Ученик якудзы - Дмитрий Силлов

Тайное учение миккё было изобретено сотни лет назад последователями секты Сингон. Основным постулатом последователей секты было утверждение, что каждый человек имеет природу Будды. И для того чтобы получить сверхъестественные способности, ему всего-навсего достаточно лишь осознать, что он и есть Будда. После чего человек понимает, что между миром людей и страной Токоё нет разницы. То есть нет никакой разницы между жизнью и смертью. Для того чтобы достичь понимания этого, синоби не нужно ходить тысячу дней вокруг горы Хиэй, вымаливая у богов просветление. Достаточно достичь состояния мунэн — отсутствия мыслей, посредством которого Воин Ночи осознает себя частью Вселенной и, растворяясь в ней, управляет ею. Лишь в этом состоянии ты видишь мир таким, какой он есть на самом деле. Достигается мунэн при помощи трех составляющих — произнесения тайной формулы, сплетения из пальцев особой фигуры и медитации, во время которой безупречный воин смотрит на изображение Вселенной. Смотри!

Старик ткнул пальцем в рисунок, выполненный черной тушью на пожелтевшей от времени бумаге. Рисунок висел в нише стены додзё и потому не сразу бросался в глаза. На нем были изображены различные геометрические фигуры, в основном круги и треугольники, симметрично вписанные друг в друга.

— Сложи пальцы вот так и держи перед собой.

Виктор повиновался, скрутив кисти рук в немыслимой фигуре.

— Повторяй за мной: намаку саманда бадзаранан сэндан макаросяна соватая унтарата камман…

Голос сихана, казалось, многократно отразился от древних стен додзё и, немыслимым образом сконцентрировавшись в центре рисунка, приковал к себе внимание, потянул за собой туда, в самый центр пересечения многочисленных углов и линий… которые уже не были углами и линиями.

Больше не было рисунка.

Не было ниши.

Не было старого додзё…

Был тот самый туман, что видел Виктор вдалеке совсем недавно. Тогда серая пленка поглотила прекрасное видение, прерванное появленим Масурао. Теперь же туман клубился прямо перед Виктором, затягивая в себя, маня, приглашая раствориться в себе, суля неземное блаженство.

Сопротивляться было невозможно.

Виктор потянулся к туману всем существом… и вздрогнул от резкого окрика.

— Ты еще не готов, — разорвал серую муть голос сихана. — У тебя недостаточно знаний и личной силы. Легко войти в страну Токоё. Гораздо труднее найти выход оттуда.

Голова кружилась, предметы плавали перед глазами. Но это были знакомые предметы, и даже кошмарная статуя позади учителя казалась почти родной.

— Что это… было?

Он все еще не мог прийти в себя.

— Раньше этим заклинанием синоби стихии Пустоты могли в экстренных случаях войти в контакт с самим Фудо Мёо. Теперь же, когда синоби такого уровня исчезли с лица земли, это лишь простейший вход в страну Токоё. Переплетя пальцы в положение печати «хэй», произнося дзюмон[52]Фудо Мёо и неотрывно смотря в центр мандары[53], ты мобилизовал энергию для перехода в любую точку Вселенной.

— И что бы было, если бы я… перешел?

Голова кружиться перестала, но мутило примерно как после хорошего нокаута.

Старик засмеялся.

— Сейчас ты мог перейти лишь границу между живым и мертвым. Твоё сознание без остатка поглотила бы Пустота, как это случается с обычными людьми. А здесь, — сихан ткнул посохом в пол додзё, — остался бы труп. Лишь безупречный Воин способен следовать путями синоби без вреда для себя. Пока у него хватит на это личной силы.

— А как копить эту личную силу?

— Сила духа куется в тренировках тела и сознания. Чем больше ты тренируешься и в том и в другом, тем выше уровень твоей личной силы. И тем быстрее она восстанавливается после выполнения магических приемов.

— Все равно не понял, — сказал Виктор. — Скажем, сейчас моё хилое сознание поглотила бы страна Токоё, а я сам остался бы здесь в виде трупа. А безупречные Воины тоже перемещались только сознанием?

Старик усмехнулся.

— У безупречного Воина сознание неотделимо от тела. До тех пор пока он сам не решит их разделить.

* * *

Две тысячи четыреста пятьдесят семь… Две тысячи четыреста пятьдесят восемь… Две тысячи четыреста пятьдесят девять…

Боли практически не чувствуется, несмотря на то что верхний слой веревок сихан срезал, а второй постепенно превращается в трепещущие на ветру лохмотья. Удары падают на бревно со скоростью восемьдесят ударов в минуту. Это выверено точно — первое время старик ставил на землю обыкновенные часы, заодно тренируя у ученика чувство ритма и времени. Конечно, можно пробить и сто, и даже сто шестьдесят ударов. Но после этого будешь минут десять дышать как тот древнегреческий парень, что на своих двоих отмахал сорок километров и, загнавшись, помер. И зачем было пёхом в такую даль переть? Непонятно. Лошадей у них тогда не было, что ли?..

Правда, в последнее время сихан потребовал после каждой тысячи ударов вставлять минуту двойной нормы. Те самые сто шестьдесят ударов. А после — отдых трусцой вокруг озера с новыми «стельками», шипы которых по милости престарелого садиста удлинились втрое. Как и палки. Которые теперь при сидячем отдыхе опускать на землю категорически не разрешалось.

— Неплохо, нингё, — раздалось за спиной.

Виктор обернулся.

Стоя за его спиной в небрежной позе, Масурао одобрительно улыбался. Над его левым плечом торчала рукоять боевого меча. А перед ним смиренно стояли на коленях два человека. Головы несчастных были запрокинуты назад, так как Масурао жестко держал их за волосы обеими руками.

«Похоже, те самые китайцы, о которых говорил Колян», — промелькнуло в голове Виктора.

— Из тебя может получиться толк, белая кукла, — продолжал Масурао, белозубо скалясь. — Но знаешь, чего тебе будет всегда не хватать?

Масурао отпустил волосы людей, и те инстинктивно качнулись вперед…

Вернуться в исходное положение они не успели.

Меч Масурао, описав сверкающую дугу, одновременно снес головы обоим несчастным.

Окровавленные обрубки шей одновременно ткнулись в мерзлую землю. Одна из голов подкатилась к ногам Виктора, прыснув алой струей на босую ступню.

— Говорят, ты учишь японский, — усмехнулся Масурао. — Так вот, запомни — это называется саккацу, свобода убивать. Один из основных принципов синоби. Но в твоей глупой голове слишком много мыслей о добре, зле и другой подобной ерунде. Поэтому тебе никогда не стать настоящим Воином Ночи. Ты навсегда останешься куклой.