Император желает жениться - Татьяна Раннерс

— Не надо ради меня ничего завоевывать, — попросила осторожно, боясь обидеть.

Но Рингард расценил это не как упрек, а как проявление моей скромности и заботы.

— Ради тебя можно пойти и на большее, — уверенно заявил он, — и не стоит тревожиться по этому поводу, я не остался в убытке.

Вот как с ним говорить? Император любое мое слово понимает так, как ему вздумается.

— Это мы можем обсудить позже, — остановил Рин мою попытку объясниться, — я ведь не просто так к тебе среди ночи пожаловал…

Конечно! Он же пришел не для того, чтобы уничтожить брошь, а после отогревать меня на кухне.

— Безусловно, здорово, что ты можешь успокаивать животных, — заверил Рингард, наконец, подобрав слова, — но нам нужно убедить благородных, что ты необходима Империи. Для этого придется показать нечто поистине впечатляющее и грозное.

Засомневалась: вот уж никогда не мнила себя «грозной». Хотя… Возможно, и я на что-то горжусь.

— Моя мать, насколько мне известно, служила в королевском военном флоте, — проговорила задумчиво, — а Дар Воды мне достался от нее.

В отличие от того лысеющего пня на званом ужине, император не стал кривить носом и высказывать сомнения по поводу способностей женщин к ратному делу. Наоборот, он заметно воодушевился:

— Как она использовала магию? — заинтересовался Рин. — Влияла на вражеские корабли? Или управляла флотилией своего короля?

Я пожала плечами:

— Мне неизвестно, чем она занималась на службе, — пришлось признаться.

Но мужчина не выказал разочарования. Он погрузился в мысли, задумчиво поглаживая кончиками пальцев тыльную сторону моей ладони. Такая неосознанная ласка оказалась милее любых завоеваний.

— А ты сумела бы отправить судно ко дну? — полюбопытствовал Рингард, выныривая из своих дум.

Почем знать? Мне и в голову подобное не приходило.

— Никогда не пробовала, — усмехнулась я. — Да и проверить это можно только в море, а где его взять?

— Будет тебе море! — уверенно заявил император.

От этого обещания на душе сделалось светлей. Пускай чужое и холодное, но ведь море! Только радость моя сразу сменилась тревогой:

— Как далеко оно находится? — спросила недоверчиво.

Мне пока никак нельзя покидать замок даже на несколько дней.

— Похоже, занятия по географии тебя заинтересовали еще меньше, чем местный этикет, — осуждающе пробормотал Рин.

Собралась было пристыжено извиниться, но передумала, вместо того безразлично хмыкнув. Если так пойдет и дальше, я, чего доброго, перейму все повадки своей рыжей соседки.

Не сумев меня устыдить, мужчина усмехнулся и объяснил:

— Ближайший порт в заливе Восточного моря расположен всего в трех часах езды верхом, — порадовал он.

— Надо же, — благоговейно выдохнула я, — совсем близко!

Дальше мы обсуждали план моего будущего «выступления». Император выразил готовность устроить все так, как мне того захочется. Но пожеланий у меня нашлось не много, куда больше родилось сомнений. Их не умаляло даже восторженное предвкушение будущей встречи с родной стихией.

Дабы отвлечь, Рингард принялся расспрашивать о моем море, острове и магии. Не знаю, было ли ему любопытно на самом деле или он хотел меня приободрить, но поток его вопросов не прекращался, пока я не рассказала все о своей прежней жизни. Почти все.

Тем временем моя кружка незаметно пустела и трижды наполнялась заново. Теплое вино пилось все легче, придавая смелости мыслям и звонкости голосу. Только незначительное головокружение мешало моему веселью, на что я не преминула пожаловаться Рину. Он отчего-то сразу сделался серьезным и поднялся с места.

— Пожалуй, ты уже достаточно согрелась, — проговорил он, убирая кружки со стола.

Возразить было нечего, хоть и жаль оставлять вкусный напиток недопитым.

Ну да ладно. Наше кухонное заседание и впрямь затянулось, пора бы расходиться по своим покоям. Император неожиданно изъявил желание вести меня под руку. Отказывать было неловко, потому мы шествовали по полутемным коридорам как чопорная чета.

Очень скоро наша степенная прогулка стала казаться мне ужасно скучной. Пуститься бы в безудержный пляс, кружиться, хохотать. Но его величество такие танцы точно не одобрит, а вот Николас бы понял. И веселился бы вместе со мной.

— Как же мне не хватает… — запнулась, запоздало вспомнив, о чем не стоит рассказывать.

Но Рин не пропустил это мимо ушей.

— Чего? — удивленно поинтересовался он.

Точнее, «кого». Я замялась на мгновение, но все же нашлась:

— Дома, — печально вздохнула, — очень соскучилась по дому.

Рингард посмотрел на меня изучающе. Неужто разгадал, о чем недоговариваю? Но возможности как-то подтвердить сказанное у меня не случилось. Неожиданно я оказалась прижата спиной к стене, а император навис надо мной, заслоняя весь мир вокруг.

— Здесь теперь твой дом, — проговорил он, склонившись так близко, будто желал вдохнуть эти слова в мои уста.

А после поцеловал. Не властно, не требовательно, а с такой отчаянной нежностью, словно боялся, что я растворюсь. Мне непреодолимо захотелось его утешить, убедить, что никуда не исчезну. Я прильнула к мужской груди, а руки сами обвились вокруг напряженной шеи. Его пальцы трепетно скользили по моим волосам, плечам, обнаженным ключицам, груди, спине, бедрам… Он изучал каждый изгиб моего тела, заставляя тонуть в жарких волнах, что раз за разом накрывали меня с головой. Мне стало тесно в платье со всеми его юбками и корсетом, а куда девался императорский камзол, я и припомнить не могла.

Почудилось, что время замедлило свой ход. Наверно, для того, чтобы наш неистовый поцелуй не прекращался. Но Рин с досадливым стоном оторвался от моих губ и прижался чуть колючей щекой к виску.

— Нам не следует заходить слишком далеко, — прошептал он сквозь сбившееся дыхание, — учитывая, что ты сейчас пьяна.

Хотела было заверить, что я ничуть не чувствую себя захмелевшей, но язык подвел меня. Вместо слов получился невнятный, зато протестующий всхлип. Повторять не рискнула. Услышала короткий смешок и уже собралась обидеться на Рингарда, но сразу простила, ибо он ловко подхватил меня на руки и понес в направлении спальни. Я благодарно склонила голову и тотчас вспомнила, как удобно спится на его плече.

Мое утро началось с нестерпимо громкого возгласа Гретты:

— Ну ты, подруга, вчера набралась!

Это она вообще кому? Тотчас в памяти яркой круговертью пронеслись образы из прошлой ночи. Я резко села на кровати, обнаружив себя под одеялом и в одной нижней рубашке.