Давайте разведемся, Ваша Светлость! - Марина Орлова

Я уже не могу доверять ни себе, ни герцогу, который так красноречиво вспомнил про супружеский долг. Не хочу после пожалеть из-за одной случайно ночи, пусть в прошлом за пять лет так ничего и не вышло» – думала я лихорадочно, уже прикидывая, к кому могу обратиться с данным вопросом. Как ни крути, а пока выходило, что могу доверить это дело либо Дафне, либо Фуше. Виктор будет даже надежнее, но просить о подобном мужчину мне категорически не хотелось. Он и без того слишком уж интересуется делами моего дома. Остается Дафни, но она не одобрит мое решение, хоть и не ослушается. Моя подруга и личная горничная в последнее время слишком благосклонна к моему супругу.

– Что-то не так? Вы переменились в лице, – заметил Виктор, который все это время отслеживал выражения моего лица, что смутило, словно он мог прочесть мои мысли.

– Ничего, – стыдливо отвела я взгляд и быстро пробормотала: – На этом, пока что все. Рассчитываю на вас, Виктор, была рада встрече, – поднялась я с места, вынудив подняться и мужчину, который вновь наклонился, чтобы поцеловать мою руку. В этом не было ничего странного, но взгляд зеленых глаз вновь заставил смутиться, поцелуй показался излишне долгим, а мои пальцы задержались в его хватке больше нужного.

– Всегда рад услужить вам, леди Ария, – улыбнулся он мне на прощание, а когда я подошла к двери, чтобы покинуть помещение, добавил: – Мне нравится ваша решимость и наше сотрудничество, леди Ария. Надеюсь, изменения в вашем доме этому не помешают и впредь? Я рассчитываю на долгое и продуктивное сотрудничество, – произнес он с заметным подтекстом.

Отвечать я не стала и быстро покинула помещение.

***

– Ваша Светлость? Вы не заняты? – постучался Жак к своему господину, заметив, как тот даже не пытается скрывать документы, над которыми работал во время положенного отдыха. Секретарю оставалось лишь смиренно вздохнуть: Сиэль с детства был очень упрям, потому было глупо рассчитывать, что нравоучения на него подействуют, и он станет серьезнее относиться к показаниям врача. Радовало лишь то, что в последнее время герцог все больше отвлекался от работы. И каждый раз это было из-за герцогини.

– Чего тебе? – неприветливо отозвался Сиэль, даже не взглянув на своего секретаря, сосредоточенный на документации.

– Это по делу, которое вы просили расследовать, – прочистив горло, сообщил Жак и только после этого Сиэль одарил друга заинтересованным взглядом.

– Что-то нашли?

– Это было несколько сложно, учитывая, что мы делали это втайне от мадам Фелиции и Ее Светлости, но есть несколько показаний. Сегодня ни вашей матушки, ни Ее Светлости не было в поместье, чем мы воспользовались и провели обыск.

– Ария вновь встречается с той аристократкой? – нахмурился Сиэль. С одной стороны он радовался, что у его жены появились дружеские знакомства и ее стали принимать в обществе. С другой стороны, если бы не эти постоянные встречи, сегодня он бы обедал не в одиночестве, а в компании Арии. А из-за ранних сборов, вчера она отказала ему в вечерней партии в шахматы, в которых оказалась довольно сильна, отчего их партии всегда были интересными и непредсказуемыми. Из трех побед, Ария всегда уверенно побеждала хотя бы в одной, чем Сиэль наслаждался, учитывая, что немногим удавалось победить его хоть раз.

– С леди Моретт? Да, насколько мне известно, Ее Светлость намеревалась увидеться именно с ней, – кивнул Жак. Герцог недовольно поджал губы, ловя себя на мысли, что становится слишком жадным. Настолько, что начинает ревновать супругу даже к женщинам. Жадность никогда не была в его характере, но теперь его тяготило то, что для Арии мог быть кто-то ближе, особенно тогда, когда он так искал ее расположения.

– Вернемся к делу, – помедлив, решил сменить Сиэль тему. – С чем пришел?

– Я не могу гарантировать, потому уже вызвал доктора. Но по словам некоторых служанок, которые избежали увольнения, в диете герцогини не было ничего необычного, за исключением одного, – Жак прошел к столу, а затем поставил перед герцогом красивую жестяную банку. Судя по марке чая, Сиэль и сам часто пил его на приемах и знал, что он очень популярен у молодых аристократок за нежный и легкий вкус.

– Это чай? – нахмурился Сиэль. – И что с того, что Ария пьет его?

– В том, что это ЛИЧНЫЙ чай Ее Светлости. Никому, кроме нее, пить его не разрешалось, – помрачнел Жак. – Мне не известно, пила ли она его до замужества, но прислуга говорит, что Ее Светлость пьет его с самого появления в поместье.

– Ария запретила? – не понял Сиэль и подумал о жене. Она не производила впечатление жадного и эгоистичного человека. Вспомнилось и то, как он не раз замечал, что та с большим удовольствием делилась дорогими десертами со своей личной служанкой, а с приходом нового персонала, поощряла и их за хорошую работу. Как-то не укладывалось в голове то, что герцогиня могла быть так категорична из-за какого-то чая. Он, конечно, был дорогим, но не настолько, чтобы запрещать к нему прикасаться остальным.

– Все становится еще более запутанным, если вспомнить прежнее отношение прислуги к авторитету Ее Светлости, – кивнул Жак, заметив в глазах герцога сомнение.

– Ты прав, – согласился герцог и задумчиво посмотрел на фирменную, вполне узнаваемую банку. – Они бы просто проигнорировали любой запрет Арии.

– Тем не менее, по показаниям прислуги, ответственные за питание леди Арии люди, строго выполняли поручения. Значит, причина точно не в указе герцогини. Еще одна странность, как именно заваривали этот чай и его хранение. Банку нашли отдельно от остальной бакалеи, на отдельной полке. И чай заваривался всегда раз в неделю. Не чаще. Я подумал, что это странно, и стал уточнять подробности, заметив закономерность. Этой чай подавали мадам Арии ровно за день, до запланированной супружеской ночи.

– Значит… это оно? – взяв в руки банку, открыл ее Сиэль и в его нос тут же ударил резкий запах лекарственных трав. Это сильно отличалось от его воспоминаний о чаепитиях с данным сортом.

– Подтвердить или опровергнуть это может лишь доктор или тот, кто достал этот чай, – уклончиво отозвался Жак, но оба мужчины понимали, что подтверждение не требуется.

– Как только доктор приедет,