услышав легкий стук по стеклу. Сильван протянул ей толстое коричневое полотенце, посмотрел на ее влажное обнаженное тело и улыбнулся.

– Выходи и одевайся, – с усмешкой произнес он. – Я в изнеможении. Нужно же мне хоть немного передохнуть.

Кэйд вспыхнула, подумав, что он мог посчитать ее нимфоманкой. Поскольку со дня их знакомства она чувствовала да и вела себя как нимфоманка. И будучи мужчиной, он вряд ли выразил бы недовольство, а просто наслаждался бешеной сексуальной верховой ездой.

Во всем виноваты его изумительные руки. Они настолько завладели ее воображением, что Кэйд постоянно мечтала о них с тех пор, как впервые увидела на его веб-сайте ту фотографию, где пальцы его правой руки клали зернышко какао на крошечную шоколадную конфетку. И они идеально подходили этому высокому, темноволосому, привлекательному и страстному мужчине, познавшему всю полноту чувств, такому высокомерному и уверенному в себе, и с легкостью завладевшему ее душой и телом. Кэйд хотелось ощутить на себе его красивые руки. Ей не хватало его прикосновений. Не хватало его самого.

И когда она подумала, что бурный секс и являлся достойной самоцелью, эта мысль показалась ей прекрасной. Прекрасно и то, что им не нужно ничего, кроме шоколада… Но потом вдруг он сделал нечто такое, отчего прекрасная простота изменилась. Изменилась цель, и ей уже захотелось большего.

Чего-то подобного вот такому совместному домашнему уюту. Одевшись, Кэйд с влажными волосами, стянутыми в хвост, и без макияжа вышла в кухню. Сильван долго смотрел на нее, и выражение его лица постепенно менялось, становясь отстраненным и закрытым. Почему? Неужели он переживает из-за того, что спал с кем-то из семейства «Шоколад Кори»?

Аромат свежей выпечки, маслянисто-дрожжевой, доносился со стола из белого бумажного пакета и прямоугольной коробки. В пакете лежали три pains au chocolat – с обеих концов этой воздушной слойки просматривалась двойная шоколадная начинка. А под крышкой прямоугольной коробки обнаружились три пирожных.

– Взял разные, – пояснил Сильван ей.

– А какое это пирожное? – Кэйд показала на лежавшее в середине коробки желтое пирожное, покрытое дольками яблок, напоминавшее по структуре омлет. – Может, это яичный омлет с фруктами? В нашей стране подобные блюда на завтрак очень популярны.

Бросив взгляд на пирожное, Сильван произнес:

– У американцев странные вкусы. По-нашему это называется нормандское пирожное. Может, кто-то из нормандцев изобрел его, чтобы порадовать американского солдата.

– Нет, не похоже, – сказала Кэйд, попробовав кусочек.

Основа напоминала мягкий сладкий пирог, идеально смешанный с яблоками. Немного похожий на те яблочные оладьи, что она пробовала в Германии.

– И, вероятно, это более полезный вариант десерта. В нем больше протеина и фруктов и меньше жира и сахара.

Сильван пожал плечами.

– Тебе хочется чего-нибудь диетического? У меня в холодильнике есть йогурт. И остатки вчерашних шоколадных конфет, если у тебя появились симптомы ломки после восьмичасового воздержания от шоколада. Без моего шоколада, – пояснил он с усмешкой. – Кстати, ты не пожалела, что подарила все свои запасы?