Последние стражи Аарона - Мира Драгович

как можно было судить по наступившей вокруг тишине.

— Этот камень был подарен мне в день обручения с принцем Ангеррана, — она мягко увела руки, заглядывая в лицо юноше открытым ясным взглядом. — Я знаю, что Бранды и Толдманны родня и теперь, когда их род угас, им должны владеть вы. Однажды, вы, Ваше Величество, станете моим гостем и увидите, что на юге не бывает таких зеленых морей.

Аэрин окинула взглядом мужчин, с благоговением взирающих то на нее, то на сияющий изумруд, и вдруг охнула, заметив костяную брошь Эрлоиса.

— Вы? Птицелов Ангеррана? — принцесса, не скрывая удивления, подошла к Эрло, и протянула ему руку. — Простите мне мое невежество! Я думала, что вы не более, чем сказка. Я не верила, что кто-то из Толдманнов остался жив.

Эрлоису не оставалось ничего иного — он склонился в галантном поклоне и дотронулся до протянутых ему изящных пальцев принцессы губами.

— Я обезоружен вашей красотой и щедростью, принцесса Аэрин, — он припас для нее самую пленительную из улыбок. — Я рад, что Слеза Морей обрела свой дом. Мы не станем спорить, кто появился раньше: волк Брандов или медведь Толдманнов, — лукавую ухмылку он обратил Ивэну.

— Это благородный жест, — вмешался тот. — Чем я могу отблагодарить вас?

— Ваше Величество, — ее темные брови изумленно взметнулись вверх. — Мало что для меня имеет такую ценность, как мир с Севером. Признаться, для меня нет ничего занятнее дружбы с неприятелями моего брата. Разве что…

Ивэн нахмурился, лишний раз убеждаясь, что теплые чувства между потомками королей, по всему, величайшая редкость.

— Разве что вы удовлетворите мое любопытство. Мне всегда было любопытно увидеть ту руалийку, что была достаточно смела, чтобы ограбить его.

Принцесса невинно взмахнула ресницами, а новый король Дагмера нервно рассмеялся, поглядывал на дядюшку и ища его одобрения. Он не предполагал, что знакомство с девушкой, когда-то опозорившей короля Руаля, может стать достойной любезностью за дар, преподнесенный принцессой.

— Она была безрассудна и бедна, — признал Морган. — Смелости она научилась лишь на Севере.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ОГОНЬ К ОГНЮ

Королевский дворец, Дагмер

Король Дагмера оказался не похож на того юношу, что она знала. У Ивэна была совсем иная поступь, иной взгляд и голос. Он был очень сдержан и совсем не притрагивался к еде, от которой ломился стол, укрытый белыми скатертями. На почетном месте по правую руку от него восседал принц Бервик, раскрасневшийся от выпитого вина, сдобренного пряностями, по левую — Морган Бранд, подаривший все свое внимание южной принцессе.

Ивэн нередко оставался в полном молчании и излишне хмурился, вероятно, забывая сколько взглядов устремлено на него. Но можно было подумать, что это не первый его пир, или больше — даже не первая коронация.

«Морган должен гордиться им», — подумала Мириам, украдкой поглядывая на короля, пока по залу размеренно кружились десятки пар, и она была среди них.

Рубины в короне Ивэна улавливали свет тысячи свечей, как и россыпь алмазов, которой была усыпана диадема Аэрин — король Дагмера танцевал с ней уже не впервые, выказывая подданным свое расположение к югу. Но как бы он не старался, как бы не распинался Морган, принцессу встречали настороженно, если не с едва скрываемым презрением. Ее же это вовсе не заботило. Мириам хорошо запомнила ее мелодичный восторженный голос и то, как принцесса радушно обхватила ее руки при первой же встрече. От нее пахло цветами, уже позабытыми Мириам. Далеко на юге у нее не осталось ничего и никто ее не ждал в тех краях, но Руаль оставался местом, где она оставила часть своего сердца.

— Лорд Морган предупреждал меня, что Север изменил вас, но я никогда бы не подумала, что мы когда-то гуляли по одним и тем же улицам! Вы говорите как настоящая северянка, — объявила принцесса, заключив, что Мириам давно растеряла распевный говор, свойственный южанам.

Девушка думала ответить сияющей принцессе, что та никак не могла делить с ней одни и те же улицы, ведь королевские особы не блуждают там, где живут оборванцы, но придержала язык.

Любезная донельзя, она вдохновлялась стойкостью короля Ивэна и видела, что их страдания не так уж невыносимы — ее спутнику, капитану Райсу, приходилось куда хуже.

— Как же это утомительно, — пожаловался в очередной раз он, измученный танцевальными пируэтами. — Но если этот Бранд не хуже прежнего, то я согласен плясать до самого рассвета.

Десятки пар кружились по чертогу в церемонном придворном танце, предназначенном скорее для бесед, чем для удовольствия. Раз за разом Райс выводил Мириам из-за стола стремительно, не желая уступать ее кому-либо другому. С разлукой он готов был мириться, лишь если к этому принуждал сам танец. Лиры и флейты сливались в неистощимый поток музыки, и от ее избытка у Мириам кружилась голова.

— Не хуже прежнего? — легкомысленно хихикнула она, чувствуя, что выпитое вино оказалось коварным не только для принца Бервина.

— Да, — кивнул капитан, протягивая ей раскрытую ладонь. — Рассудительный, твердый, верный людям и своему слову. Наделенный мудростью, смелостью и верой.

— Верой? — удивилась Мириам. Она не припоминала за королем Аароном рвения в служении Создателю, зато его сын, насколько она смогла его узнать, преуспел в этом больше него.

— Да, верой, — рассуждал Райс, пока она обходила его в пируэте, изо всех сил стараясь оставаться изящной. — Верой в наш путь, в то, что мы достойны этого города, этого мира и жизни. Я должен знать, что ни один волос не упадет с голов тех, кто мне дорог. Но, знаешь, отчего мне нравится этот молодой король?

Мириам посмотрела на него с немым вопросом.

— Он маг, — капитал наклонился совсем близко к ее уху, а затем исчез так быстро, что она не сразу поняла почему.

Через миг она увидела перед собой роскошный дублет, ее пальцы легли в ладони, на которых не было ни одного шрама. Она оробела, увидев с какой легкостью Райс закружился с принцессой Аэрин. Ей вновь пришлось вскинуть подбородок — на этот раз, чтобы посмотреть в лицо королю. Ивэн привлек ее к себе и они оказались ближе, чем в тайных ходах Дагмера, когда им довелось признать, что его отличие от других магов кроется не только в имени старого северного рода.

Мириам все не могла сказать кто он такой, но прикосновение к его руке заставило ее трепетать. Под самой его кожей крылась еще незнакомая ей сила, которую следовало запрятать поглубже. Кому из великих магов покорялись стихии, не доставшиеся им при рождении? Кто стоял перед ней? Молодой король, Первый из магов, Пророк, появление которого