Восстание - Айя Сафина

Крайслер ткнул мне в грудь пальцем так, что мне показалось, будто в меня гвоздь молотком забили. Я чуть оступился. Крайслер склонился над моим ухом и, понизив голос, произнес:

– Прекращай это дело, командир. Иначе я лично приду за тобой.

– Полковник! – Триггер тут же одернул коллегу.

Крайслер сверкнул гневом, взглянув на Триггера, будто его оторвали от пытки пленника, доставляющей ему удовольствие.

– Это – мой командир. Если у тебя есть обвинения, озвучивай их мне, – Триггер отвечал без страха, уж он-то привык к свирепости этого монстра.

– Балуешь ты их, Триггер. Потому и теряешь контроль, – ответил Крайслер. – Дай мне их на недельку на перевоспитание, сразу вышибу весь бунтарский дух.

– Скорее мозги, – ответил Триггер.

И тут же взял меня под локоть и увел от Полковников, пока Крайслер не понял, что его только что назвали безмозглым.

Триггер отвел меня за угол, прижал к стене и приблизился настолько, что можно подумать будто мы и впрямь стали парочкой.

– Какого черта ты тут забыл?! Нас не должны видеть в коридорах вместе! Ты рискуешь всем нашим делом! – разъяренно прошептал Триггер, брызнув на меня слюной.

Он оглядывался по сторонам и углам, выискивая видеокамеры слежения.

– Что за экстренное совещание у Генерала? – ответил я вопросом на вопрос.

– А ты сам не понимаешь? Сегодня будет издан указ о запрете вылазок на поверхность! – прошептал Триггер.

Меня окатило волной паники.

– Что? Я надеюсь, временный? – прозвучал я, как слабак.

– Бессрочный, Калеб! Бессрочный! – он повторил это слово два раза, чтобы освободить панике еще больше места в моей груди.

– Это из-за деревни? Из-за миграции?

– Хватит искать причины оправдывать его решения! Долго ты будешь этим заниматься? – Триггер снова брызгал слюной, ворча на меня гневным шепотом.

Я отступил еще на шаг назад, вжавшись в холодную бетонную стену. Паника уже захватила сердце и заразило его судорогой, отчего оно забилось, как у загнанного скакуна на пределе своих возможностей.

Но на этом Триггер не прекратил шокировать меня, выдав в следующую секунду то, что едва не выбило из меня сознание.

– У тебя мало времени, Калеб! Генерал показал мне проект приказа о расформировании отряда Падальщиков.

– Что?! – я захлебнулся от негодования и потрясения.

– Сегодня мы собираемся его обсуждать. Я не знаю, насколько меня хватит, чтобы отсрочить принятие окончательного решения, но не уверен, что надолго.

– Этого не может быть! – не верил я.

– Все, о чем мы с тобой говорили, начинает происходить. Это больше не неопределенное будущее! Это стало настоящим. Это наша реальность! У вас отберут оружие, отберут экипировку, и я уже ничем не смогу вам помочь! Ты это понимаешь?

Я слушал едва-едва, представляя скорое будущее, где попадаю в подчинение к Крайслеру и он наматывает мои кишки на свой массивный кулак на ринге, пока остальные Падальщики – мои друзья и боевые товарищи – ждут своей очереди сыграть роль набивной груши. Крайслер отыграется на нас, безоружных и физически гораздо более слабых по полной программе за весь тот геморрой, что мы устраивали своими попытками мятежа.

– Вылазок больше не будет! В отчете о продовольственных и технических запасах уже написаны цифры, которые позволяют Генералу законсервировать базу! Они уже расчищают места на складах для утилизации тел первых расходных жителей! И первыми станут обитатели тюремного и медицинского отсеков!

Триггер продолжал сгущать краски, а мое воображение впитывало их как губку и выдавало все больше кровавого продукта в виде картин, где Бриджит попадает под мясистый кулак Крайслера.

Этого не должно случиться! Я не могу их подвести!

– Две недели, Триггер. Дай нам две недели! – выдохнул я без сил, словно у меня отобрали последние заряды жизни.

Я даже не заметил, как обратился к нему без звания.

– У тебя есть одна!

– Мы не успеем! Нам надо подготовить солидную почву для создания Совета блоков! Мы не можем свергнуть Генерала и не предложить ничего взамен! Тяни время!

– Черт бы тебя побрал, Калеб! Крайслер, итак, уже в мой зад вцепился, как голодный пес! Трухина ему докладывает о каждом, кто пересекает ворота военного блока в форме со значком анха на груди!

– Две недели, Триггер! – я даже повысил голос, чтобы обозначить Триггеру решительный настрой относительно срока.

И у меня было оправдание! Мы тут говорим не о каком-то бунте в отдельном блоке, мы собираемся полностью переделать все административное устройство базы для пятнадцати тысяч человек! Ответственность за их судьбы и будущее мы возложим на свои плечи, и здесь нельзя торопиться с решениями, потому что мы можем оказаться на месте Генерала, который не оправдал надежд населения!

Полковник нервничал не меньше, и у него тоже были на то причины. Ему предстояло все эти две недели оттягивать приказ о расформировании Падальщиков, придумывая аргументы методом мозгового штурма. Будучи единственным игроком на поле, против которого противостоят трое, у него совсем мало шансов придумать достаточное множество причин. У нас больше нет времени.

Ни у кого из Падальщиков больше нет времени.

– Хорошо. Через неделю я жду от тебя детали: кто войдет в Совет, сколько у них приближенных, а также уровень их поддержки! Вытряси все блоки! Найди всех бунтовщиков! Установи с ними контакт! Нам понадобится помощь населения, потому что у Генерала тоже есть приверженцы среди них! А в это время я подготовлю для тебя карту Зон. До тех пор никаких связей между тобой и мной. Ясно?

– Да сэр!

– Не подведи меня, командир! Я вот настолько близок к расстрелу, мать его!

Триггер распрямился, вдохнул пару раз и ретировался на совещание, где кучка стариков разрабатывали план по массовому уничтожению людей ради блага человечества.

Столь противоречивый метод выживания может прийти в голову лишь одному существу на этой планете – самому жестокому и беспощадному из всех живущих тварей. Правда, пытаясь выжить такой тактикой, мы хоронили себя еще глубже. Так есть ли выход из этой могилы?

Я покидал Зону Браво со стойкой уверенностью в том, что Тесса видела этот выход. Но она не успела поделиться откровением, словно сам Господь не хотел больше видеть человечество на земле.

7 января 2072 года. 15:30

Тесса

Сегодня православное Рождество. Знаю это от О-ля-ляжки с Легавым. На Желяве русских мало, в России есть свои подземные базы, но жизнь этих двоих сложилась так, что их закинуло далеко от дома. Я часто замечала эту глубоко въевшуюся печаль на лице Ляжки, только идиот не поймет, что за ней скрывается тоска по дому. Ее хор поющих матрешек на руке красочно кричит о внутренних переживаниях.