Красные шипы (ЛП) - Рина Кент

кричать. У меня возникает желание запустить пальцы в ее волосы, пососать ее сиськи и понаблюдать за ее испуганным, но взволнованным выражением лица.

Ее темп ускоряется, и я позволяю ей поверить, что она может уйти от меня. Добыча становится слаще, когда она думает, что есть выход.

Но его нет.

Во всяком случае, не от меня.

И уж точно не для Наоми.

Она мечется зигзагообразно, вероятно, думая, что таким образом может убежать от меня. Я блокирую ее справа, заставляя изменить направление к коттеджу, который мы с Оуэном посетили не так давно.

Ее глаза расширяются, когда они падают на маленькое здание, вероятно, не ожидая найти его на углу огромного участка земли.

Мгновение колебания - это все, что нужно, чтобы сбить ее с ног.

Моя рука устремляется вперед, и я хватаю ее за затылок. Испуганный визг, который она издает, звучит музыкой для моих ушей. Даже ее аромат лилии и персика смешивается с первобытным запахом страха.

Ее конечности дергаются, когда она извивается и пытается освободиться от моей хватки, но безрезультатно.

Это мило, что она думает, что может бороться со мной. Даже после всего этого времени, когда я без особых усилий подавлял ее своей силой, она никогда не сдавалась без боя.

Однажды она сказала, что ей это нравится.

Драка.

Борьба.

Царапанье.

Ей нравится играть со зверем и провоцировать его на большее. Но больше всего ей нравится оставлять свой след на мне так же сильно, как я оставляю его на ней. Я хватаю ее за запястья и завожу их ей за спину, затем другой рукой вцепляюсь в ее волосы.

- Ни одного гребаного слова.

- Нет... пожалуйста...

Ее губы дрожат больше, чем обычно. Ее пульс бьется еще сильнее, чем в прошлый раз, когда я трахал ее у дерева в лесу.

Для нормального человека это было бы сигналом тревоги, поводом отступить, но мой зверь с ревом вырывается на поверхность, беря меня под контроль.

Все, что я вижу, - это красный цвет.

На ее коже.

На ее влагалище.

Повсюду вокруг нее.

- Пожалуйста... пожалуйста... - Ее голос срывается, а на веках блестит влага.

- Заткни свой гребаный рот. - Я толкаю ее внутрь коттеджа, и она спотыкается, ноги почти подводят ее, прежде чем она снова встает.

Я нажимаю плечом на выключатель и пинком захлопываю за нами дверь. Помехи - это последнее, чего я хочу для того, что я планирую для нее.

Наоми замирает, ее дикие темные глаза изучают наше окружение. Ее взгляд скользит по пространству, полностью заполненному зеркалами. Мать Оуэна коллекционирует их или что-то в этом роде. Темные, завораживающие глаза моей игрушки большие и расширенные, когда они встречаются с моими через зеркало напротив нас. Ее маленькие губки приоткрываются, а грудь резко поднимается и опускается, когда медленно приходит осознание того, куда я ее привел. Мой взгляд держит ее в заложниках, пока я говорю.

- Ты будешь следить за своим лицом, когда я буду трахать тебя. Ты увидишь, какой чертовски распутной ты становишься, когда мой член заполняет твою тугую киску.

Ее голова слегка трясется. Я бы этого не заметил, если бы не держал ее за волосы.

- Нет... пожалуйста... пожалуйста... не надо... - Ее глаза умоляют меня больше, чем ее слова.

То, как они расширяются, наполняясь свежими непролитыми слезами. То, как они размягчаются, пока она не становится похожей на самую хрупкую из всех, что я видел.

И это все, что видит мой зверь. Необходимость погубить ее.

- Ты пришла сюда, одетая как шлюха. Это то, как ты хочешь, чтобы к тебе относились? Ты хочешь, чтобы твоя киска наполнилась моей спермой?

- Нет...

- Как насчет твоей задницы?

- Нет... пожалуйста...

- У тебя был кто-нибудь в твоей узкой дырочке, моя грязная шлюха?

- Нет…

- Значит, она такая же девственная, какой была твоя киска, когда я впервые взял ее?

- Да...

- Ты и на этот раз прольешь за меня кровь?

- Пожалуйста, не делай мне больно... пожалуйста... остановись...

Это наша игра. Ее "пожалуйста", "нет" означает "да, пожалуйста", а ее "стоп" означает "продолжай".

Я толкаю ее вниз, и она ахает, когда ее колени ударяются об пол. Затем я отпускаю ее волосы и поднимаю ее так, чтобы ее задница оказалась в воздухе. Она пытается оглянуться, но я шлепаю ее по наполовину видимой ягодице.

- Смотри вперед. Посмотри на свои раскрасневшиеся щеки.

Она колеблется полсекунды, прежде чем подчиниться. Вскоре после этого ее темный взгляд встречается с моим через зеркало. Ее запястья в моей руке у нее за спиной. Ее грудь и щека касаются пола, когда я нащупываю округлые округлости ее задницы.

Каждый раз, когда она втягивает воздух или издает звук, напоминающий мяуканье, мои прикосновения становятся грубее и требовательнее. Я срываю с нее трусики и вдыхаю ее сладкое возбуждение. Это пахнет иначе, чем когда она уступчива или когда я засовываю пальцы в ее влагалище у нее дома. Теперь он стал более сильным, более соблазнительным. Более... напуганным.

Я бью ее по заднице, и она вздрагивает, а затем, словно выйдя из транса, начинает сопротивляться.

Блядь, как она дерется.

Ее крошечное тело дергается, а ноги пытаются ударить меня по яйцам, даже когда резинка ее трусиков оставляет красные полосы вокруг бедер. Мой член, блядь, твердый, как камень, прижимается к моим джинсам, когда я обнимаю ее крепче, показывая ей, кто здесь главный.

Я снова шлепаю ее, и она вздрагивает, рыдание вырывается из ее горла и отражается от стен.

- Остановись... пожалуйста...

Моя рука прижимается к ее твердому шару плоти, и что-то похожее на стон смешивается с ее всхлипываниями. “

- Пожалуйста... пожалуйста...

- Вот и все. Умоляй меня об этом. Умоляй меня наполнить твою киску своим членом.

Ее глаза расширяются, когда они останавливаются на моих более светлых глазах через зеркало.

Я не узнаю этот маниакальный взгляд в своих глазах, полную самоотдачу и гребаную потребность в большем.

Мои ногти впиваются в мягкость ее плоти так сильно, что она задыхается. - Сделай это. Умоляй.

- Ч-что?

- Сегодня вечером ты будешь умолять об этом, как хорошая шлюха. Скажи, пожалуйста, наполни мои дырочки своей спермой.

Она качает головой, но это нерешительно — даже потерянно. Но одно не обманывает. Румянец на ее щеках, когда она зацикливается на мне.

- Умоляй об этом, Наоми.

Ее губы приоткрываются, вероятно, потому, что