Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - Диана Чемберлен

– Послушай меня, Ванесса, – промолвила наконец Терри. – Во-первых, мне не нравится, когда на меня орут по телефону. Во-вторых, хотя ты долгое время была движущей силой нашей организации, ты и пальцем не пошевелила, чтобы помочь нам в этом деле.

Ванесса молча слушала, прислонившись к стене.

– Ни на мгновение не поверю, – продолжила Терри, – что человек, неустанно сражающийся за права женщин и детей, может обидеть ребенка. Но дажеесли он виновен – уж прости меня, Ванесса, – даже если он виновен, он тем не менее остается одной из самых действенных фигур в сенате. И чего ты от нас хочешь? Чтобы мы отказались от поддержки Паттерсона только потому, что какой-то взбалмошный ребенок обвинил его бог знает в чем?

– Да, – промолвила Ванесса. – По крайней мере, вам стоило бы докопаться до истины.

Не дожидаясь ответа, она повесила трубку. Интересно, сколько мостов она сожгла этим звонком?

Часы на микроволновке показывали половину одиннадцатого. Пора было спать, но Ванесса не спешила в постель. Налив себе чашку чая, она отнесла ее в гостиную и уселась на диван с кипой журналов. Ванесса знала: стоит ей заснуть, и она вновь окажется на этой проклятой карусели. Будет лучше, если она вообще не ляжет сегодня спать.

Джереми, Пенсильвания 1962 г.

В то лето большие двери амбара оставались по большей части закрытыми. Винсент был серьезно болен. Время от времени он в сопровождении Клэр и Ванессы выбирался к себе в мастерскую. Но прежнего веселья уже не получалось. Винсент натужно дышал, раскрашивая или склеивая вместе куски дерева. Разговаривал он мало и неохотно.

Винсент уже не справлялся в одиночку, и большую часть лета ему помогал Зед Паттерсон, молодой помощник шерифа. Вместе с Винсентом они отлаживали механизм карусели. «Этот парень – настоящий дока во всем, что касается механических штучек, – говаривал Винсент, – однако он ничего не смыслит в карусели. Заявил тут мне, что можно бы поменять музыку на какую-нибудь поинтереснее. Интересно, чего он хочет? Немного Моцарта? Или Шопена? Только не на моей карусели».

Как-то раз Лен Харт заявился на ферму прямо посреди недели. Клэр и Мелли сидели за кухонным столом, перебирая клубнику, а Дора раскатывала за стойкой тесто.

Стремительно подойдя к Мелли, Лен отвесил ей звонкую пощечину. Голова у матери мотнулась на сторону, а на щеке остался красный след от его пятерни.

Ягода выпала у Клэр из рук. Ни разу еще ей не доводилось видеть, чтобы Лен кого-то ударил. Не шлепал он и их с Ванессой, даже если они того заслуживали.

– Бог ты мой, Лен! – Мелли встала, прижимая к щеке ладошку. – Что…

– Где Ванесса? – прогремел Лен, глядя на Клэр.

– Наверху, – не столько ответила, сколько прошептала она. Ванесса, сославшись на плохое самочувствие, провела в спальне большую часть утра.

Выскочив из кухни, Лен устремился на второй этаж. Мелли взглянула на мать.

– Что это на него нашло?

Дора хотела прижать к ее щеке мокрое полотенце, но Мелли оттолкнула ее руку и побежала за мужем наверх. Следом за ней устремилась Клэр.

С лестницы было слышно, что Ванесса нервно всхлипывает.

– Живей! – заорал на нее Лен. – Три минуты на сборы!

На площадке Мелли повернулась к Клэр.

– Иди вниз, детка. Все будет хорошо. Посиди там с бабушкой, а я все улажу.

Щека у Мелли по-прежнему пылала, но это не мешало ей улыбаться. Она уладит все как нельзя лучше.

Клэр медленно спустилась вниз. Она уселась за кухонный стол, наблюдая за тем, как Дора раскатывает тесто, попутно рассуждая о предстоящей ярмарке. Тесто было таким тонким, что со стороны казалось, будто Дора возит скалкой прямо по столу. Говорила она неестественно громко, словно бы желая отвлечь Клэр от тех криков, которые доносились со второго этажа.

Выложив тесто на противень, Дора достала из шкафа книжку-раскраску и коробку карандашей.

– Раскрась для меня что-нибудь поинтересней, – сказала она, придвигая все это к Клэр. И хотя девочка была уже слишком большой для подобной забавы, она послушно открыла книжку на странице с двумя малиновками и червяком.

Очень скоро по лестнице вновь загрохотали шаги, и Лен стремительно пронесся к выходу. Клэр оторвалась от рисунка ровно настолько, чтобы заметить, что одной рукой он тащил за собой Ванессу, а в другой нес чемодан с вещами. Ванесса буквально захлебывалась от рыданий, пытаясь поспеть за отцом. В следующее мгновение Клэр вновь принялась раскрашивать птицу, стараясь не выбиваться за границы рисунка. На сестру она больше не смотрела. Не подняла она глаз и в тот момент, когда Мелли с криками и слезами выскочила во двор вслед за мужем. Клэр изо всех сил сжимала красный карандаш, старательно раскрашивая грудку малиновки. Дора говорила все громче и громче. Клубника в этот год удалась, вещала она, так что на ярмарке будет полно клубничных пирогов. Клэр продолжала рисовать. Когда же крики и рыдания во дворе слились в единое целое, она протянула бабушке книжку, чтобы та оценила ее старания.

Взревел мотор, и машина Лена рванула прочь от дома. Прошло какое-то время, прежде чем Мелли вернулась на кухню. Глаза у матери были красными, однако со слезами она уже справилась. Клэр и Дора вопросительно глянули на нее.

Мелли уселась за стол и сжала ладошки Клэр.

– Детка, мы с твоим папой решили какое-то время пожить раздельно, – спокойно сказала мать.

– Получается, вы теперь в разводе? – спросила Клэр. У нее была подружка по имени Барбара, чьи родители недавно развелись. И Барбара теперь виделась со своим папой только по выходным.

– В разводе? – Мелли рассмеялась так звонко, что Клэр тоже невольно улыбнулась. – Конечно, нет. Просто женатым людям нужно иногда пожить отдельно друг от друга. Папа захотел взять с собой Ванессу, чтобы ему было не слишком одиноко. А ты останешься со мной, чтобы я тоже не заскучала.

Мелли встала и подошла к стойке, за которой Дора продолжала колдовать над своим пирогом.

– Тебе еще никогда не удавалось сделать такую тоненькую корочку, мама, – промолвила Мелли. – Не сомневаюсь, что в этом году ты с легкостью возьмешь первый приз.

Вьенна

Стоило Клэр поднять голову от бумаг, и стены офиса тут же начинали кружить у нее перед глазами. Ей никак не удавалось стряхнуть с себя эту слабость. Они с Джоном спали сегодня урывками и почти не разговаривали друг с другом по дороге на работу. Да и о чем им было говорить после того, как Клэр заявила о своем желании и впредь общаться с Рэнди? Этим утром, в машине, Джон легонько коснулся ее плеча, и в этом ненавязчивом прикосновении она ощутила странную грусть. К глазам подступили слезы: Джон страдал, и причиной его страданий был не кто иной как она сама.