Золотая чаша Колоксая - Татьяна Мирная

— Моя ж ты ягодка!..

Нимфириель с удивлением смотрела на танцующего колдуна. Было странно, необычно… и красиво. Радомир кружился с княжной Веленой, младшей сестрой Честимира. Альвийка наблюдала за танцующей парой, не замечая остальной хоровод. Колдун, с улыбкой обхаживал четырнадцатилетнюю девочку, уверенно ведя её по кругу, придерживая на сложных фигурах танца. Видунья скользнула взглядом по мужским ладоням на тоненькой талии княжны и вдруг чётко поняла, что хочет быть на месте Велены. Хочет танцевать с тарсом, хочет чувствовать его руки на себе, как тогда в Велико-Шумине, хочет, чтобы он смотрел только на неё!.. Нимфириель судорожно сглотнула, отводя испуганный взгляд. Растерянно улыбнулась одному из гостей, который чересчур пристально разглядывал её. Незнакомец вежливо кивнул в ответ.

Девушка бессмысленно пробегала глазами по веселящимся людям, холодея от страха. Понимание собственных чувств накатило резко, неожиданно, как удар. То, что все эти дни казалось странным, необычным, объяснялось до смешного просто: она влюбилась. И та прогулка по ночному городу, и боль, когда увидела тарса раненым, и неосознанное желание быть рядом — говорили именно об этом… Она полюбила. И кого?! Смертного мужчину!.. Случилось то, чего Нимфириель страшилась всю жизнь!

Видунья ещё раз посмотрела на Володаровича: тарс не спускал глаз со своей юной спутницы и заразительно улыбался. Велена протянула кавалеру руку, и Радомир приобнял девочку, кружа в воздухе.

Настроение испортилось. Альвийка обхватила себя руками, словно замерзая.

— Что с тобой, Нимушка? — забеспокоился Волин.

— Ничего-ничего. Нет причин для тревоги, — поспешила успокоить его девушка, с трудом отводя взгляд от колдуна.

— Я за тебя волнуюсь, — дядька оказался наблюдательнее, чем она думала.

Видунья через силу улыбнулась.

— Прости, Волин, мне нужно вернуться к отцу. Он меня зовёт.

Нимфириель торопливо вернулась к столу альвов и оттуда наблюдала за человеческими танцами, старательно не замечая красивой пары в центре зала. Вместе со всеми похлопала танцующим, когда музыка закончилась.

Ланрасул взволнованно смотрел на поникшую дочь. Девушка почувствовала его прикосновение к своему плечу и ободряюще улыбнулась:

— Я немного устала.

— Эта поездка оказалась тяжелее, чем ты думала, — альв присел рядом, — вернёшься домой, и мы с мамой позаботимся о тебе.

Нимфириель согласно кивнула, легонько сжимая отцовскую ладонь:

— Спасибо.

Медленно, но верно видунья приходила в себя. Она прекрасно понимала: почему влюбилась, когда это произошло, и всю безнадёжность ситуации. Да, в Володаровиче было немало качеств, которые раздражали. И за которые хоть раз в день, но хотелось придушить неугомонного колдуна. А ещё рядом с ним было спокойно, легко и нескучно. Самое безопасное место — за его спиной. Синий, как небо, взгляд и запах, от которого по телу пробегает приятная, ноющая боль… Стоп! Опомнись!..

Нимфириель медленно выдохнула, восстанавливая сбившееся дыхание, и горделиво вскинула подбородок. Ещё спустя миг лицо осветила приятная улыбка: к альвийке шёл маг’ярский видун. Усыня никогда не догадался бы, какой ураган бушует рядом с ним. Но его болтовня неожиданно успокоила девушку, отвлекла от бешеного потока мыслей и новых ощущений. Пока маг’ярец говорил, альвийский разум уже искал решение: эта свадьба скоро закончится — и они с колдуном разъедутся по разным странам и больше никогда не увидятся, ведь теперь их ничего не связывает. Вопрос с местью благополучно решён месяц назад. Расстояние и время — лучшие лекари от ненужных, нелепых чувств. Нимфириель запретила себе не то, что думать, даже смотреть в сторону Радомира.

Тем временем начались игры. Усыня по ходу рассказывал девушке, что происходит, но всё больше спрашивал. Маг’ярский видун не часто встречался с другими людьми, обладающими даром видения. Тем более что способности парня проявились довольно поздно, когда ему исполнилось семнадцать. В маг’ярскую школу ворожбы Усыня идти постеснялся, побоялся, что будут смеяться, увидев его среди детей. Учился сам: читал книги, искал людей с таким же даром. Встреча с альвийкой была для маг’ярца подарком богов. Видунья едва успевала отвечать на его вопросы. Они сидели на лаве чуть поодаль от веселившихся гостей и говорили.

Когда рядом присел Володарович, Нимфириель едва заметно вздрогнула.

— Вы чего тут схоронились? — колдун прямо искрил задором. — Чего не веселитесь?

Усыня недовольно посмотрел на тарса. Но Радомир даже внимания не обратил на него:

— Альвийка, пойдём танцевать!

Девушка, вежливо улыбаясь, покачала головой:

— Я не знаю ваших танцев, извини. Пригласи лучше Велену. У вас хорошо получается.

Радомир ещё раньше заметил, как видунья напряглась при его появлении.

— Ты чего, альвийка? Случилось что?

— Ничего, — криво усмехнулась Нимфириель, искоса поглядывая на маг’ярскую княжну.

Мужчина перехватил этот взгляд и пошутил:

— А не ревнуешь ли ты?!

— Ты пьян?! — возмущённо воскликнула девушка, внутренне холодея.

И опасливо глянула на Усыню, но маг’ярец смотрел на неё самыми невинными глазами, и мысли его были так же чисты. Нимфириель проверила браслет на своей руке. В свете факелов тускло блеснул соколиный глаз: амулет работал.

Радомир раздражённо выдохнул:

— Не пьянее тебя!

— Я тут… — напомнил о себе Усыня.

— Да вижу!.. Но лучше бы ты ушёл, — велел тарс, выразительно зыркнув на маг’ярца.

Видун посмотрел на альвийку. Та кивнула:

— Ступай! Я тебя потом обязательно найду, и мы договорим.

Усыня понял, что мешает, и вернулся к друзьям. А Нимфириель повернулась к тарсу:

— Чего ты хочешь, колдун? Ты пригласил меня танцевать. Я отказалась. Что тут странного?

— То, как и какими словами это было сказано, — мужчина насторожился. — Ты что-то чувствуешь?

— Нет!!! — альвийка отскочила от него быстрее и дальше, чем от упыря в деревне. — С чего ты взял?

Радомир уставился на неё вытаращенными глазами:

— Ты совсем ополоумела?!

Нимфириель сконфуженно поморщилась, наконец, сообразив, какое чувство тарс имел в виду. Она аккуратно расправила подол платья, выгадывая время, чтобы прийти в себя.

— Не тревожься колдун, нам никто не угрожает. Веселись со спокойным сердцем.

— Да что ты прицепилась к этому веселью? — Радомир взмахнул руками. — Пойдём вместе!

Девушка натянуто улыбнулась.

— Я не умею веселиться как люди. Я другая, колдун.

Володарович молчал, разглядывая её. Он чувствовал, что с видуньей что-то происходит, но не понимал что. Вроде альвийка улыбается, а глаза — дикие. Сидит, почти касаясь его плечом, но напряжена так, что тронь — врежет точно. Мужчина осторожно предложил: