Целитель. Союз нерушимый? - Валерий Большаков

– Второе ближе к истине, – кивнул председатель КГБ, коротко вздохнул и заговорил ровным голосом, словно погружаясь в холодную воду: – Михаил Андреевич, мы вышли на источник информации о будущих событиях, но это не прогнозы и не предсказания, а четкие факты.

– И какова точность этих фактов? – откинулся на спинку кресла главный идеолог.

– Сто процентов. Вот, ознакомьтесь для зачина, – Андропов протянул листки в стиле «алаверды». – Здесь список уже подтвержденных событий.

Суслов вчитался – и брови у него полезли еще выше.

– Там много лишнего, – пояснил Юрий Владимирович, – вроде счета спортивной игры. Это, по выражению самого Ностромо, «проверочные» сообщения – мы их получали за неделю до самих происшествий и могли затем убедиться в достоверности переданной информации.

– Ах, вот как… Стало быть, у вас с этим… э-э… Нострадамусом полное взаимопонимание?

– К сожалению, нет, – Андропов огорченно покачал головой. – Мы до сих пор не смогли установить его личность. Откровенно говоря, можно было бы форсировать поиски, но мне очень не хочется утратить доверие Ностромо. Он наш, советский, очень переживает за СССР… В феврале он прислал аудиокассету с записью – и с просьбой оставить его в покое, не мешать жить, как все. Мы пошли ему навстречу – и в марте получили от него еще две кассеты! Информации – море, и она такого рода, что в неумелых или нечистых руках способна натворить немало бед. Но вот если использовать дарованные нам знания во благо, Советский Союз способен резко продвинуться вперед сразу по нескольким азимутам – в науке, в экономике, в политике. Мы могли бы совершить самый настоящий «большой скачок»! Есть информация и другого, неприятного рода… – председатель КГБ достал еще несколько листков, подержал в руке, будто не решаясь – и протянул Суслову.

Тот, погруженный в чтение, мельком глянул на новую порцию бумаг, пробормотал: «Хлопковое дело»? Интересно…» – и снова, придерживая очки на лбу, впился глазами в текст «особой государственной важности».

Андропов в эти минуты, переполненные сдержанным напряжением, отдыхал. Легче дышится, когда груз ответственности делишь с кем-то еще. Он даже не предполагал, что решится передать «на вычитку» Суслову столь «тяжелые» материалы, способные утянуть на дно секретоносителя любого уровня.

Но Михаил Андреевич в самом деле изменился – душевнее стал, что ли, живее… Бездушный робот, изрекавший трижды проверенные истины, от коих ни уму ни сердцу, внезапно очеловечился!

– Юра… – Суслов опасливо отодвинул от себя прочитанное. – Тут все правда?

– От первого до последнего слова, – сдержанно покивал председатель КГБ. – Весь месяц живем в авральном режиме – проверяем и перепроверяем каждый фактик. Одних изменников Родины арестовано сколько!

Михаил Андреевич облокотился на стол, сцепил пальцы и уложил на них подбородок.

– Брежневу ты ничего не докладывал… – невнятно проговорил он.

Визитер покачал головой.

– И не надо, – потянулся хозяин, устав от долгого сидения. – Я сам ознакомлю Леонида Ильича… э-э… с «фактиками». Рад?

– Честно говоря, да, – сконфуженно выдавил Юрий Владимирович.

Суслов кивнул.

– Только с «хлопковым делом» разберись сам! – жестко сказал он. – Понял? И чтобы никаких контактов в Ташкенте! Пошли туда разведгруппу из проверенных товарищей, забрось как будто в тыл противника… Без «как будто»! Все эти адыловы и рашидовы – наши противники, наши враги. Вот и действуйте, как на вражеской территории, без оглядки! Задача проста: посадить или расстрелять тех, кто учинил все эти безобразия! Но чтобы главари и заказчики не отделались легким испугом, сдав исполнителей. Сажать будем всех, невзирая на чины и звания! Задача ясна, товарищ Андропов?

