Муму. Гладиатор - Андрей Воронин

— Это бывший каскадер, он уже успел натворить очень много шумных дел. Отчаянный парень, ничего не скажешь.

— Хорошо, ну а… мотивация? — спросил Виктор Леонтьевич.

— На наш взгляд, речь идет об обычном робингудстве. То есть восстановление справедливости.

— Дорогой мой, я в такие сказки давно уже не верю. Не осталось на белом свете Робин Гудов. Разбойники — остались, а благородные — нет.

— Но этот персонаж уже неоднократно действовал именно из таких побуждений, — возразил Потапчук. — То и дело он оказывался в сфере нашего внимания. Всплывал, а потом снова погружался на дно.

Хозяин кабинета ненадолго призадумался. Минуты две он молча смотрел в окно, наблюдая за тем, как майская погода портится прямо на глазах и день, который начался с солнышка, грозился закончиться проливным дождем.

— Ну и славненько, — наконец изрек он, повернувшись к генералу. — Пусть себе будет Робин Гуд. Я не против. Артемский… ну, или как там его… и тот, на кого он работает, начнут его искать. Конечно, найдут — парень уже слишком засветился. Попытаются устранить… Ну, или даже устранят, если у них получится. И тем самым выдадут себя. Тогда их уже действительно можно будет брать. Всех и сразу.

— То есть это будет своего рода ловля на живца? — предположил генерал.

— Именно, дорогой, именно! — воскликнул Виктор Леонтьевич. — Именно на живца!

Потапчук в ответ промолчал. Этот метод ему не нравился — слишком уж он был подлым. Тем более что могли пострадать невинные люди — и, скорее всего, так оно и получится…

Но возразить вслух генерал не посмел.

* * *

Александра и ждала встречи с мужем, и очень ее боялась.

В последний раз она видела его еще в зале суда. Два месяца, проведенные в СИЗО, оставили на лице Андрея неизгладимый отпечаток. Это был совсем другой человек. Подавленность ощущалась в каждом его движении.

С тех пор прошло уже четыре месяца. И Александра не знала, во что превратили ее мужа стены камеры.

И тут дверь наконец-то открылась. Они сразу бросились в объятия.

Андрей сильно похудел, на его лице появились новые морщины. Но в глазах было уже не отчаяние, а спокойствие.

— У меня здесь было время о многом серьезно подумать, — расскажет он позже своей жене. — Так что даже в тюрьме можно проводить время с пользой — если уж такова воля Божья…

Двенадцать часов, которые администрация колонии отвела для их свидания, пролетели мгновенно. Наступил момент прощанья. Очень тяжелый момент. Особенно если учесть, что следующее свидание состоится не скоро.

Александре хотелось как-то утешить и поддержать Андрея. И она сказала, что его злоключения скоро могут закончиться.

— Один человек вдруг захотел нам помочь, — шептала она. — Нет, ты не подумай, у меня с ним ничего не было. Просто… ну, бывают же добрые люди, в конце концов. И он уже многого добился. А если его не остановят, то… ты скоро выйдешь на свободу.

Спустя несколько часов эту запись уже прослушивали двое мужчин в белом «лексусе», припаркованном на тихой окраине Владимира.

— Да, теперь все понятно, — изрек Артемин. — Что ж, версия подтвердилась.

Шнеля в ответ произнес что-то нечленораздельное.

— Ну, тогда остается только разработать план, — продолжил шеф. — Хотя в целом он уже и сейчас понятен.

* * *

— Да, дружище, а ты просто гений! — уже в который раз повторял Дима. — Скажу честно — не ожидал… Если б у нас все актеры так играли, мы бы быстро Голливуд в одно место засунули.

— Спасибо, я старался, — Дорогин чуть было не покраснел.

— Вроде и ремесло свое ты забросил уже давно, и роль для тебя не сильно подходит. А получилось все просто супер.

— Согласен, — скромно кивнул головой Муму. — Были недочеты, правда. Натаха, по-моему, плюсовала немного, переигрывала… Ну, это мелочи.

— Конечно, мелочи, — охотно согласился Дима.

Они сидели в «Кабирии» за бутылкой красного вина, которая уже постепенно приближалась к концу.

Отмечать действительно было что. Премьера спектакля прошла на редкость удачно. И теперь Муму был практически убежден в том, что свое дело он сделал.

Остальное — это уже дело техники. Им займутся опера, прокуратура и иже с ними. Заставить такого перца, как Артемин, давать показания вряд ли окажется трудновыполнимой миссией.

Конечно, Дорогин не знал, что сам Артемин в это время не хлебает тюремную баланду, а мирно ужинает в дорогом ресторане буквально в нескольких сотнях метров от «Кабирии».

Он не знал и того, что в деле о краже иконы Артемин выполнял функцию лишь исполнительного директора.

И к тому же Муму, конечно, не догадывался о том, что ему уже уготована почетная роль живца.

Вечер неспешно продолжался. Друзья заказали еще бутылочку и стали обсуждать планы на лето.

Дорогину неописуемо хотелось экстрима — труднопроходимых даже на джипе сибирских дорог, гор с ледниками, погружений в холодный Байкал…

Дима мечтал провести отпуск совсем по-другому — на пустынном острове неподалеку от берегов Йемена.

— Представляешь, там тишина… И ни души. И главное, чтобы был номер без телевизора, — описывал он преимущества такого отдыха.

За этими разговорами вечер прошел неспешно и безмятежно.

В эту ночь Дорогин решил как следует выспаться. Назавтра ему никуда не надо было спешить — снова, как и в те совсем недавние времена, когда его охватывала депрессия по этому поводу.

Но теперь он, наоборот, только радовался возможности отдохнуть. Потому что этот отдых был заслуженным. Как баня в субботу после напряженной рабочей недели.

К тому же Дорогин допозна засиделся в Интернете, продумывая маршрут своего будущего путешествия. И в мыслях он уже мчался на приличной скорости посреди живописных алтайских гор.

Муму решил убраться из Москвы как можно скорее. Во-первых, ему действительно хотелось в отпуск. А во-вторых… он опасался внимания к своей персоне со стороны правоохранительных структур. Вдруг они обидятся, что кто-то выполняет за них ту работу, которую должны выполнять они, и постараются выйти на этого психа-одиночку — хотя бы просто для того, чтобы узнать, кто он такой?

В любом случае Муму предпочитал оставаться инкогнито. Именно поэтому сейчас было самое время затихариться в камышах. Среди гор и тайги найти его будет сложнее, чем, скажем, в Москве.

…Одним словом, у Дорогина была масса причин для того, чтобы отправиться спать только в три часа ночи. И когда уже в восемь утра его разбудил телефонный звонок, он совсем не обрадовался по этому поводу.

— Ну привет, герой сраный, — услышал он в трубке. — Узнаешь?