На изломе доверия - Ольга Горовая

У нее не то чтобы имелся большой разброс вариантов. Если пришли ее устранить и Евгений не один, наверняка окружили участок и это все только для отвлечения внимания. В таком случае, уже достанут, не убежит отсюда, у нее и оружия толком нет.

И все же Дред ему верил. Возможно, именно потому, что сама стала доверять мнению и словам своего мужчины за эти дни, Аля протянула свободную руку и открыла замок, распахнув калитку. Петли не скрипели, Дред хорошо за этим следил.

Евгений стоял на улице один. В полутьме далекого фонаря сложно было нормально рассмотреть его лицо. Но пистолет на нее никто не направлял — уже счастье.

— Где он? Где Дред?! — первое, что спросила, буквально проталкивая слова сквозь горло.

По правде сказать, этот вопрос интересовал ее больше всего остального! Даже собственная судьба сейчас отошла на второй план.

Евгений будто ровнее спину вытянул, вскинулся, уже воздух набрал, чтобы ответить… И тут на нее прямо глянул. Мгновенно, как сдулся весь, сник. Почему-то переступил с ноги на ногу, словно растерянно, что ли… Потянулся куда-то в карман. Алина напряглась, но Евгений пачку сигарет вытащил. И молчал, пока не прикурил и не сделал первую затяжку.

Ей категорически не понравилась такая реакция! Та точно не могла означать ничего хорошего!

— Где Дред? — повторила требовательно, так и стоя в проеме калитки: и сама не выходила, и Евгения не впускала во двор. Не осознавая, нож вперед выставила.

Агент глянул на тот, но не предпринял попытку выбить, да и с места не двигался.

— Все пошло не совсем по плану, Алина, — выдохнув горький дым и словно горло прочистив, глянул на нее из-под бровей.

Тяжело, мрачно. И у Али сердце вдруг пропустило удар, замерев в груди. Сжала руки так, что пальцы заломило. Стоит, смотрит на умолкнувшего посреди фразы Евгения, ждет, пока опять затянется.

— Он погиб… Я отвезу вас в управление. Надо восстановить документы и закончить формальности. С родными встретиться сможете… — так, будто пытался замаскировать то ужасное, что сказал первым, вдруг торопливо, без пауз начал перечислять Евгений.

Но она его даже не услышала толком. В голове зашумело, заложив уши. Ничего после «погиб» не восприняла. Рука безвольно повисла, выронив нож.

Быть этого не могло! Просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

ОН обещал ей, что вернётся! Слово дал. Клятву… И все рассказать о себе обещал тоже! Имя… Господи! Аля даже не знала его настоящего имени! Он клялся, что назовет то!

Не мог он умереть!..

Взрыв боли! Изнутри словно все выжгло, полыхнув, разорвав в груди, как снарядом. Кажется, покачнулась. Ухватилась невольно за столб, на котором калитка висела.

— Алина?! Все нормально? — Евгений двинулся к ней, бросив сигарету на землю, не затушив.

А она вскинула голову, стоит, смотрит на агента… В голове просто вибрировало криком, каким-то диким, глубинным стоном. Но сквозь стиснутые до ломоты, до боли зубы ни звука не вырвалось. Только зажмурилась, мотнув головой, словно этим жестом отрицала, отметала все, что Евгений пытался ей донести. И молчит. Опять накрыло беззвучным пологом словно бы…

Он НЕ мог погибнуть! Не мог… Она отказывалась в это верить! Слишком много Дред ей еще должен, а он точно не из тех людей, кто долги оставляет или предает доверие, разве не так?..

— Алина? — Евгений все же переступил условную линию, зашел во двор, будто подхватить ее собираясь.

Только Але от одной мысли о чужом прикосновении тошно до омерзения вдруг. Видно, навек Дред выжег на каждой ее клетке свою метку и след, свое требование доверия и принадлежности. Ничьих касаний больше чувствовать не хочет…

«Не мог он погибнуть!», — бьется внутри, как той самой молитвой, которую никак весь день сложить в голове не могла.

Да и рисковал бы Дред собой ради управления? С чего бы?!

Но тут в этой звенящей какофонии мелькнула опустошающая мысль: «А ради нее? Рисковал бы ради Алины?.. Что ему условием поставили, участвовать в операции уговорив?..»

И как будто что-то оборвалось внутри, затопив грудь почти физической болью. Он ведь не раз уже именно это и делал…

через три дня

— Ты дебил?! — хотел бы заорать, но было не так и просто вытянуть голос хотя бы так, чтоб тот звучал погромче разъяренных мыслей.

Горло жгло, говорят, Дима был подключён к какой-то трубке, и вот последствия. И лучше бы пока помолчать, дать восстановиться связкам. Но Диме было по х*ру на эти советы!

Он готов голыми руками придушить Женьку! И плевать, что сделал бы это на глазах охраны и Гутника. Да по барабану! Как этот клинический идиот додумался Алине сказать подобное?!

К сожалению, все, что Дима сейчас мог, — это прожигать того, кого еще и приятелем считал, яростным взглядом. Но, черти бы их побрали(!), глаза — такое себе оружие, дырку не пропалить. В остальном Дима пальцем пошевелить едва ли был в состоянии. Самочувствие такое, словно по нему проехал самосвал. Причем туда и обратно. Болело все, каждая клетка… Руки и ноги вообще слушать отказывались. И, имелось подозрение, что он и в сортир сейчас сам дойти не сумеет.

— Да в чем проблема, мужик?! — кажется, Женька его наезда не понял совершенно. — Ты был в отключке, на операции. И мы решили с Гутником, что это лучший способ вывести «Дреда» из игры. Все. Эта твоя личина уже мешает тебе только. И хорошая легенда для всех остальных. Сам знаешь, Дреда до сих пор за большие деньги готовы нанимать, ищут контакт. Вот мы и пустили слух везде, где могли… А ты теперь спокойно можешь вернуться к работе. Гутник, вообще, за то, чтобы тебя вместо Романенко начальником назначить, говорит, что такие люди на ключевых должностях ему нужны. Да и чистки предстоят колоссальные, Димка! Романенко-то после первых суток соловьем запел, сливая имена, — похоже, друг был воодушевлен переменами, предстоящими в управлении. И очень даже не прочь того, чтоб Дима стал его начальником.

Больше того, совершенно не понимал, что самого Дмитрия так из равновесия вывело. А ему рвать и метать хотелось! Только даже с подушки голову поднять не в состоянии, твою ж налево!

— Ты Але зачем это сказал, придурок?! — прохрипел через зубы, пытаясь заглотнуть побольше воздуха. Но грудная клетка болела от самого легкого, едва заметного движения.

По барабану! Он сейчас как-то должен собраться, отцепить все эти трубки и встать… А потом до нее добраться. Возможно, ползком. Но обязан, блин! ОН ей клялся, что вернется! И…

Бл*, не дурак же, мог себе представить, как именно по Алине прокатилась вот эта вот «новость», которую Женька на него с такой радостью вывалил.

Прибить бы подушкой этого оптимиста. И Гутника с ним, походу. Стратеги, мля! В гробу он эти их должности и планы видел. У него уже свои планы на жизнь имеются! И те точно не подразумевают того, чтоб Аля к нему на могилку слезы проливать ходила…