Тариф на предательство - Виктория Серебрянская

Я вздохнула, поуютней устраиваясь у Алекса на груди:

– Мне не спалось. И так на душе кошки скребли. А когда ты ушел, стало совсем невыносимо. Я от тревоги места себе не находила. Сначала просто бродила по дому. А потом обосновалась у тебя в кабинете. Почему-то там мне было не так тревожно.

Рука Алекса нежно и одновременно властно обхватила мой подбородок. Осторожно, но непререкаемо, он заставил меня поднять голову и посмотреть ему в глаза:

– Спасибо, Энни, сегодня ты спасла мне жизнь. Я очень рад, что тебе не спалось. И счастлив, что могу вот так просто стоять тут и обнимать тебя.

Я зачарованно уставилась в его темные, совершенно утратившие цвет, глаза. Эти бездонные, без малейшего проблеска, колодцы тьмы манили меня и притягивали. Слова благодарности, сказанные бархатным, завлекающим тоном, легкая хрипотца в голосе, обычно не свойственная вампиру, все это кружило голову похлеще шампанского. Я совершенно утратила связь с реальностью. Казалось, во всей вселенной есть только мы одни. Только он. И только я. Его руки у меня на спине. И мои у него на груди. Один на двоих стук сердца. И дыхание тоже одно. На двоих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Не знаю, сколько мы вот так смотрели друг на друга, будто связанные невидимыми прочными канатами. И чем дольше смотрели, тем прочнее и короче становилась наша привязь. Мне казалось совершенно немыслимым, кощунственным оторвать ладони от его груди. Словно именно там им было самое место. Словно то, что сейчас происходило, было единственно правильным.

Не знаю, кто из нас первым потянулся навстречу второму. Наверное, одновременно. Я приподнялась на носочки. Алекс крепко обхватил меня за талию одной рукой. Вторая же легла мне на затылок. Очень нежно, но непреклонно надавила, заставляя наклонить голову вперед. Я не сопротивлялась. Мне самой это нужно было, как воздух. Это было сродни жажде. Когда ты бредешь по раскаленной пустыне под палящими лучами солнца, и вдруг видишь оазис с прохладной водой.

Мы впились в губы друг друга, как безумцы. Как будто в последний раз. На этот раз не было нежности. Не было пряностей и меда. Сказочных фейерверков вокруг. А был ураган немыслимой силы. Девятый вал, ударивший в грудь и выпивший дыхание. Я потерялась в этом безумии. Покорно принимала все ласки, не имея сил отвечать. Не успевая возвращать. Задыхаясь, и в тоже время дыша полной грудью.  Внутри меня все туже сворачивалась какая-то невиданная пружина. Все сильней, все жестче. Казалось, достаточно одного крошечного толчка, чтобы меня выкинуло прямиком в космос. И я ждала этот толчок. Я безумно его желала. Как жирную точку в конце предложения. Как самый лучший финал.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Пахло озоновой свежестью. Я уютно устроилась в руках Алекса. Мне было лениво и очень хорошо. Все тело, как будто воздушное облачко. Дунь, и я улечу. Я беспечно улыбнулась прямо в обеспокоенное лицо вампира.

– Аня, как ты?

В его голосе столько неподдельной тревоги. Я невольно улыбнулась шире:

– Хорошо.

Несчастные шесть звуков я прошептала с огромным трудом. И недоуменно округлила глаза. Что это со мною?

– Прости, моя хорошая, прости! – В голосе Алекса тоска. – Я слишком увлекся и слишком много у тебя отобрал.

Алекс осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке. И где-то в глубине моего тела снова начала закручиваться уже знакомая спираль. От неожиданности я охнула. Алекс отдернул руку, испуганно на меня глядя:

– Больно?

Я мотнула отрицательно головой. И вампир вздохнул:

– Впервые меня волнует то, что ощущает мой донор. Жуткое ощущение. Давай-ка я все это исправлю. А то невыносимо смотреть на такую тебя.