– Так точно, товарищ Суслов! – отчеканил председатель КГБ, не находя ничего смешного в форме своего обращения.

…В пять часов пятьдесят девять минут Михаил Андреевич встал из-за стола. Документы по теме «Ностромо» легли в верхнее отделение сейфа. Наклонившись, Суслов бережно взял с нижней полки бутылку из-под «Оксамита» и посмотрел на свет. Эликсира оставалось чуть больше стакана. Вздохнув, Михаил Андреевич спрятал бутылку обратно и запер сейф. «Не жадничай, – улыбнулся он, покидая кабинет, – ты и так почти все выдул!»

Четверг, 3 апреля 1975 года, день Москва, улица Чайковского

Посольство жило своей жизнью – деловито составляло отчеты, созванивалось с госдепом, обговаривало встречи по линии советского МИДа, подсиживало вышестоящих, шпыняло подчиненных, кляузничало, шпионило потихоньку.

И вот как раз шпионам, приписанным к посольским, было с утра неуютно – Дэвид Келли покидал их. Новым chief of station назначили Роберта Фултона.

Келли сиял, как новый pyatak, а Фултон не вылезал из кабинета, вникая в курс дел. То есть, разгребая местную помойку, криво усмехнулся Даунинг.

Сам Джек отсиживался у себя, развалясь на кресле и закинув ноги на стол, на полированную спину этого бегемота. «Новой метлы» он не слишком опасался – Бобби Фултона он знал давно, было время, чтобы изучить привычки его и суждения. Приятелями они не стали, сохраняя дистанцию, но все же знакомство давало мелкие преимущества.

Даунинг усмехнулся. Все же боязнь кадровых перестановок угнездилась и в нем. Это неспроста – разбазарил ты, Джеки, всю свою энергетику, изменил любви к перемене мест. Врос в этот кабинет, сроднился с «Чайковкой», корешки пустил – попробуй, отдери! Возраст, что ли? Первый звоночек? Хватит, дескать, мотаться по планете, играя в агента 007. Остепениться пора, обвенчаться с какой-нибудь стервой, чтобы пилила без наркоза, детишек завести… Ага, подрастут и будут нетерпеливо на календарь поглядывать – когда ж папашин гроб покроют флагом и бравые морпехи в парадках салютуют, оказывая почести? Им давно в наследство вступить охота, а он как Ленин – живее всех живых…

Дверь резко распахнулась, и встрепанная Марта затараторила:

– Джек, тебя шеф вызывает!

– Иду, – вздохнул Даунинг.

Коридор он одолел подчеркнуто не спеша. Просто не хотелось суетиться, уподобляясь Крокетту или вечно потеющему Холтоффу. Снисходительно улыбаясь своему мальчишеству, Джек постучался и вошел в кабинет резидента.

Фултон, в отличие от Келли, не глядел в потолок, а сутулился над кипой бумаг. Глянув исподлобья на вошедшего, он махнул в сторону кресла и снова уткнул нос в папку, словно обнюхивая документы.

Не поднимая головы, Роберт сказал:

– Привет, Джек. Давно не виделись!

– Да-а… – протянул Даунинг. – Но я все это нескончаемое время ждал встречи с вами, шеф, и вот – сбылось!

Фултон вскинулся над папкой, ошалело глядя на Джека. На счет «три» он оценил юмор и захихикал, с треском захлопывая папку.

– Терпеть не могу весь этот канцелярский навоз! – энергично сказал резидент. – Вот, приходится разгребать, чтобы вовсе не завалило. Слушай, Джек… – покопавшись в зыбко трясшейся бумажной куче, он вытянул тонкую папочку. – Вопросов по твоей работе у меня нет, кроме… Вот, операция «Некст». Оч-чень все необычно, просто в высшей степени! Этот Мика…