Последние стражи Аарона - Мира Драгович

это пять золотых монет, — заговорщицки зашептал кто-то за их спинами. — Но Стейн… Неужто ты думал, что старик явится сюда один?

Локхарт расхохотался, обернулся и дружески хлопнул подкравшегося к ним здоровяка по плечу.

— Эрло! Ты, наконец, выбрался из своей берлоги?

Ивэн быстро приметил плащ, отороченный бурой шкурой с костяной брошью в виде головы медведя, и признал в мужчине наследника рода Толдманн, некогда правившего в погибшем Ангерране. Его темно-русые волосы были почти напрочь сострижены, нос был изломан сразу в двух местах. Как и многие северяне, он носил боевые отметины с гордостью — под глазом опрокинутым полумесяцем залег совсем свежий шрам. При каждом взгляде на его лицо можно было приметить новые отпечатки былых битв, но ярче всего были не они, а его глаза — глубоко синие как у новорожденного.

— Ваше Величество, — мужчина склонился в нарочитом поклоне. — Мое имя Эрлоис Толдманн. Несомненно, вы слышали обо мне. И я счастлив, что король Аарон оставил после себя наследника помимо того, которому я мечтаю выпустить кишки.

Принц одного из некогда самых могущественных королевств разительно походил на разбойника, но только слепой мог не разглядеть в нем благородной крови. Ее не могли скрыть даже странные рисунки на его шее и щегольский расписной кушак на поясе. Если бы его род не пал, он прибыл бы во дворец с многочисленной свитой и в серебре.

— Мой брат умеет производить впечатление, — усмехнулся Ивэн, поглядывая на начищенные сапоги Эрлоиса.

— Я впечатлен скорее вознаграждением, обещанным за его голову, — с подкупающей откровенностью признался тот.

Ивэн слышал, что Толдманн живет в Дагмерском лесу среди ловцов, но не мог вообразить, что его глаза так жадно поблескивают, как только речь заходит о дукатах.

— Следовало отдать и тебя на воспитание монахам, — одернул наемника Ханрик. — Они бы научили тебя приличиям. Видит Создатель, я не справился.

— Вне сомнений, Эрло безнадежно испорчен, — иронично скривил губы Морган, но решил тут же польстить лорду. — Однако ты воспитал прекрасных дочерей и внучек.

— Что это? — громко спросил Эрло. Он отвел взгляд от виноватого лица Ханрика, и только потому приметил, что двое слуг проносят к трону массивный ларец из черного отполированного дерева. Его украшала искусная резьба.

— Кто преподнес его? — Стейн насторожился, разглядев на нем не стоящего на задних лапах волка Брандов, а большую, остроухую и острозубую морду зверя — то был скорее оборотень, нагоняющий немалое беспокойство.

Один из слуг растерялся, ощутив на себе неожиданное внимание господ, и не заметил, что наклонил ларец сильнее, чем следовало — его крышка с глухим стуком рухнула на пол. Другой обернулся и увидел скрытое внутри. Витая ручка сама выскользнула из его рук. Мужчина вскрикнул, и отскочил прочь. Ларец опрокинулся и по полу галереи заструились черные ленты змей.

Ивэн глядел на них как завороженный, но Морган, стремительно оттолкнул его прочь. Стейн в тот же миг ударил по мраморному полу огнем, оставив на нем черные подпалины. Эрлоис с завидной ловкостью перерубил двух змеенышей, отбившихся от клубка, невесть откуда выхваченным ножом.

— Я не знаю ничего! — проговорил слуга, выронивший ларец. Он попятился, но наткнулся на стражников, откликнувшихся на суматоху слишком поздно.

— Ваше Величество! — закричал другой. — Мы не знаем, кто принес его!

— Я знаю, — пожал плечами Эрло.

Стоя на коленях, он играючи поддел острием ножа все еще извивающегося змея, и разглядывал его почти любовно.

— Это полуденница, — мягко улыбался он. — Ядовитая как грех. Их ядом отступники смазывают свои стрелы. Эти змеи — не иначе как дары вашего брата, Ваше Величество.

— Должно быть, он оскорбился тем, что я не позвал его на пир, — хмыкнул Морган.

Лорд Ханрик взирал на умирающую змею белый, словно снег, что не скрылось от глаз Ивэна, как и вымученная ухмылка дяди.

«Они боятся. Пусть и открыто не признают этого», — нехотя признал он.

— Донельзя трусливое подношение, — Ивэн заставил себя произнести это вслух с напускной бодростью, неуклюже загромыхавшей в его голосе. — Эрлоис, я благодарен за вашу бдительность.

Над ловцом навис Стейн и протянул ему раскрытую ладонь — все гости, попадая на пир, должны были вручать свое оружие страже во имя общего спокойствия в месте, где собрались Север и Юг. Так должны были сделать все, но сколько гостей также, как и Эрло оставили при себе ножи?

— Брось. Оставь его, Стейн, — попросил Морган, положив руку на его плечо.

— В самом деле, оставьте, милорд, — проговорил принц мертвого города церемонно, поднимаясь с колен. — И кинжал, что спрятан у вас самого в голенище сапога, не беспокойте. Не кажется ли вам нелепым отбирать у меня оружие там, где каждый маг может рискнуть расправиться со мной движением руки? Если вдруг мне положена награда за бдительность, то прикажите выписать с кухни солонины для моих ловцов. Они оберегают наш покой, пока я здесь набиваю брюхо и потрошу ядовитых змей.

От иного подобные слова были бы оскорбительны, но Эрло легко очаровывал людей.

— Наглец, — с губ бледного Ханрика сорвался заразительный смех.

— Как ты приметил кинжал? — возмутился Стейн.

— Я не примечал, — пожал плечами Эрло. — Ты сам признался, что он всегда с тобой.

— Распоряжусь дать вам и вина, — пообещал Морган.

Ловец спрятал нож обратно за кушак. Это, несомненно, была работа Стейна — с яшмовой кроваво-красной рукоятью и страшными зазубринами у основания лезвия, нож настоящего душегуба. Увидев его, Ивэн призвал себя не обманываться. Много веков в жилах Толдманнов и Брандов текла одна кровь, но теперь, сквозь завесу времени, было трудно разобрать узы, связавшие их. Сложно было сказать, кто выглядел опаснее — сам Эрлоис или же его оружие.

Только услышав смех, Ивэн вновь позволил себе расслабиться. Он потянулся в шее, желая ослабить платок, плотно сковавший ее, но, одумавшись, быстро одернул руку. Вокруг нестерпимо пахло подпаленным змеиным мясом, дарами смерти, высланными его братом Галеном. И этот запах душил его. Он думал оставить гостей с Морганом, но Эрлоис вдруг последовал за ним к краю галереи, захватив со стола кубок с вином.

— Так кто победил? — неожиданно для самого себя Ивэн заговорил с ним, разглядывая кружащих в нижнем чертоге гостей. Ему захотелось говорить с Толдманном как со старым другом, и ему не пришел в голову ответ на вопрос почему.

— Простите? — ловец прищурил и без того хитрые глаза, и облокотился спиной на одну из колонн.

— Стейн Локхарт дерется со всеми, для кого пускает в ход кузнечный молот. Мне нестерпимо интересно узнать, чем закончился ваш бой.

— О, вы заметили мой нож! Разумеется, Локхарт надрал мне задн… — рассмеялся Эрло, но