Легенда о Круге. Книга 1. Свой среди воров - Дуглас Хьюлик

Джелем пожал плечами.

– Ну да, можно и так сказать. Козырь никогда не помешает.

– Это может быть чертовски опасный козырь, – заметил я.

– Орудие не бывает опаснее хозяина.

Я откинулся на подушки и задумался. С точки зрения Джелема, предложение было разумным: чем больше он знал, тем лучше мог использовать знание к своей выгоде. И если я правильно понял его намеки, он уже порядочно успел прочитать. Но все это будет без толку, если он не поймет, с кем торговаться, а от кого держаться подальше.

Что касалось меня, то рассказать пришлось бы до черта. То, что началось как обычная зачистка и поиск пропавшей реликвии, обернулось мороком с участием моей сестры, ассасинов, Серых Принцев, клановой войны, Белых Кушаков, а теперь, очевидно, еще и давно покойного имперского Эталона с ее заметками об имперской магии. Понятно, что я мог выложить все это Джелему – почти все – и не предать ни Келлза, ни Дегана, но мне такой вариант не нравился.

Инстинкт Носа предписывал мне помалкивать, пока не разобрался сам. Правда, сейчас я рисковал не дожить до момента истины, если не выясню, с чем имею дело.

К тому же мне очень хотелось доподлинно знать, из-за чего сыр-бор.

– Зерна есть? – спросил я.

Джелем порылся в рукаве и бросил мне кисет. Я вытряхнул два коричневых зернышка, раскатал в пальцах и бросил в рот. Они были выше всяких похвал.

– Ты должен помалкивать, – сказал я. – Понятно, что ты этим воспользуешься, но услышанное не должно разойтись. Понятно?

– Полностью.

– Хорошо, – кивнул я.

И все выложил. Я рассказал, как меня отправили мочкануть Федима, как мы подслушали разговор над решеткой канализации, как меня пытались убить. Поведал о пропавшей реликвии, клочках бумаги, Железном Дегане, Сером Принце и Десяти Путях. Я рассказал вообще обо всем, что могло иметь отношение к книге Иокладии, Десяти Путям, ссоре Никко и Келлза – даже о том, как разговаривал во сне с Серым Принцем. Правда, о том, что я Длинный Нос, о Клятве между мной и Деганом и о том, что Кристиана – моя сестра, я умолчал.

Когда я закончил, Джелем долго молчал. Он играл остатками вина в бокале и рассматривал блики. Когда он заговорил, его голос был тих, словно доносился издалека.

– Сон… Не нравится мне этот сон.

– И мне, – согласился я.

Джелем покачал головой.

– Я не о предупреждении, хотя тебе лучше прислушаться, – целее будешь.

– А о чем?

Джелем оторвал взгляд от бокала:

– Управление сновидениями… это невозможно. Во всяком случае, я о таком не слышал. Не в империи.

– Но где-то же умеют?

– Об этом рассказывали в старинных джанийских вахик-талах – вы назвали бы их магическими академиями, будь у вас что-то похожее. Там говорили о древних мастерах, способных переходить из одной реальности в другую, как мы переходим из комнаты в комнату. Но эти изыскания запретили много веков назад. Деспоты решили, что подобная власть над снами есть нечестивое подражание странствиям наших богов, ибо сказано, что первым шагом на этом пути всегда бывает способность вторгаться в чужие сны.

– Ты хочешь сказать, что за книгой охотится кто-то из джанийских йазани?

– Нет, – возразил Джелем. – Я говорю о том, что тот, кто послал тебе сон, умеет пользоваться магией, которая запрещена на моей родине уже несколько веков. Мне неизвестно, способны ли на это ваши имперские маги.

– Но зачем эти пляски? – спросил я. – Почему, черт возьми, не прибегнуть к магии для поиска книги?

– По двум причинам, – объяснил Джелем. – Во-первых, искать предметы с помощью магии невероятно трудно. Нужно точно представлять себе то, что ищешь, иначе шансы на успех заклинаний близки к нулю. Это все равно что бросать на каждом перекрестке монетку. Во-вторых, если ты заподозришь, что эту вещь разыскивают другие сильные маги и сам император, будешь ли ты афишировать свое участие?

– Не забывай, что я только этим и занимался, – ответил я.

– Но ты-то дурак, – безмятежно откликнулся Джелем. – А эти люди умнее. Они знают, чем рискуют, а ты начинаешь понимать это только сейчас.

– Ну и расскажи мне, что такого особенного в этой проклятой книге.

Джелем отставил бокал и открыл книгу. Переплет протестующе хрустнул.

– Я уже сказал, – начал он, безжалостно перелистывая задубевшие страницы, – что не могу быть полностью уверен в содержании. Здесь странный шрифт. У меня не было возможности как следует с ним познакомиться. И честно говоря, меня порой по-прежнему удивляют ваши представления о теории магии. Джанийская магия далеко не так эксцентрична.

– Довольно отступлений, к делу, – призвал я.

Джелем молчал достаточно долго, чтобы я впитал его мрачный взгляд, после чего продолжил листать страницы.

– Это личный дневник. Одни записи посвящены придворным интригам, другие касаются магии. И трудно сказать, какая о чем. Иокладия перескакивает с пятого на десятое, как возбужденный ребенок. Подобно многим имперцам, она не получила должного образования в смысле риторики, но если говорит о магии, то явно об имперской. Более того: похоже, что Иокладия Неф являлась личным магическим советником императора и членом его ближайшего окружения. Когда ему было нужно заколдовать кого-то или что-то, он звал ее. Добыть сведения, наказать, защитить, заставить что-то сделать… Всем этим занималась она.

– Серьезный был Эталон, – присвистнул я.

– Иначе никак, если колдуешь для императора или над императором. Но главное не это.

– Ах, не это?

– Нет.

Джелем все листал страницы, по ходу просматривая их. Дойдя до нужной, он встал и поднес ко мне книгу.

– Вот смотри, – он указал на нужный абзац. – Прочти вот это.

Книга оказалась в лучшем состоянии, чем я ожидал. Мне приходилось иметь дело с историческими и религиозными трактатами, которые скорее напоминали месиво, а большинство из них было втрое младше ее. Да, книга была попорчена водой, давно и недавно; чернила кое-где расплылись или выцвели, а корешок разболтался, но книга оставалась единым целом, пригодным к чтению. Если бы не грязь с Пустоши, следы которой еще кое-где виднелись, я бы решил, что она хранилась в библиотеке.

Я подтолкнул книгу к свету. Джелем был прав: ну и почерк у этой Иокладии! Идеограммы напоминали стилизованную сефту, но были начертаны небрежно. Я вообще с трудом узнавал в написанном текст.

– Давай посмотрим, – пробормотал я. – «Я нахожу, что у меня остаются трудности с третьей частью… формулы. Может быть, дело в точке приложения? Возможно, но я подозреваю, что дело в природе самого заклинания. Теорема Гистии гласит, что…»

Я посмотрел на Джелема.

– Теорема Гистии?