Жертвы - Джонатан Келлерман

Ни одна из сестер Кори на звонки по сотовому не отвечала. Майло посмотрел в свои заметки.

– Едем.

Квартира, которую сняли сестры, находилась по пути в Лорел-Кэньон, направо от бульвара Вентура и левее Уайнленда. Достаточно близко от матери в Калабасасе, чтобы забрасывать к ней грязное белье, но на таком расстоянии, чтобы родители не могли заглядывать слишком часто.

Белое четырехэтажное здание занимало целый квартал. Три главных входа; в одном дверь была подперта широкой деревянной колодкой. Какие-то мужчины выносили мебель и грузили в стоящий на улице фургон.

В бассейне свободной формы во внутреннем дворе могли бы резвиться косатки. Женщины в бикини и мужчины в плавках занимали не более десяти процентов всех шезлонгов. Никто не плавал. Средний возраст отдыхающих составлял около двадцати пяти лет. На декорированном под застывшую лаву покрытии валялись пустые банки из-под пива.

Сестры Кори жили на третьем этаже. Дверцу одного из лифтов заклинили очередной деревянной колодкой. Другой лифт на вызов не реагировал, и мы поднялись по лестнице.

Майло постучал в дверь с номером 315.

– Да, – послышался мужской голос. Появившийся на пороге по пояс голый молодой человек увидел значок Майло и произнес: – Э-э-э…

Лет двадцати, шести футов роста, с длинными волнистыми каштановыми волосами, осветленными на кончиках, и едва намечающимися усиками и клочками юношеского пуха на лице. Вполне приятное лицо, если не обращать внимания на выражение тупого замешательства. Парень прекрасно подошел бы для демонстрации тех подиумных моделей, которые указывают на полное отсутствие мозгов.

– Полиция, можно войти? – Майло распахнул дверь.

Парень, почесывая бедро, отступил в сторону. На нем были трусы-боксеры, усеянные красными головами чертиков, и больше ничего. В области паха трусы выглядели накрахмаленными. В комнате стоял затхлый запах секса, несвежей еды и «травки». Дешевое напольное покрытие загромождали стопки стеганых одеял высотой по колено, бумажные тарелки с застывшей на них пищей, пустые банки и бутылки из-под газировки и водки. Из магазинного пакета навынос торчало, как выскочивший из табакерки чертик, стеклянное горло бульбулятора[46].

– Эшли с Мариссой здесь? – осведомился Майло.

– Э-э-э…

– Трудный вопрос?

У парня было такое лицо, словно ему только что вручили академический оценочный тест по физике.

– Ло! – крикнул он, глянув через плечо.

Откуда-то из задней части квартиры донеслось:

– Чё?

– Копы.

– Чё?!

Парень топнул ногой. Получилось слабо и неубедительно.

– Копы!

Третье «чё» сопровождалось появлением невысокой соблазнительной девицы, вытирающей полотенцем массу черных блестящих волос. На ней был купальник телесного цвета и обтягивающие бедра шорты цвета яичницы-болтуньи. Пирсинг с бриллиантом, похожим на настоящий, украшал пупок, достойный быть предметом гордости любого акушера. Позвякивая браслетами на левой щиколотке, она пробралась через завалы на полу.

Роскошная девушка с безупречной бронзовой кожей, капризным ртом и синими, как океан, глазами.

– Какого черта, кто вы такие? – вызывающе спросила она.

Майло осведомился, нельзя ли увидеть сестер Кори.

– Их здесь нет.

– А вы…

– Я не они.

Майло улыбнулся.

– Вы – Ло.

– Лора, – поправила девушка.

Маленькая мисс Дьюи, инцидент с папиным «Бентли».

– Лора, а дальше? – спросил Майло.

– Лора Хот.

Туповатый молодой человек захохотал. Майло глянул на него, он замолк и опустился на кучу барахла.

– Вы подруга Эшли и Мариссы… – начал Майло.

Лора вскинула голову, выставив восхитительный подбородок.

– Я же сказа-а-ала. Их здесь не-е-ет. – Интонация стала напевной. Отец Лоры вращался в индустрии звукозаписи.

Зафиксировать бы несколько секунд общения с нею, передать какому-нибудь рэперу-отморозку – смотришь, и хит получится.

Она помахала рукой.

– Увидимся по-о-зже.

Майло продолжал улыбаться.

– Где Эшли и Марисса, Лора?

– Это ваше дело – искать их.

– Вам не обязательно…

– Вы ду-у-у-умаете? – спросила она. – Я не должна разговаривать с вами. Копы меня достали.

– Очень жаль слышать это, но если б вы могли…

– Копы обманули, и мне пришлось вкалывать на общественных работах… – Она отвернулась к развалившемуся среди тряпья парню. – Вот дерьмо-о-о.

За несколько секунд тот ухитрился еще больше погрузиться в транс и теперь лишь ответил ей остекленевшим взглядом.

– Эй! – Лора подошла и щелкнула пальцами у него перед носом.

– Да, – произнес он.

– Что да?

– Дерьмище.

– Мне жаль, что у вас были неприятности, но это касается мамы Эшли и Мариссы. Вы знаете, что с ней случилось, правда?

На лице у девушки отразилась внутренняя борьба; она пыталась изобразить скуку, но ее выдали глаза.

Лора быстро заморгала, потом зрачки у нее внезапно расширились. Эмоциональный интерес к теме разговора.

– Да, и что?

– А то, что я уверен: они хотели бы, чтобы ты, Лора, поговорила с нами.

– Копы врут. Вы, может, всю мою чертову жизнь порушили.

– У миссис Кори отняли жизнь, Лора. Поэтому, если можешь…

– Откуда мне знать, что вы не подгадите и все это не какая-нибудь мерзость?

– Эй. – Парень потянул за стеклянный мундштук бульбулятора.

– Убирайся! – пронзительно крикнула ему Лора и повернулась к Майло: – Вы не можете входить без ордера.

– Лора, мне наплевать, что…

– Нет-нет, я не обязана это терпеть и не буду… у меня есть право. – Она перевела дух. – Вы должны уйти.

– Вообще-то нет, – возразил Майло, подойдя к ней ближе. – Здесь живут Эшли и Марисса, объяснить, как сюда попали, вы не можете, а значит, являетесь нарушителями закона. – Он повернулся к парню. – Твое имя и как ты здесь оказался?

– Э-э-э…

– Возможно, «Эээ» является твоей философией, но оно не может служить именем. Отвечай.

– Джаред. Я ее встретил.