Страж государя - Андрей Бондаренко

— Чтобы этот Пётр Михайлов был, государь, твоим двойником! — как и было заранее условлено, подхватил Егор. — Помнишь, мин херц, я тебе рассказывал о двойниках этих? Когда мы из-под Азовской крепости вернулись — с полной викторией?

— Помню, как же! — согласился царь. — Но тогда и совсем непонятно: где же место моё — в том Великом Посольстве? А, охранитель? По лезвию топора ходишь, змеёныш…

Егор успокаивающе улыбнулся:

— Дьяк Прокофий Савельевич Возницын ещё позавчера в Таганрог убыл: надзирать усердно за работами крепостными… Понимаешь, мин херц? Это же так просто! Ты и поедешь — под дьяковой личиной. Тем более что и настоящий Прокофий — мужчина рослый и костистый…. Парик подберём нужный, правильную одёжку, приклеим усы и бородёнку. А что? Никто и не догадается… А надо тебе будет встретиться в частном порядке — с персонами важными, европейскими, так и нет никаких проблем. Снял парик и бороду накладную, кафтан напялил парадный, да и поехал — на ту встречу нужную…

Пётр, гневно сверкнув глазами, вопросительно уставился на Ромодановского.

— Дельно это, государь, дельно! — тут же подтвердил князь Фёдор. — Пусть уж будет этот… «Двойник», как говорит твой охранитель. Всем нам будет спокойней. Там же, в Европах этих, полно всяких коварных злодеев… А под безопасной маской дьяка Возницына и ты познаешься — со всей дипломатией той хитрой…

— Сговорились, что ли, морды холопьи? — подозрительно спросил Пётр. Внимательно, по очереди, оглядел своих соратников, после чего захохотал — громко, раскатисто, безудержно…

Москва (а значит — и вся Россия) оставалась под личным приглядом князя Фёдора Юрьевича Ромодановского, которому было присвоено чуть смешное, но, вместе с тем, и весьма ёмкое звание — «князь-кесарь». В помощники к Ромодановскому были назначены: Лев Кириллович Нарышкин, Тихон Стрешнев и Василий Волков — как представитель Егора в делах охранных. Над армией поставили командовать заслуженного генерала Гордона, флот вверили заботам опытного Картена Брандта.

— Казну — не разворовывать! Крепости южные — восстанавливать и строить без устали! Татар — продолжать гонять по степям приазовским! — давал Пётр свои краткие прощальные наставления. — Воров и ворогов — жестоко казнить, крови не боясь! Войскам и флоту — проводить манёвры и бои потешные! Флот воронежский — достраивать! Ничего хитрого то бишь… Справитесь! А не справитесь — осерчаю сильно, когда вернусь…

В самом конце совещания Егор тихонько шепнул Ромодановскому:

— Через недельку после того, как мы с Посольством отъедем на Курляндию, ты, Фёдор Юрьевич, выпускай второго «двойника» (или — уже «тройника»?), погулять немного по Преображенскому дворцу. Пусть поползут смутные, но упорные слухи, мол: «Царь-то никуда из Москвы и не уезжал! Сидит себе во дворце Преображенском, да хлебную водку пьянствует — до визга поросячьего…»

— Не сомневайся, Александр Данилыч, всё выполним — в виде самом лучшем! — успокаивающе гудел князь-кесарь. — И я с этим твоим «тройником» пройдусь под ручку, выпив предварительно бутылку-другую зубровочки…

В самом начале марта месяца отбыл в страны европейские обоз с дворянскими недорослями, призванными для усердного обучения всяким наукам и ремёслам.

Ещё через две недели и Великое Посольство собралось тронуться — в дорогу дальнюю.

