Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - Иэн Нейтан

На площадке часто присутствовал Старина Билл Фальши. Старина Билл, верный пони, который везет поклажу до самой Мории, то появлялся в сценарии, то снова исчезал из него. Пони добавил сложностей: даже «скоту» требовались дублеры для съемок с хоббитами, а кое-где, например на девственных склонах Карадраса, лошадям было не пройти. И все же, когда Джексон представлял себе классическую вереницу Братства, в ней всегда был Билл. Билл тоже стал легендой.

В сценах с хоббитами Билла заменял Рестус, гнедая помесь американского скакуна и шетландского пони, а в «Weta» также изготовили «фальшивого» Билла, благодаря чему Рестуса не нужно было всюду возить с собой. В этом была определенная ирония, ведь Джексон поклялся Маккеллену, что в фильмах «не будет места фальши». Издалека «Старина Билл Фальши» казался на удивление реалистичным и управлялся по старинке: ответственные за его движения Катрина Тальбот и Ребекка Фицджеральд сами решали, кто сыграет голову, а кто – круп.

Через два с половиной года «Братство Кольца» получит «Оскар» за прорывные визуальные эффекты.

Оказалось, что болота охраняются государством, поэтому согласование съемок растянулось на несколько месяцев: хотя Новая Зеландия поддерживала кинематографистов, никто не собирался выдавать им разрешение топтаться на любом красивом месте, которое пришлось им по вкусу. Мрачная записка продюсеров поясняла, что различные экологические группы «будут счастливы обнаружить любое нарушение условий пользования этими площадками» и неусыпно следят за ходом съемок.

Им приходилось проявлять огромную осторожность при использовании заповедных территорий для съемок Средиземья. Позже, на горе Руапеху, заменявшей им Роковую гору, оказалось, что под охраной находится местный мох, поэтому землю пришлось застелить ворсистым ковром, по которому и ходили члены съемочной группы, что немало веселило Джексона.

Не сходить с дорожек было очень сложно, особенно когда непрерывный дождь сменялся снегом. Так случилось при съемках дорожной сцены, в которой Пиппин спрашивает о «втором завтраке», далеко от проезжих дорог в местечке Бог-Пайн-Пэддок. Решив, что снег добавляет определенного природного правдоподобия, Джексон не стал прерывать съемки, но вскоре снег повалил сплошной стеной, а актеры начали мерзнуть и злиться. Только Мортенсен был счастлив. По его мнению, снег создавал настроение, показывая истинный характер Средиземья. Когда полиция посоветовала им покинуть место съемок, Арагорна пришлось тащить обратно в отель.

Вуд и остальные обрадовались этой передышке. «Нам снимали накладные ноги в прачечной. Мы сидели там, пили вино и удивлялись, что за окном идет снег. Момент был волшебный».

Мортенсен категорически отказался переодеваться и шагал по фойе отеля тихо, как кот, пугая других гостей и надеясь, что снегопад прекратится и они сумеют закончить сцену.

Также в ноябре съемочные группы впервые разделились, когда Лив Тайлер отправилась на озеро Уанака на Южном острове, чтобы убегать там от назгулов под прицелом камер группы Махаффи, установленных в кузовах пикапов. Конная погоня в итоге будет смонтирована из сцен, снятых в трех различных местах в сотнях километров друг от друга, а также материалов группы съемок на синем фоне.

Но историю внутри истории рассказывает перемещение основной группы в Куинстаун в конце 1999 года. При создании некоторых фильмов безумие съемок становится источником драмы. Нельзя сказать, что Средиземье хоть раз завязло в болотах, как «Апокалипсис сегодня», или оказалось в амазонском кошмаре «Фицкарральдо» Вернера Херцога – избежать этого помогли софтбольные турниры и регулярные походы в караоке, – но на кончике Южного острова веселому ансамблю Джексона действительно пришлось несладко, что только укрепило веру в несгибаемость Каро и сблизило актеров и членов съемочной группы.

Когда Джексон закончил с «Гарцующим пони», ему сообщили, что для него заказан самолет, на котором группа должна была переместиться в невообразимо прекрасные места в окрестностях Куинстауна, где планировалось работать до самого Рождества. В середине ноября на «Stone Street» воцарилась жуткая тишина – новым штабом фильма стала Коронет-Плаза, откуда предполагалось руководить натурными съемками Андуина, Амон Хен и ступеней Димрилла.

«Прекрасно», – подумал Джексон, ожидая увидеть комфортный «боинг», в котором ему не придется нервничать в коротком полете через пролив Кука. Он отправился в аэропорт вместе с Осборном, Вудом, Монахэном, Бойдом, Блумом и некоторыми членами съемочной группы. Остальные поплыли на пароме, прихватив с собой маски орков и луки. Им предстояла прекрасная дорога.

Более ценный груз, камеры и объективы, решили отправить с режиссером. Но в далеком уголке аэропорта их ожидал не «боинг», а «Дуглас DC-3» в оригинальной раскраске времен Второй мировой войны. Помимо кинематографа, Джексон страстно любит военную авиацию: последующий успех позволил ему собрать неплохую коллекцию старинных бипланов и истребителей, он чуть не снял ремейк «Разрушителей плотин»[17]… Но летать на старых самолетах его не тянуло.

Первым молчание нарушил Блум, и заговорил он не на синдарине. «Мать вашу, да вы издеваетесь», – сказал он. По причине, которую уничижительно называют «бюджетными соображениями», они летели на Южный остров на двухпропеллерной консервной банке, знакомой всем поклонникам фильмов об Индиане Джонсе. Более того, наземного экипажа у них не было, поэтому им пришлось выстроиться в цепочку человек – эльф – хоббит, чтобы погрузить все вещи на борт. Джексон подумал, что теперь никто не сможет обвинить их в нецелевом расходовании средств. Они действительно снимали самый крупный независимый фильм в истории.

Только после погрузки пилот сообщил им, что самолет рассчитан всего на 5500 кг. «Возможно, возникнут проблемы при взлете», – заметил он с некоторым сомнением.

Когда все двадцать человек расселись по старым креслам и пристегнули ремни, Джексон попросил взглянуть на бортовой журнал. Первый полет самолета состоялся в 1943 году, когда этот борт доставил американских военных на Гуадалканал. «Господи», – пробормотал режиссер.

Дело происходило в аэропорту Веллингтона, поэтому взлетать предстояло над бухтой. Пару раз чихнув, мотор ожил. Рассказывая эту историю, Джексон голосом изображает натужный рев двигателей и скрежет фюзеляжа, порой напоминающий зловещие крики назгулов. Одному богу известно, что дребезжало в кабине.

«Он отрывался от земли и опускался снова, прыгая по взлетной полосе. Передо мной сидели Элайджа и Орландо, которые махали руками и ликовали, словно мы были на американских горках. К концу полосы он чертовски разогнался…»

Самолет оторвался от земли ровно в ту секунду, когда под ним закончилась взлетная полоса, и заскользил над самой водой, напоминая скорее рождественского гуся, чем грациозного лебедя, а затем тяжело поднялся в небо под радостные крики пассажиров.