Мадам змея - Виктория Холт

Катрин горевала вместе с ним; она помнила день их знакомства; Франциск был тогда великолепен, хотя уже начинал стареть. Бедный, грустный король! Но старые короли должны уступать место молодым; опустившись на колени перед Франциском и омывая его руки своими слезами, она видела перед собой Генриха в неведомом ей костюме; в его глазах, прикрытых маской, горела внезапная страсть к Цирцее.

Кавалькада двигалась дальше. Внезапно король пожелал свернуть в сторону и провести несколько дней в замке Рамбуйе. Он решил поохотиться там с Узким Кругом перед веселым карнавалом, который ждал их в Сент-Жермене.

Еще несколько дней для сладких грез, подумала Катрин. Задержка не огорчила ее. Она подозревала, что Цирцея не сумеет отнять любовника у Дианы. Она могла лишь мечтать об этом, находясь в Рамбуйе.

Анна запротестовала.

— Франциск, в Сент-Жермене больше комфорта. Рамбуйе напоминает мне один из твоих охотничьих домиков.

— Больше комфорта? — сказал король, чувствовавший себя в этот день немного лучше. — Я не ищу комфорта. Я хочу поохотиться.

Но когда они подъехали к Рамбуйе, усталость одолела короля, и его пришлось отнести в спальню. Там он загрустил. Покину ли я Рамбуйе? — спрашивал себя Франциск.

В постели его охватило беспокойство. Он пожелал, чтобы вокруг него собрались друзья — самые веселые и умные люди двора. Пусть возле его ложа появятся Анна, кардинал Лоррен, сын Генрих, Катрин, де Гизы, Сент-Пол, Сент-Андре. Пусть играют музыканты.

Когда все они пришли к Франциску, он взбодрился. Комната превратилась в музыкальный салон.

Но вскоре король ощутил усталость. Он шепнул Анне:

— Я бы хотел, чтобы моя сестра Маргарита пришла ко мне. Я редко ее вижу.

Голос Анны задрожал от сдерживаемых слез:

— Королева Наваррская сама прикована болезнью к кровати.

— Тогда не говори ей о том, что я хочу ее видеть, иначе она поднимется. Моя любимая сестра Маргарита, ты слегла, узнав о моем нездоровье. Да поможет тебе Господь.

— Дорогой, — сказала Анна, — позволь мне отпустить людей, чтобы ты попытался заснуть.

Он улыбнулся и кивнул головой.

Утром Франциск почувствовал себя лучше. Он объявил, что готов отправиться на охоту.

Анна умоляла его не делать этого. Катрин поддержала ее вместе с другими членами Узкого Круга. Но Франциск не желал ничего слышать. Он радостно улыбался, глядя на красивые лица своих подруг. Приласкал одну женщину, пошутил с другой. Сегодня он должен поохотиться. Он не мог объяснить свое желание. Он чувствовал, что Смерть ждет его за дверью, притаилась за шторами. Смерть поймала в свои сети английского короля. Она не должна поймать Франциска… пока.

Его дух окреп. Бледный, с блеском в глазах, он сел в седло. Франциск велел Анне и Катрин ехать рядом с ним. Звуки охотничьего рожка и лай собак — лучшая услада для его ушей, сказал король. Катрин догадывалась, что, сидя на лошади, он ощущал себя не стариком, а молодым Франциском.

Его окружали преданные друзья. Они испытывали страх. Этим мартовским днем Смерть была самым быстрым охотником в лесах Рамбуйе. Женщины, глядя на короля, понимали, что это последняя вылазка Узкого Круга.

Вечером Франциск начал бредить. Он не умолкал ни на минуту. Казалось, его кровать окружали призраки, вынырнувшие из прошлого: мать Франциска, Луиза Савойская, любимая сестра Маргарита Наваррская, кроткие королевы Клаудия и Элеонора, любимейшие фаворитки — Франциска де Шатобриан, Анна д'Этамп, сыновья Франциск и Карл. Ему чудились стены мадридской тюрьмы; он снова ощущал вкус победы и поражения.

Обретя сознание, он с лукавой улыбкой заговорил о просчетах своего правления.

— Я вел непристойную жизнь, полную скандалов, мои друзья. Я искуплю свои грехи, умерев достойно.

Он внимательно прослушал молитвы.

— Я должен увидеть моего сына, — сказал Франциск. — Приведите ко мне дофина.

Смущенный Генрих приблизился к смертному одру отца, любовь которого он пытался когда-то завоевать. Потерпев неудачу, он в свою очередь стал питать неприязнь к Франциску.

Он опустился на колени возле кровати отца; Франциск улыбнулся, забыв сейчас обо всех их разногласиях.

— Мой мальчик… мой единственный сын… дорогой Генрих.

Генрих пытался найти нужные слова, но не находил их. Слезы, блестевшие в его глазах, вполне заменяли их. Франциск волновался. Какой совет он может дать сыну? Пусть Генрих избежит ошибок своего отца.

— Генрих, дети должны перенимать у родителей их достоинства, а не пороки, — сказал король.

— Да, отец.

— Французы, мой сын, — лучшая нация на земле. Ты должен обращаться с ними справедливо и мягко, потому что они пойдут ради своего короля на все. Я советую тебе по возможности снижать бремя налогов…

Пот тек по щекам короля. Пелена застилала его глаза. Лицо сына расплылось, потемнело. Франциск видел, что могло расколоть страну пополам. Религиозные противоречия, зародившиеся во время его правления, обещали принять угрожающую форму, сулили стране кровопролитие и разорение.

— Святая Дева, защити моего мальчика! — взмолился он, потеряв нить беседы. — Святая Дева, пусть его советчики проявят заботу о благе молодого короля и Франции.

Он видел Диану… в роли наставницы его сына. Вспомнил игру в снежки, начавшуюся безобидно и закончившуюся несчастьем. Это было символичным. Противоборство женщин забавляло его. Мадам Диана против мадам Анны. Но что вырастет из этого? Ужас и кровопролитие. Его любимый друг, граф д'Энген, стал первой жертвой гражданской войны, в которую втягивалась страна. Шкаф был лишь символом. Теперь Франциск понимал это. Почему он не увидел этого раньше?

— Генрих… сын мой… почему мы встретились так поздно? Генрих… остерегайся тех, кто окружает тебя. Есть люди, которые…

Генрих приблизил свое ухо к устам отца.

— Бойся… де Гизов. Они честолюбивы… и попытаются отнять у тебя корону. Де Гизы — враги дома Валуа. Генрих… ближе. Не позволяй женщинам командовать тобой. Учись на ошибках твоего отца. Генрих, мой мальчик, сохрани моих министров. Не возвращай Монморанси. Он сорвет камзолы с тебя и твоих детей, отнимет последнюю рубашку у простолюдина. Генрих, прояви доброту к Анне. Помни, что она — женщина. Будь великодушен к женщинам, но не позволяй им управлять тобой, как твоим глупым отцом…

Глаза короля остекленели, речь стала бессвязной.

— Отец, — сказал Генрих, — благослови меня.

Король успел обнять сына; после этого Франциск навсегда покинул Рамбуйе и страну.

В Беарне лежащая в постели сестра короля была охвачена недобрыми предчувствиями. Ее брат в опасности, он нуждается в ней, а она не с ним! Маргарита встала с постели и собралась ехать в Рамбуйе. Перед самым отъездом она узнала скорбную весть.