Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - Диана Чемберлен

Первые дни Ванесса все ждала, что полиция вот-вот остановит их. Нельзя же просто так взять и увезти ребенка. Но патрульные машины спокойно проезжали мимо, не обращая на них никакого внимания. Вечером, в гостиничном номере, Ванесса с нетерпением ждала стука в дверь: она надеялась, что Мелли сама появится на пороге и потребует назад свою дочь. Но дни сменяли один другой, а Мелли так и не появилась. Ванесса старалась справиться с обидой и недоумением. Хорошая мать наверняка попыталась бы отыскать своего ребенка.

Лен поначалу болтал практически безостановочно. О Мелли он говорил такое, во что Ванесса не могла и не хотела поверить. Лен курил сигарету за сигаретой, щелкал кнопками радио, а порой даже принимался плакать – совсем как ребенок. И он ничем не мог помочь своей дочери, когда та просыпалась среди ночи от терзавшего ее кошмара. Лен пытался обнять ее и успокоить, но Ванесса вырывалась из его рук и бежала в ванную, где и проводила остаток ночи. Пожалуй, не стоило забирать ее с собой. Лен обожал свою младшую дочь, однако двигала им не столько любовь, сколько желание отомстить Мелли.

Но чем больше миль отделяло их от Джереми, тем спокойнее становились и отец, и дочь. Ванесса в конце концов перестала плакать. О Мелли она старалась не думать, как старалась позабыть и то, что сделала Клэр. Лен теперь толковал о том, что собирается «сорвать куш» на Западном побережье. Он рассуждал об «инвестициях» и встрече с друзьями, у которых полно «свежих идей». У них будет целая куча денег, заявил он дочери. Платья и игрушки для нее, машины и женщины для него. При слове «женщины» на лице у него появилась улыбка, которой Ванесса прежде не видела.

И только когда они добрались до Сиэтла, Лен наконец-то решил извиниться перед дочерью. Они поднялись на новую вращающуюся башню, с которой открывался вид на весь город. Отсюда они могли взглянуть на раскинувшийся у их ног мир и очертить свою будущую жизнь.

– Я хотел, чтобы со мной был кто-то из семьи, – сказал Лен. – Я бы взял вас обеих, тебя и Клэр, но твоя сестра… – он покачал головой. – Она слишком похожа на мать. Ты пошла в Мелли внешностью, а Клэр унаследовала у нее… – он махнул рукой, как будто не смог подобрать нужных слов. – Мне всегда было проще ладить с тобой, чем с Клэр. Но я искренне сожалею, что мне пришлось разделить вас.

Взгляд Ванессы был устремлен на далекую полоску гор.

– Все в порядке, папа, – сказала она.

Если бы она сейчас оглянулась, то заметила бы удивление, написанное на лице отца. Он-то думал, что украл ее, оторвал от близких и от жизни на ферме. Лен не знал, что в действительности спас ее. Не знал и никогда не узнает.

Шарлоттсвил, Вирджиния

С главной трассы Джон свернул на дорогу, ведущую к Монтичелло. Сидевшая рядом Клэр громко подпевала магнитофону. «Mr. Tambourine Man».

Пела Клэр ужасно. Трудно даже сказать, чей голос был хуже – ее или Дилана. Сейчас это, впрочем, не имело ни малейшего значения. Клэр вдохновенно выводила мелодию, и Джон от души радовался ее хорошему настроению.

Монтичелло находился в том списке развлечений, который составила Клэр. Последние полторы недели они провели в поездках, по очереди выбирая места из обоих списков. Начали с выходных в Оушен-Сити, где умудрились попасть под град. Большую часть времени, впрочем, Джон и Клэр сидели у себя в номере, объедались всякими вкусностями и занимались сексом. Следующим в их списке оказался аквариум в Балтиморе. Затем они побывали на спектакле в Кеннеди-центре. Этот отдых, впрочем, нельзя было назвать безоблачным. За последнюю пару месяцев отношения их понесли серьезный урон, и на восстановление прежней близости должно было уйти немало времени. Прошло две недели с тех пор, как Клэр объявила о своем решении порвать с Рэнди. На протяжении этих двух недель жизнь их была такой насыщенной, что на печаль или сожаления просто не оставалось времени. Они даже прихватили пару дней из рабочего графика. Всякий раз, когда Джону случалось вспомнить об этом, его охватывала дрожь ужаса, поскольку подготовка к выездному семинару и без того затягивалась.

Клэр проявляла чудеса выдержки. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что все ее тревоги остались в прошлом. Джон, тронутый этой решимостью, старался не замечать ее тяжелой поступи и отсутствия аппетита. Не обмолвился он ни словом и по поводу того, что Клэр почти не запомнила содержания пьесы, которую они посмотрели. С работой фонда она тоже справлялась из рук вон плохо.

Иногда Клэр вставала посреди ночи. Прежде такого не случалось – у нее всегда был крепкий сон. Джон обычно спрашивал, все ли в порядке, и она спешила заверить его, что все хорошо. Джон принимал ее ответ как должное. Старина Рэнди наверняка попытался бы расспросить ее подробнее. К черту Рэнди. Во всех своих неприятностях Джон предпочитал винить именно его. Так было проще, ведь все, кто действительно был виноват в случившемся, отошли уже в мир иной.

Впрочем, у него складывалось впечатление, что с каждым днем Клэр становилось чуточку лучше. Джон не знал, видела ли она до сих пор те странные образы, которые так подробно обсуждала с Рэнди. Сам он не спешил расспрашивать ее, ведь подобные вопросы вполне могли спровоцировать новый поток видений.

Клэр по-прежнему напевала «Mr. Tambourine Man», помогая мужу перебраться из машины в кресло. Она даже пританцовывала в такт музыке.

В фойе дома, принадлежавшего некогда Томасу Джефферсону, они присоединились к небольшой группе туристов. Их гидом оказалась молодая, но весьма знающая женщина, и уже через пару минут Джон с увлечением слушал рассказ о многоплановых интересах Джефферсона. Так они прошли через библиотеку, гостиную и столовую, оказавшись в итоге в одной из спален. Комната была поделена надвое большой кроватью. На стене, у подножия кровати, висели забавные часы. Джон хотел показать их Клэр, но та, зажав ладошкой рот, оцепенело смотрела на стену. Проследив за ее взором, он увидел три овальных окна без стекол, распахнутых в темноту. Гид тут же сообщила им, что за этими окнами расположена кладовая: Джефферсон хранил там одежду, которая была не по сезону.

Лицо у Клэр посерело, и Джон забеспокоился уже всерьез. Быстро подъехать к ней он не мог, поскольку между ними было еще несколько человек. Бросив на него взгляд, полный неприкрытого ужаса, Клэр выскочила из комнаты.

Джон выкатил в коридор сразу вслед за ней. У себя за спиной он слышал, как гид сообщала кому-то из служащих, что одного из экскурсантов нужно вывести из здания.

Клэр удалось добежать до библиотеки, прежде чем ее стошнило. Она стояла, прислонившись спиной к стене. Слезы градом катились по лицу. Еще один гид, седоволосый мужчина средних лет, подошел к ней практически в одно время с Джоном. Бросив на Джона взгляд, полный стыда и замешательства, Клэр схватила гида за руку.

– Простите, – сказала она. – Не могу поверить… Я хотела выбраться…

– Все хорошо, – гид взглянул на Джона. – Вы ее муж?

Джон утвердительно качнул головой, не сводя глаз с Клэр.