— Саша, ты там смотри… Скучай по мне! — жалобно улыбаясь, попросила Санька. — А ещё вот — найми мне снова учителей! Чтобы времени у меня не было — представлять себе всякое… Пусть и языкам меня ещё поучат, другому, истории всякой. А господин Жабо — наукам медицинским, разным. Я ведь — Главная Сестра Милосердная, мне полагается по должности разбираться в этом… Хорошо? А ты — скучай там сильно по мне…

Раздался щелчок ямщицкого кнута, сытые кони тревожно всхрапнули, новенький кожаный возок тронулся — на встречу с новыми странами и неизведанными ощущениями…

— Чего это ты всё ухмыляешься, охранитель лапотный? В ухо не получал давно? — неожиданно вскипел Пётр, гневно округляя глаза. — Что, я так смешно выгляжу?

— Мин херц! — Егор оторвал свой взгляд от крохотного окошка в боку возка, удивлённо развёл руки в стороны. — Да я — ни сном, ни духом! Это просто думный дьяк Виниус, Андрей Андреевич: рукой нам всё махал, махал вслед, оступился да и упал — прямо в большую кучу навозную…

— Смотри у меня! — истово погрозил царь кулаком. — Знаю я вас, олухов! Вам лишь бы поржать да похихикать, насмешки построить… Запорю, сукиных детей!

А выглядел Пётр — как по его образу (дьяка Возницына то есть) и полагалось: длинный и широкий кафтан без пояса — тёмно-коричневого цвета, с лисьей опушкой, сапоги низкие — русского фасона, волосы (парик) длинные, гладкие, щедро напомаженные свежим лампадным маслом и тщательно расчёсанные на стороны редким гребнем, бородка реденькая, козлиная — средней длины, густые тёмно-русые усы — поверх настоящих — чёрных да реденьких, на носу — круглые очки с простыми стёклами. Совершенно обычный такой вид, солидный даже! Смешно, конечно, самую малость, ежели вдуматься. Так ведь — для пользы дела же…

Через неделю с небольшим Великое Посольство прибыло в Курляндию, в славный город Ригу. Тут их — благодаря своевременным письмам Лефорта — уже давно ждали. Встреча получилась уважительной и очень пышной: при въезде в герцогский замок дружно стреляли пушки — общим числом двадцать четыре, местные худосочные дворяне склонялись в низких поклонах, вежливо помахивая своими шляпами, симпатичные и упитанные дамочки приседали — в реверансах разных и книксенах…

Впрочем, очень скоро выяснилось, что предмета для серьёзных переговоров дипломатических и нет вовсе. Бедной была эта Курляндия, да и желания у местной знати были пошлыми и прозрачными насквозь: что-нибудь задёшево купить в России, да и перепродать — втридорога — в другие страны европейские… Ещё одна неприятность образовалась: жёлто-серый лед на Двине держался упорно, поэтому и судоходный сезон пока не начинался. Приходилось терпеливо ждать, ведь далее уже морем планировали пойти…

От нечего делать много гуляли по старинному и красивому городу, Пётр всё очень внимательно осматривал, громко и серьёзно комментировал увиденное:

— Каменные дома — сила! И нам надо больше строить таких. А замки рыцарские — красота! Только не до замков нам нынче. Хотя потом, когда дел понаделаем громких, можно будет задуматься о замках да крепостях с высокими шпилями, выписать из Европы архитекторов знатных… Вот ещё дело весьма полезное и достойное: дороги, мощённые булыжниками. Да и набережные, одетые в камень, зело приятно глазу! А мы все дрынами дубовыми укрепляем берега рек наших…

На обратной дороге они подошли к неказистым каменным домам, где встала на постой свита Великого Посольства.

— Гляди, мин херц! — весело хохотнул Егор и ткнул пальцем в сторону амбара, стоявшего чуть на отшибе. — Да вон, на дровосека смотри! Неужто не узнаёшь?

У амбарной стены, сложенной из грубо обтёсанных каменных блоков, высокий и костистый мужик сноровисто бронзовым топором с широким лезвием колол толстые берёзовые чурки.