Башня Ласточки - Анджей Сапковский

Где мы находимся, что намерены делать, куда идем… все этобыло обнаружено при помощи сканирующей магии. Не так уж сложно для магистрамагии уловить и проследить на расстоянии особу, некогда хорошо знакомую и близкую,с которой сохранялся продолжительный психический контакт, позволяющий создатьматрицу. Но чародейка и чародей, о которых я говорю, совершили ошибку. Они себяраскрыли и ошиблись, пересчитывая членов нашей дружины, и эта ошибка их выдала.Скажи им, Регис.

– Возможно, Геральт прав, – медленно проговорилРегис. – Как каждый вампир, я невидим для магического визионного зонда исканирования, то есть улавливающих чар. Вампира можно выследить аналитическоймагией вблизи, но невозможно обнаружить на расстоянии при помощи магиисканирующей. Сканирующая магия вампира не покажет. В том месте, где находитсявампир, волшебный сканер покажет пустоту, не обнаружит ничего. Значит, такошибиться мог только чародей: просканировать четверых там, где вдействительности находятся пятеро, то есть четыре человека и один вампир.

– Мы воспользуемся ошибкой чародеев, – сновазаговорил ведьмак. – Я, Кагыр и Ангулема поедем в Бельхавен на встречу сполуэльфом, который нанимает против нас убийц. Мы спросим полуэльфа не о том,по чьему приказу он действует, потому что это мы уже знаем. Мы спросим его, гденаходятся чародеи, приказы которых он выполняет. Когда узнаем, поедем туда. Иотомстим.

Все молчали.

– Мы перестали считать дни, поэтому даже не заметили,что сегодня уже двадцать пятое сентября. Два дня назад было Равноночие.Эквинокций. Да, это была именно та ночь, о которой вы думаете. Я вижу вашеудручение, вижу, что светится в ваших глазах. Вы приняли сигнал тогда, в тупаскудную ночь, когда стоявшие рядом с нами лагерем купцы придавали себехрабрости и отваги сивухой и пускали фейерверки. Вероятно, вы ощущалипредчувствие не так четко, как я и Кагыр, но ведь вы догадываетесь. Выподозреваете. И боюсь, подозреваете справедливо.

Закаркали вороны, пролетавшие над безлесьем.

– Все говорит за то, что Цири мертва. Две ночи назад,во время Эквинокция, она погибла. Где-то далеко отсюда, одна среди враждебных ичужих людей.

А нам остается только мстить. Мстить кроваво и жестоко, так,чтобы и через сто лет об этом ходили сказания. Сказания, которые люди будутбояться слушать после захода солнца. А у тех, кто захочет повторить такоепреступление, задрожат руки при одной только мысли о нашей мести. Мы покажемлюдям пример ужаса, отбивающего у любого охоту повторить преступление! Методомгосподина Фулько Артевельде. Мудрого господина Фулько Артевельде, которыйзнает, как следует поступать с мерзавцами и негодяями. Мы покажем пример ужаса,который удивит даже его.

Так начнем же, и пусть демоны ада примут нас под свое крыло.Кагыр, Ангулема, по коням! Идем вверх по Нэви, к Бельхавену. Лютик, Мильва,Регис – вы направляетесь в Сансретур, к границам Туссента. Не заблудитесь,дорогу вам укажет Горгона. До встречи.

Цири поглаживала черного кота, который по обычаю всех котовмира вернулся в хату на болоте, когда тяга к свободе и безделью была перебитахолодом, голодом и житейскими неудобствами. Теперь он лежал на коленях девушкии с мурлыканьем, свидетельствующим о глубочайшем наслаждении, подставлял шею ееруке.

То, о чем девушка рассказывала, коту было абсолютнонеинтересно.

– Это был единственный раз, когда я видела во снеГеральта, – начала Цири. – С того момента, как мы расстались наострове Танедд. После Башни Чайки я никогда не видела его во сне. Поэтомусчитала, что он мертв. И неожиданно всплыл этот сон, такой сон, какие я виделараньше и о которых Йеннифэр говорила, что это сны вещие, пророческие, что онипоказывают либо прошлое, либо будущее. Это было за день до Эквинокция. Вгородке, названия которого я не помню. В подвале, в котором меня запер Бонарт.После того, как истязаниями принудил меня признаться, кто я такая.

– Ты выдала ему, кто ты? – поднял головуВысогота. – Сказала всё?

– За трусость, – сглотнула она, – я заплатилаунижением и презрением к самой себе.

– Расскажи о своем сне.

– Я видела гору, огромную, крутую, граненую каккаменный нож. Видела Геральта. Слышала, что он говорил. Четко. Внятно. Каждоеслово, так, будто была совсем рядом. Помню, я хотела крикнуть, что все совсемне так, что все это неправда, что он страшно ошибся… Ошибся во всем! Ведь ещевовсе не было Равноночия, поэтому если получится так, что в Равноночие я умру,то он не должен объявлять меня мертвой раньше срока, пока я еще жива. И он недолжен обвинять Йеннифэр и говорить о ней так…

Цири замолчала на минуту, погладила кота, сильно шмыгнуланосом.

– Но я не могла издать ни звука. Не могла даже дышать…Словно тонула. И проснулась. Последнее, что я видела, что помню, – это тринаездника. Геральт и еще двое, во весь опор мчащиеся по ущелью, со склоновкоторого низвергаются горные водопады…

Высогота молчал.

Если б в ту ночь кто-нибудь подкрался к хате с провалившейсястрехой и заглянул сквозь щели в ставнях, то увидел бы в скупо освещеннойкомнатушке седобородого старика, сосредоточенно слушающего повествованиепепельноволосой девушки, щека которой изуродована ужасающим шрамом.

Увидел бы черного кота, лежащего на коленях у девушки,лениво мурлыкающего, требующего, чтобы его гладили к вящей радостиразгуливающих по комнате мышей.

Но никто не мог этого видеть. Хата с провалившейся стрехой,заросшей мхом, была хорошо укрыта туманом на бескрайних болотах Переплюта, куданикто не отваживался забредать.

Известно, что ведьмак, причиняя иным мучения, страдания исмерть, столь великое удовольствие и наслаждение испытывает, коих человекблагочестивый и нормальный токмо тогда достигает, когда с женою своею законноюобщается, ibidum cum eiaculatio. Из поведанного ясно следует, что и в сейматерии ведьмак являет себя противным природе творением, ненормальным имерзопакостным вырожденцем со дна ада пренаичернейшего и наисмраднейшего родом,ибо от наносимых страданий и мук токмо дьявол сам, пожалуй, удовольствиеполучать может.

Аноним. «Монструм, или Ведьмака описание»

Они свернули с большака, шедшего вдоль долины Нэви, ипоехали, сокращая путь, через горы. Ехали быстро, насколько допускала тропа –узкая, крутая, прильнувшая к скалам с фантастическими формами, покрытым пятнамиразноцветных мхов и лишайников. Ехали меж отвесных каменных обрывов, с которыхнизвергались рваные потоки водопадов и ручьев. Проезжали по ущельям и ярам, пораскачивающимся мостикам перебирались через пропасти, на дне которых белойпеной кипели потоки.