Симфония апокалипсиса - Михаил Вершовский

Эх, Джебедайя… Была бы возможность одним ударом разрушить эту проклятую дьявольскую пирамиду… Или хотя бы известить о ней мир, ударив в колокол. Прихлопнуть это гнездо кровососов по силам и русским, им надо лишь знать, от кого ожидать подвоха в самой России. Ракеты точного наведения, снабженные объемно-детонирующим боеприпасом, этакие сверхмощные бункер-бастеры — и дать залп по роскошным подземельям Цейлона и по ушедшим в землю военным лагерям Мадагаскара. А заодно и по «Цикаде» с Атенсом за компанию! А своей жизни не будет жалко, Джеб? Нисколько. Чтобы даже запаха не осталось от всех магистров, командоров и сенешалей. Да еще прихватить бы на тот свет всех «драгоценных» из папки «Особо важно».

Но Джеб понимал, что вброс этих страшных документов и планов во внешний мир сам он осуществить не может. Нужен хакер, криптограф высочайшего класса — причем готовый разделить его убеждения. В «Цикаде» мастеров такого класса хватает, но поделись он с любым из них своими соображениями — продадут, за прибавку в сотню тысяч зеленых к годовой зарплате. Продадут.

А кто мог бы не продать — и вдобавок сделать дело?

Но Джеб искал и нашел такого человека. Теперь главное, чтобы на Анри не вышли хищники ордена.

II

Условный стук в дверь. Джеб спрятал папку под подушку и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. Пейн де Мондидье.

Какого черта ему нужно? Командор-защитник. Вроде бы и подчиненный сенешаля, но одновременно глава службы внутренней безопасности. Под контролем которого все — включая и самого сенешаля. Джеб открыл дверь и жестом пригласил командора в комнату.

— Сеньор сенешаль!

— Рад видеть вас в добром здравии, командор. Прошу, входите, располагайтесь.

Де Мондидье опустился в старинное кресло, не сводя глаз с Джеба. Джеб по-своему ценил Мондидье, как ценил умных людей, будь они даже в стане врага. А командор-защитник был не просто умен. Это был блестящий аналитик, некогда лучший аналитик ЦРУ, где его и выловил в свое время смотрящий по Агентству. Но… С умным человеком стоит быть осторожным, а с очень умным — особенно осторожным.

— Что привело вас в мою скромную обитель, командор?

Де Мондидье не стал покашливать и вертеться в кресле, как это сделал бы любой другой. Он перешел к делу сразу.

— Сеньор сенешаль, похоже на то, что готовится грандиозная утечка информации.

— Каким образом? Через кого? Уточните, Пейн.

— Один из наших лучших криптографов-хакеров готов вбросить в Интернет все, что ему известно об ордене и его целях.

Сенешаль прошелся по комнате.

— И… кто же он?

Де Мондидье протянул тонкую папку: личное дело. Джеб открыл ее. Молодое и хорошо знакомое лицо с распахнутыми голубыми глазами, неухоженные светлые волосы, которые никак не сочетались с официальным костюмом и галстуком, надетыми специально для фотографии. Под фотографией имя: Анри Леблан.

Джеб для вида пробежал взглядом список заданий, которые давались Леблану. Задания серьезные, требовавшие немалых знаний и немалой изобретательности. Оценки выполнения: никаких, кроме «отлично». Джеб сел напротив командора, убрав личное дело Леблана в ящик секретера, и поинтересовался:

— Почему возникло опасение утечки? Очередной психологический тест?

— О нет, сеньор. Хотя тесты не раз показывали его предрасположенность к саботажу, если и не к прямому бунту.

— Так откуда информация?

— От его коллеги и соотечественника. Леблан поделился с ним своими мыслями и планами после того, как в Париже произошли терракты, которые финансировали мы, а логистику — доставку денег и оружия для ИГИЛ — осуществлял сам Леблан.

— Надо понимать, теперь он мучается тем, что стал виновником смерти своих собратьев в Париже?

— Именно так, сеньор.

— Ваши предложения, командор?

— Нам надо выяснить, что и куда он успел выложить. И чем ограничил доступ к выложенным данным.

— Это само собой. Что для этого предполагается сделать? И почему вы решили, что он выложит вам все на блюдечке?

Де Мондидье усмехнулся:

— Выложит, сеньор. Куда же ему деваться? У него двое маленьких детей. Сыновья станут разменной картой в наших с ним беседах.

Джеб плеснул себе в золоченый бокал красного вина и сделал жест в сторону командора: а вам? Тот отрицательно покачал головой. Медленно отпив из бокала, Джеб спросил:

— Когда вы собираетесь его взять?

— Не только его, сеньор. Его и детей. Он должен знать, что они тоже у нас, и тогда мы можем сделать с ним все, что потребуется.

III

Джеб, нахмурившись, помолчал. Потом спросил негромко:

— Когда же планируется эта… операция?

— Не позднее конца этой недели. Нам нужно проверить его переписку и все, что он делал, работая на нас.

— Кому вы поручили напрямую работать с Лебланом? — резко спросил Джеб.

Командор пожал плечами.

— Как всегда. Мастер-экзекутор — лучший специалист по такого рода вещам.

Джеб встал со своего кресла и развел руками.

— Работайте, командор. И сообщайте мне о каждом вашем шаге. Да, и еще. Никаких пыток. Тем более в отношении детей. Вы поняли?

— Абсолютно, сеньор, — отчеканил де Мондидье, поднявшись с кресла. — Мне можно идти?

— Идите. И… Не брать Леблана до моего приказа. Ни в коем случае. Нам не нужно поднимать волну раньше времени. Его коллеги далеко не глупы, а один из них, как вы сказали, в курсе.

— Все будет так, как вы сказали, сеньор сенешаль.

Когда дверь за Мондидье закрылась, Джеб опустился в кресло, вертя в руках свой айфон. Командор-защитник дал ему драгоценную информацию: они, хищники, вышли на Анри Леблана, человека, который был позарез нужен Джебу, чтобы осуществить задуманный план. Вдобавок на Анри рано или поздно спустят самого опасного пса: Россаля, мастера-экзекутора. Его Джеб ненавидел на уровне почти биологическом. Это был садист, получавший наслаждение от мук тех, кто попадал ему в руки. Что ж, надо играть на опережение. И Джеб нажал на айфоне кнопку быстрого вызова.

— Когда, сеньор?

— Сию секунду.

— Только его?

— Его. Детей. Жену. Они все в опасности.

«Когда, сеньор?» Думаю, что уже сегодня… Мондидье не играет в открытую.

I

Роже остановил седан у здания школы Святого Патрика. Странное название, подумал он, поднимаясь по ступенькам. Школа имени ирландского святого, притом что ирландцев в Атенсе практически нет.

В левом крыле школы располагался детский сад — для тех детей, кто еще не достиг шестилетнего возраста, а посему для школы был еще слишком мал. Роже прошел в кабинет директрисы и сообщил, что ему нужно забрать Лебланов — Жан-Пьера и Поля. Директриса исчезла, тут же вернувшись с двумя малышами. Жан-Пьер был копией своего отца — Роже видел Анри не раз. Маленький Поль был шатеном, курчавым ангелом, с доверчивым взглядом красивых глаз.