Царевна золотой горы - Дарья Калинина

Марише уменьшение доходов наследниц Бориса Моисеевича виделось в другом. Наверняка жадная Мадлен присваивала себе львиную долю того, что оставляли игроки в казино. Ведь именно Мадлен занималась непосредственно управлением делами. Все прочие участники играли второстепенную роль. Они брали то, что она им давала, и полагались при этом исключительно на ее честное слово.

Но как ни мало знала Мариша мадам, она бы ни за что не стала верить ни одному ее слову, касающемуся доходов. Мадлен было нужно много денег на поддержание своей красоты. И, конечно, Борис тоже приворовывал, где только мог. Эта парочка существенно снижала доходы других наследников от работы казино.

Но если влюбчивую Катеньку, наркомана Виктора и алкоголика Гошу это не слишком волновало, то какова была ситуация с Розой?

Однако Мадлен на настойчивые расспросы сыщицы о Розе только отмахнулась:

– Роза всегда была с причудами! Ее интересуют только ее книги. Уверена, она и сейчас уехала в какой-нибудь иностранный университет, штурмовать очередной бастион науки. Когда мы с ней разговаривали месяц назад, она мне сказала, что планирует уехать в Париж на стажировку по современной живописи.

– Она еще и рисует?

– Роза – очень талантливый человек. Иногда, слушая перечень учебных заведений, которые она закончила, я даже завидовала ей. Конечно, ровно до тех пор, пока снова не глядела ей в лицо! Такой страшилы мне в своей жизни видеть не приходилось!

Да, Мариша видела фотографию Розы и могла лишь подтвердить слова Мадлен. Внешность женщины была на редкость запоминающейся.

– Итак, мы исключили всех подозреваемых и снова оказались там, откуда и начали, – с огорчением резюмировала сыщица и спросила: – У кого есть какие-нибудь идеи?

– У меня есть.

Это сказал Смайл. Он вольготно расположился в кресле и явно наслаждался тем, что наконец снова сумел привлечь к своей персоне внимание женщин. Мариша по личному опыту знала, что теперь Смайл еще не скоро расколется. Сейчас он пустится в отвлеченные рассуждения, которые на первый взгляд не будут иметь никакого отношения к сказанному им вначале.

Но также верно и то, что если его перебить или поторопить, то получится еще хуже. Смайл начнет сознательно тормозить свой рассказ, да еще и прочтет небольшую лекцию на тему того, как нужно вести себя с мужчинами. Поэтому Мариша прикусила язык и приготовилась терпеливо ждать, что же за такая замечательная идея пришла в голову ее мужу.

А вот Мадлен, не знакомая с повадками Смайла, поторопила его:

– Ну? И в чем твоя идея, голубчик?

Мариша только мысленно цокнула языком от досады. Ну все! Теперь они до утра не узнают, что там задумал Смайл! Однако Смайл, к ее удивлению, не стал вредничать и сразу же ответил:

– Я считаю, что надо объявить о начале своей собственной Большой игры.

Но Мадлен это предложение не понравилось.

– Ты не знаешь, дорогой, о чем говоришь. Большая игра – это риск не только для игроков. Рискует и сам организатор. Ведь на кону там не деньги, а человеческие жизни! Никогда не знаешь, как пойдет дело. Даже сам Семен Моисеевич организовывал свою игру всего лишь дважды в жизни.

– Ну да, первый раз еще в Одессе.

– В Одессе? Про Одессу я ничего не знаю. На моей памяти Большая игра была проведена всего лишь один раз, когда у нас были проблемы с… м-м-м… скажем так, у нас были проблемы с крышующими нас организациями. Они играли долго. И Семену Моисеевичу повезло. Он остался в живых. Но ведь могло быть и иначе!

– Что вы имеете в виду?

– Организатор игры должен сесть за игру вместе с остальными участниками. Он не может требовать для себя исключительное положение. Он должен играть наравне с остальными! Это основное условие игры!

Да уж, трудно было представить себе ситуацию, в какой Мадлен согласилась бы поставить на кон свою драгоценную жизнь. Ну, а близких, чьей жизнью она могла бы рискнуть, у нее и вовсе не было.

– А что говорила Изольда? Кроме нее в игре участвовал кто-то еще?

– Она лишь сказала, что игроков четверо.

Четверо. Минус Изольда. Минус организатор, который сидит за столом наравне с игроками. Остаются два человека. И кого же мог пригласить таинственный организатор на эту роль?

Мадлен склонялась к мысли, что это кто-то из заядлых игроков, такой же азартный, как и сама Изольда. Но если так, то вскоре на теплоходе должен был появиться еще один труп. А возможно, что и несколько. До Питера еще плыть и плыть, вполне можно разгуляться на полную катушку.

Присутствие следователя и двух его помощников также вряд ли остановит преступника, личность которого до сих пор не установлена. И пока идет игра, игроки будут проигрывать и дальше, а преступник будет их убивать одного за другим! Женщин, мужчин, стариков, а возможно, что и детей. При мысли о том, что чей-то малыш может стать ставкой в игре, Мариша ощутила нечто сродни безумию.

У нее в буквальном смысле этого слова голова пошла кругом. И она вцепилась в Мадлен, словно надеясь силой вытрясти из шустрой старушки правду.

Но единственное, что точно знала Мадлен и что она уже рассказала: если Большая игра началась, то она не может остановиться на середине. Выйти из нее тоже нельзя. Выход автоматически приравнивается к проигрышу. И, следовательно, с проигравшего требуют его ставку.

– Мы должны остановить эту ужасную игру во что бы то ни стало!

И еще Мариша подумала, что уважаемый Семен Моисеевич был не только ловким игроком и мошенником, но он был еще и очень жестоким человеком. Ведь раз он оставался в живых, значит, умирали те, кто сел с ним за один стол.

Сыщица ломала голову, так и этак прикидывая, как бы им вычислить личность преступника. И пока что не находила ни единого подходящего способа.

– Но почему сами игроки не бегут к следователю за помощью?! – в отчаянии воскликнула она.

– Ты что, девочка? Это означает, что они проиграли. А ни один человек, если он игрок, не согласится проиграть добровольно. И потом, каждый из них надеется на выигрыш.

Очень наивное желание, учитывая уже значительное количество трупов на судне.

– Да и с чем они пойдут к следователю? Они ведь играют вместе с остальными. А значит, в своем роде они тоже соучастники случившихся убийств.

Мариша замолчала. Да, Мадлен была права. Рассчитывать на добровольное признание участников Большой игры нечего.

– Вроде бы корабль такой маленький, а найти на нем преступника мы не можем, – посетовал Смайл. – Ладно, свою игру вы начинать не хотите. Но какой у нас есть другой выход?

– Рассказать все следователю? – слабым голосом предложила Мадлен.

– Но что это даст?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю. И вообще, у меня совсем нет сил.