Давайте разведемся, Ваша Светлость! - Марина Орлова

как своему господину, Жак все равно не чувствовал себя слугой, ведь для герцога, словно ничего не поменялось. Как и отношение к Жаку, точно к младшему брату.

– Решайся быстрее, – сказал Сиэль, выводя Жака из раздумий. – Если ты сейчас не выйдешь из этой комнаты, пути назад уже не будет… – с тщательно контролируемой болью в голосе произнес Сиэль, чувствуя, как задыхается от противоречивого чувства тоски и надежды, что Жак сейчас уйдет. Раздираемый болью предательства и решимости отказаться от дорогого человека, Сиэль не желал этого другу. Пусть он будет одинок и жалок, герцог не хотел, чтобы Жак испытывал чувства угрызений совести из-за предательства родной матери.

Потому почти рассчитывал, что Жак уйдет. Даже обрадовался, когда секретарь поднялся со своего места и вышел из-за рабочего стола. Вместе с чувством потери, Сиэль почти испытал облегчение, но тут молчаливый Жак не обернулся к двери, а замер на середине комнаты, твердо смотря на Сиэля влажными, покрасневшими глазами.

– Я поклялся в верности, служить вам верой и правдой, Ваша Светлость, моя жизнь принадлежит вам. Как только я дал слово, вы – стали моей единственной семьей. Я не могу предать своего обещания, оно важно для меня.

– Ты… – в первое мгновение не поверил Сиэль. – Ты уверен?

– Да. Ты всегда был мне как брат, Сиэль, – переходя на неформальную речь, дрожащим голосом признался Жак. – Ты для меня такой же родной человек. Выбирать между матерью и работодателем – легко. Но между братом и матерью, куда сложнее. И все же, свой выбор я сделал и не оставлю тебя, – все же, не сдержав слез, признался Жак и грустно улыбнулся. Сиэль, тронутый до глубины души, промокнул рукавами глаза и несмело улыбнулся.

– Взаимно, дружище. Спасибо, что остаешься со мной.

– Что планируешь делать? – глубоко вздохнув и вытерев глаза платком, деловито уточнил Жак, понимая, что лучше перевести тему, пока они оба не разрыдались, поддавшись атмосфере.

– Ни общество, ни, тем более, Ария, не должны узнать об этом. Нужно сделать все тихо, после проведения праздника. Просто место назначения матери слегка изменится, что она узнает уже в пути, потому ничего предпринять не сможет. Изначально я планировал сослать мать в поместье и не разрешать ей возвращаться, пока Ария не позволит. Но теперь все изменилось, – поменял тон Сиэль, вновь затрагивая непростую тему. – Боюсь, матушке придется очень постараться, чтобы замолить свои грехи. Как говорится? «Благими намерениями выстелена дорожка в ад»? Что же, она упорно ее прокладывала, – горько усмехнулся герцог.

– Монастырь? – сухо поинтересовался Жак.

– Монастырь, – кивнул Сиэль и сглотнул ком. – Но, так как моя мать – не только прежняя герцогиня, но и родная тетка императора, у нее должна быть служанка даже в монастыре, – сурово свел брови Сиэль и вновь посмотрел на Жака, думая, что вот сейчас секретарь передумает и уйдет.

Однако, Жак лишь понятливо кивнул. Он был готов к этому, понимая, что приказ травить Арию дала великая герцогиня, а вот исполняла его именно Клара, прекрасно понимая ситуацию и последствия для молодой герцогини.

– Надолго? – только и спросил Жак, а Сиэль вновь посмотрел в окно на свою жену, что направлялась в дом от кареты, и задумался, чтобы твердо ответить:

– Не знаю пока, но точно не раньше, чем Ария родит мне ребенка. Если этого не произойдет, моя мать должна понимать, что это только по ее вине. И еще... – помедлив, заметил Сиэль. – Ария никогда не должна узнать об этом. Избавься от всех улик. Если она поймет правду, ни что не сможет ее удержать в этом месте.

Глава 12

Глава 12

– Что это? – удивилась я, смотря на мать с дочерью, которые держали объемную коробку и радостно улыбались мне.

– С днем рождения, Ари! – хором заголосили они, всовывая мне коробку в руки, а затем обступая с двух сторон, чтобы крепко обнять и по-простому, но искренне поцеловать в щеки.

– Подарок? – улыбнулась я смущенно и растерянно. Те кивнули, а Дафни потребовала:

– Открой же скорее! Мама так старалась!

– Без лишней скромности скажу, что это – мое лучшее творение. Я очень надеюсь, что оно придется тебе по душе, – невзирая на недавние слова, смущенно потерла Сабина нос, как всегда, перебинтованными пальцами.

За последний месяц, что мать, что дочь сильно изменились. Условия жизни стали куда лучше, потому Дафни заметно поправилась и похорошела, а с ее лица не спадал задорный румянец. И в Сабине уже было с трудом узнать ту портниху из бедного района, которая едва сводила концы с концами, не имея возможности даже сменить собственное платье.

Леди Моретт основательно взялась за повышение комфорта Сабины: перевезла ее в центр города, сняла помещение, где Сабина могла не только творить, но и жить, наняла ей помощников, чтобы талантливая портниха не перетруждалась. В общем, ясно дала понять, что в полной мере оценила талант Сабины и отпускать ее не намеревается. Впрочем, это даже к лучшему, по крайней мере, я буду уверена, что после моего ухода, с Сабиной точно все будет хорошо и за ней есть человек, на которого она сможет положиться.

Открыв коробку, я увидела изумительной красоты платье нежно-розового цвета. Оно казалось очень простым, без каких-либо украшений или вышивки, но от его вида просто дух захватывало.

– Оно невероятно! – благоговейным шепотом призналась я и с влагой на глазах посмотрела на своих друзей, чтобы обнять обеих и забормотать слова благодарности.

– Пусть, я и обещала леди Моретт права на первую примерку, решила сделать тебе подарок – платье, которое еще никогда и никогда не шил, вдохновившись эскизами, что ты мне дала, – растроганная моей реакцией, повинилась Сабина.

– Но оно же такое дорогое… – шмыгнув носом, вспомнила я и с сомнением посмотрела на коробку с платьем. Пусть оно и простое, но материал для него, должно быть, очень дорогой. Не удивлюсь, что Сабина и Дафни потратили на него все заработанные за этот месяц деньги. Возможно, даже их бы не хватило. Я, конечно, польщена их заботой и вниманием, но настолько дорогой подарок – слишком.

– Не переживай, – поторопилась успокоить меня Дафни. – Оно почти ничего нам не