– Какую такую? – О, голос прорезался! Но лучше бы я и дальше шептала. А то от моего хриплого карканья Алекс даже вздрогнул. – И как ты сможешь все исправить?

– Очень просто. Поделюсь с тобой кровью.

Я дернулась. Перед глазами промелькнула окровавленная ладонь. И я, жадно тянущаяся к ней губами. Алекс будто понял, о чем я думаю, и кивнул:

– Тебе нечего бояться. Ты уже пробовала мою кровь.

Я поежилась. Значит, мою кровь он пить не хочет. А меня своей напоить, так это запросто.

- Алекс, а почему…

Задать вопрос я не смогла. Удлинившимися на глазах клыками Алекс прокусил себе верхнюю губу. Я, как зачарованная, уставилась на выступившие на ранках рубиновые капельки. Ноздрей коснулся смутно знакомый аромат грозы и металла. Алекс склонился к моему лицу и надавил пальцем мне на подбородок, вынуждая приоткрыть рот. А потом просто и без затей прихватил зубами мою нижнюю губу. Мой рот мгновенно наполнился таким знакомым пряно-медовым вкусом. Из горла вырвался стон удовольствия. И меня накрыло темной волной.

– Аня! Анечка, милая, очнись! Прости, что порчу тебе все удовольствие! Но у нас уже совсем не осталось времени. Нужно уходить, пока не хватились той пропавшей девицы. Ну же! Энни!

Я нехотя вынырнула из своего персонального рая и с трудом разлепила глаза. Ощущения во всем теле были просто фантастические. И я бы еще с удовольствием понежилась. Но Алекс был слишком настойчив.

– Аня, соберись! Мы с тобой сейчас выедем из поселка вместе с теми, кто едет сейчас на работу. И сразу на вокзал. Жаль, машину взять нельзя. Слишком уж она приметная. И угонять тоже сейчас опасно. Лучше побыть немного законопослушными и отправиться поездом. Как только будет можно, пересядем на машину.

Алекс собственноручно надел мне на ноги сапожки. Помог попасть в рукава куртки. Аккуратно намотал вокруг шеи снуд. Небрежно набросил собственную куртку. И повесил на плечо мою сумку. Мы сейчас, как никогда, напоминали молодожёнов. И это глупое сравнение заставило меня хихикнуть. Алекс встревоженно на меня посмотрел, но промолчал.

У ворот поселка стоял большой комфортабельный автобус, наполовину заполненный людьми. Некоторых я уже знала. Некоторые знали меня и Алекса. Мы здоровались. Нам отвечали. И как-то не верилось, что любой из присутствующих может в мгновение ока превратится в огромную лохматую зверюгу, выше меня в холке.

Мы с Алексом прошли в самый конец автобуса. На холодном воздухе моя вялость и сонливость прошла бесследно. И я с удовольствием оглядывалась вокруг. Когда мы въезжали в поселок в прошлый раз, была ночь. И я ничего толком не увидела. А больше за ограду я не выходила. Даже не приближалась к пропускному пункту. Теперь наверстывала упущенное. Впрочем, особо смотреть было не на что. С одного бока автобуса поселок. С другого – лес. Впереди и позади дорога. Впереди, вдали, смутно виднеется город. А позади, я специально вывернулась на сидении, оглядываясь, только бесконечная серая лента дороги, уходящая в небо. Лес, да старенький потрепанный жигуленок у обочины. Вот и весь пейзаж. Так что я даже вздохнула с облегчением, когда автобус тронулся. Алекс с кем-то уже разговаривал по телефону. Видимо, организовывая наше путешествие. А я в последний раз оглянулась назад, прощаясь с гостеприимным поселком оборотней. И меня словно молнией ударило: возле старого жигуленка стояла Марина. И злобно смотрела нам вслед.