1928 год: ликвидировать ликвидаторов - Августин Ангелов

до квартир пешком по ночной Москве, уставшие, с всклокоченными волосами, в старых шинелях и сапогах, но полные энтузиазма, проявляли удивительную беспечность, отпускали машины и охрану…

Даже сам Сталин тогда тоже казался проще. Зимой он ходил по городу в шапке-ушанке, завязанной под подбородком, сам посещал рынки и много говорил с разными людьми, даже мог шутить и смеяться с простыми гражданами. Ведь мало кто знал его в те первые годы после революции в лицо. Но, теперь он совсем уже не такой. Сильно изменился Коба, осознав себя правителем. Да и Дзержинского давно уже нет в живых.

Впрочем, прогулка по кремлевским улочкам была вполне безопасной. Ведь Кремль представлял собой настоящую крепость, которую ответственно охраняли караулы и патрули красногвардейцев. Но, только Вячеслав вернулся к жене и ребенку в свою кремлевскую квартиру, как позвонил Трилиссер. Оказалось, что в деле с покушением кое-что прояснилось. Вскрылись новые детали и обстоятельства. И товарищ Москвин хотел видеть Менжинского лично, поскольку выяснилось, как он сказал, нечто весьма важное и очень неожиданное, о чем лучше поговорить не по телефону. Расслабившемуся Вячеславу совсем не хотелось снова собираться и ехать на Лубянку, потому он просто пригласил начальника ИНО приехать в гости.

Глава 35

Когда Трилиссер приехал на квартиру к своему начальнику, то находился в заметном возбуждении. Глаза его горели. Оказывается, он уже выяснил много чего. И ему хотелось поскорее поведать эти ужасные тайны председателю ОГПУ. Потому, отказавшись от чая, предложенного Аллочкой, начальник ИНО сразу прошел в кабинет вместе с Менжинским и эмоционально произнес, плотно затворив за собой дверь:

— Ягода точно скрытый враг! Мои сотрудники раскопали, что он в юности до призыва на военную службу был не большевиком, а самым настоящим уголовно-анархическим элементом, а теперь он является законспирированным тайным троцкистом и заговорщиком, расхитителем народной собственности, тайным нэпманом, да еще и отравителем!

Менжинский на это отреагировал сдержанно:

— Это очень серьезные подозрения, товарищ Москвин. Я покорнейше прошу вас излагать все по порядку. Для таких обвинений необходимы весомые доказательства.

— Извольте, — начальник ИНО вытащил из своего портфеля и положил на стол архивные бумаги царского времени с печатью Отделения по охранению общественной безопасности и порядка.

Первым было письмо из Московского районного охранного отделения в Нижегородское охранное отделение с просьбой сообщить сведения об анархисте-коммунисте Ягоде, датированное 26 июля 1909 года. В письме говорилось, что, по имеющимся сведениям, проживающий в Нижнем Новгороде у своей матери мещанин Генрих Ягода принадлежит к группе анархистов-коммунистов. И что он близок к некоему Ивану Алексеевичу Чимбарисову. Далее была приписка: «Сообщая об изложенном, районное отделение просит предоставить дополнительные сведения, имеющиеся о Генрихе Ягоде».

В ответе на это письмо из охранного отделения Нижнего Новгорода от 2 августа 1909 года говорилось, что Генрих Ягода оказался Рыбинским мещанином Енохом Гершеновичем Иегудой-Ягодой, 17 лет от роду, проживающим в родительском доме, откуда выбыл 23-го июня 1909 года в Санкт-Петербург, возможно, чтобы навестить свою родную сестру Эсфирь двадцати двух лет от роду, проживающей в столице. В следующем полицейском документе из Нижнего Новгорода, датированном уже 15 августа 1910 года, сообщалось: «Проходивший по группе анархистов мещанин Генрих-Енох Гершенович Иегуда-Ягода, кличка 'Сыч», 14-го августа выехал поездом в Москву. Также сообщалось, что Ягода может использовать поддельный паспорт на имя Григория Клишевского и, предположительно, направляется к своей родной сестре Розе двадцати одного года от роду, проживающей в Москве.

А следующие документы были еще интереснее. Из них следовало, что Ягода не только подделывал документы, готовил ограбления банков, перевозил взрывчатку, предназначенную для подрыва банковских сейфов, да еще и сам, будучи учеником аптекаря, изготавливал яды. Многие криминальные таланты имелись у этого человека еще с юности. И вот такой криминально одаренный элемент сумел не просто пробиться наверх, а занял весьма важную и очень грозную должность в руководстве карательных органов молодого Советского Союза!

Но самый интересный документ Трилиссер выложил последним. Оказывается, в 1909 году Генрих Ягода вел переговоры по поводу предполагавшегося ограбления Нижегородского банка с московскими анархистами, носившими клички «Черный» и «Скульптор». Выяснить что-либо более подробно про них царской охранке тогда не удалось. И надо же, бандиты с такими же кличками, Черный и Скульптор, помимо Пряника, находились в той самой роковой машине, которая встретилась Менжинскому с Тихомировым на вечернем шоссе!

Трупы напавших на машину председателя ОГПУ уже были опознаны, они оказались уголовниками, которые грабили нэпманов на протяжении нескольких лет, но каждый раз заметали следы так, что поймать их никак не удавалось, хотя осведомители и докладывали в органы правопорядка, что буржуев терроризирует некая банда скульпторов. Поскольку эти бандиты, действительно, нападали исключительно на капиталистов, а советских чиновников не трогали, то и силы для их поисков выделялись по остаточному принципу. Занимались поисками милиционеры, а не чекисты. Возможно, потому до сих пор и не были пойманы участники этой банды.

Менжинский спросил:

— Разрешите поинтересоваться, Михаил Александрович, как вам удалось добыть столь ценные архивные сведения? Насколько я знаю, архивы царской охранки очень сильно пострадали в 1917 году.

Начальник ИНО ответил:

— Дело в том, что на каждого секретного сотрудника царской полиции заводился особый журнал, куда заносились все сведения, поступающие от него. Инструкция Департамента полиции требовала, чтобы из этих журналов регулярно делались выписки на отдельных листах для начальства. Таким образом, агентурные донесения о том или ином лице, попавшем в поле зрения секретных сотрудников, сохранялись. Но, они оседали в картотеках у начальников отделений, а в Департамент полиции и затем в центральный архив попадали только наиболее важные сведения. А, поскольку мы понимали, что в архивах сведения по Ягоде, скорее всего, давно уничтожены им же самим или по его приказу, мы сразу начали искать на местах с низов, прошерстили бывших сотрудников охранки, которые уцелели. И вот результаты. Мои агенты нашли бумаги, которые припрятал бывший ротмистр Андрей Парамонов из Нижегородского отделения. Он заделался за это время мелким нэпманом, владельцем пекарни. Так вот, его взяли по подозрению в контрреволюционной деятельности и провели обыск на квартире. Нам повезло, поскольку именно этот человек и вел переписку насчет Генриха Ягоды. Кстати, он дал показания, что главарь той банды анархистов, в которой числился Ягода, некий Чимбарисов, состоял тайным осведомителем. И именно из-за его предупреждений все задумки этой банды об ограблении банков постоянно срывались.

— Но, почему же, обладая такими важными сведениями о Ягоде, этот ваш бывший ротмистр не стал, например, шантажировать его?

— Ему задали во время допроса и