МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №1, 2016(16) - Александра Юргенева

Смартус, кажется, что-то понял про этого человека. Но понимание это было в основном отрицательного характера: Бриннер не шарлатан, не мошенник, он не стремится ни к славе, ни к деньгам. И, скорее всего, он далеко не бездарен. Успех не приходил к нему так долго, потому что задачу он поставил перед собой чрезвычайно трудную – не нужно разбираться в кибернетике, чтобы это понять. Был ли он искренен, когда говорил, что Суперсим действительно создан? Определенно да, но это не значит, что Суперсим именно такой, как расписывал Дуглас. И было бы странно, если бы изобретатель не верил в собственное творенье.

Бриннер пытался объяснить Смартусу, как устроен его суперкомпьютер. Что стояло за этой откровенностью? Сказал ли он что-то, что не предназначено для чужих ушей? Вряд ли. Суперсим слишком сложная штука, чтобы за два часа успеть выложить все его секреты. В любом случае Смартус мало что понял. Какие-то диофантовы уравнения, описывающие квантовые системы, или наоборот, квантовые системы, описывающие диофантовы уравнения...

Про эти уравнения Смартус только знал, что в общем виде их никто не умеет решать. Он вспомнил историю, рассказанную ему однажды Ландсбергом. Много лет назад профессор (в то время еще всего-навсего аспирант) проводил олимпиаду по математике для школьников. Среди прочих задач ученикам было предложено решить диофантово уравнение с двумя переменными. Оно было составлено исходя и из готового ответа, то есть взяли два целых числа и подобрали уравнение, чьим решением они являлись. Естественно, никто из преподавателей не рассчитывал, что уравнение кто-то решит – это была своего рода шутка. Каково же было удивление Ландсберга, когда один из сотен школьников дал правильный ответ! Уравнение не было решено аналитически, ответ был попросту угадан. Подозревали, что школьнику удалось как-то использовать компьютер для поиска ответа перебором (а фигурировавшие в ответе числа были небольшими, и подобрать их современному компьютеру не стоило бы никакого труда), но доказать мошенничество не удалось, и решение было засчитано...

К чему он это вспомнил? К тому, что прогнозы Ландсберга, при всем к нему уважении, не всегда сбываются. Случай сильнее логики. Собственно, он и есть настоящий хозяин этого мира.

Смартус решительно зашагал назад.

– Я так и думал, что вы за этим вернетесь, – через приоткрытую дверь Ландсберг протянул бумагу с доказательством не существования Суперсима.

– Профессор, знаете ли вы, что на самом деле вы доказали мне полчаса назад?

– Полагаю, что знаю.

– Нет, не то... – от волнения у Смартуса задрожал голос, – вы доказали, что Суперсим может быть только один!

Ландсберг потер переносицу.

– Зайдите, – сказал он, – мне надо подумать.

Бриннер спросил, нельзя ли перенести разговор назавтра, в лабораторию. Смартус ответил, что в лаборатории нет того, что они ищут. Инженер приоткрыл дверь на ширину ладони.

– Впустите, – сказал Смартус, – я знаю, что он у вас. И знаю, почему он у вас.

Ему позволили пройти, но остановили на пороге большой, заполненной работающими компьютерами комнаты. Он продолжил:

– Суперсим существует в единственном экземпляре, а свойства его таковы, что он не может быть скопирован без разрушения. Хуже того, вы можете задать Суперсиму только один вопрос. В противном случае, задав множество специальных вопросов, вы косвенным путем выяснили бы его устройство и сделали бы копию.

Бриннер прошел в угол комнаты и присел на корточки перед одним из рабочих столов. Под столом Смартус заметил большой металлический ящик, опутанный проводами, словно кокон огромного кибернетического насекомого.

– Вы правы, – сказал Бриннер, поглаживая рукой по железному боку Суперсима. – Он уникален. И у него нет чертежа, как нет чертежа у человека. Подобно человеку, он сам свой чертеж. Кто-то назовет это удачей, кто-то откровением – то, что мне удалось в конце концов его создать.

– Вы хотите сказать, что создали Суперсима случайно?

Бриннер усмехнулся.

– Или наш создатель захотел, чтобы это выглядело как работа случая. Когда-то давно мне повезло. Я угадал решение одной сложной задачи. Я счел это авансом за мой будущий труд и дал себе слово никогда не полагаться на удачу. Я много работал, я вложил в Суперсима всю свою жизнь. И вот история как будто повторяется. Слышали притчу о неком добросердечном человеке, который просил у Господа воздаяния за благие намерения?

– И оказался с мешком золота на необитаемом острове?

– Точно. Я нахожусь в положении того добряка. С тем отличием, что своим золотом я один раз могу воспользоваться. Я задам Суперсиму один вопрос. После ответа его квантовые связи разрушатся, и я никогда не смогу их восстановить.

– Вы решили, о чем будет вопрос?

– Нет. Мне кажется, это самый трудный выбор в моей жизни.

– Не мучайтесь. Что бы вы ни спросили, вы все равно будете думать, что спросили не то. Поэтому узнайте про погоду на завтра и начните строить Суперсим-два.

– Спасибо за совет. Но боюсь, что на Супрсим-два мне оставшейся жизни не хватит. Вы собираетесь донести на меня Дугласу?

Смартус поскреб правую сторону своего обширного черепа.

– Мне тоже будет нелегко сделать выбор.

Пиф подогревал ужин.

– Вам следовало предупредить меня, что задержитесь.

– В следующий раз обязательно предупрежу, – ответил Смартус автоматически. Мысли детектива витали вокруг Суперсима и его несчастного создателя.

– А когда, предположительно, он наступит? – допытывался Пиф.

– Никогда!

– Не совсем понимаю. Но это, быть может, из-за того, что я слишком сосредоточен на грибном соусе.

– Я имею в виду, что отныне ты можешь волноваться только за грибной соус, меня и мисс Роузи. Скорой отставки для тебя не предвидится.

– Суперсим оказался обманом?

– Нет, он не обман. Но можешь считать, что его больше нет.

– Вы его уничтожили?! – воскликнул Пифагор с максимальным восхищением, на какое только способны роботы. – Герострат по сравнению с вами просто мелкий хулиган! Ради меня, робота, вы уничтожили будущее человечества... А вас не посадят?

Вообще-то, могут, подумал Смартус, но, не желая расстраивать робота, отрицательно покачал головой.

Миниатюры

Александра ЮРГЕНЕВА

БУДИЛЬНИК

Глухие звуки за нашей спиной

становились все громче.

Я захлопнул дверь.

В передней было тихо.

Х. Кортасар

Будильник может звонить до тех пор, пока не проснется спящий, который его выключит, или пока не сядет батарейка. Мы раньше тоже так думали.

Но как-то