Контакт - Карл Эдвард Саган

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 103
Перейти на страницу:

– А кто возражает?

– Луначарский, русские. Разумеется, и Билли Джо Ренкин. Есть и такие, что все еще волнуются, как бы Машина не разрушила нашу планету, не повернула ее ось и так далее. Но ученые просто потрясены тем, что объяснения даны так подробно: одно и то же, как правило, поясняется несколькими способами.

– А что говорит Элинор Эрроуэй?

– Она считает, что если они захотят нас прикончить, то окажутся здесь лет через двадцать пять, и мы даже тогда ничего не сумеем сделать. Они слишком далеко обошли нас. Поэтому она полагает, что строить надо, только с учетом всех факторов где-нибудь подальше. Профессор Драмлин уверяет, что Машину можно строить прямо в центре Пасадены. И берется сидеть там неотлучно все время, которое потребуется для ее сооружения, и первым взлететь на воздух, если что не так.

– Драмлин… это не он ли обнаружил, что перед нами проект Машины?

– Не совсем так, он…

– Я потом ознакомлюсь с необходимыми материалами, поближе ко вторнику. У вас есть еще что-нибудь?

– Вы серьезно собираетесь доверить Хаддену постройку Машины?

– Решать не мне одной. В соответствии со сложившейся в Париже ситуацией мы обладаем примерно четвертью прав, четвертью – русские, третья четверть поделена между Японией и Китаем, оставшаяся четверть предназначена прочим странам. Участвовать в сооружении Машины, по крайней мере в изготовлении отдельных ее узлов и деталей, рвутся многие страны. Им нужны престиж, новые технологии, новые знания. Если нас еще не успели обскакать, то все выглядит просто прекрасно. Возможно, и Хаддену достанется кусок. Что вас волнует? Разве он недостаточно компетентен?

– Конечно, нет. Просто…

– Кен, если у вас ничего больше нет, встретимся во вторник, надеюсь, вирус не помешает.

Пока дер Хиир закрывал за собой дверь, до него донеслось оглушительное чихание. Застывший на кушетке дежурный офицер испуганно вздрогнул. У его ног покоился чемоданчик, набитый кодами на случай ядерной войны. Дер Хиир успокаивающе махнул ему рукой. Как бы оправдываясь, офицер улыбнулся.

– И это Вега? Было о чем поднимать шум, – не без разочарования спросила президент. Только что окончилась предоставленная прессе пауза, и глаза ее начинали привыкать к темноте после фотовспышек и прожекторов телевизионного освещения. Появившиеся на следующий день во всех газетах снимки, на которых президент стальным взором взирает в телескоп Военно-морской обсерватории, отчаянно врали. Она сумела разглядеть хоть что-то, лишь когда выставили репортеров, и тьма вернулась.

– А почему она дрожит?

– Воздушная турбулентность, госпожа президент, – пояснил дер Хиир. – Теплый воздух пузырями поднимается вверх и искажает изображение.

– Как будто смотришь на Сая через стол, на котором стоит тостер. Помнится, однажды мне даже показалось, что у него куда-то исчезла половина лица, – оживленно проговорила она погромче, так, чтобы ее мог слышать супруг, стоявший поблизости и занятый разговором с облаченным в мундир комендантом обсерватории.

– Да, теперь на нашем столе тостера не увидишь, – дружелюбно отозвался он.

До отставки Сеймур Ласкер занимал высокий пост в Международном союзе работников дамской одежды. С собственной женой он познакомился несколько десятилетий назад, когда она представляла нью-йоркскую компанию девичьих пальто; так они и полюбили друг друга за долгим обсуждением трудового соглашения. Учитывая новизну нынешнего положения для обоих, трудно было не отметить, что это здоровый союз.

– Без тостера обойтись несложно, хуже то, что приходится так редко завтракать в обществе Сая, – она мельком глянула в его сторону и вновь обратилась к окуляру. – Она похожа на голубую амебу, такая… расползшаяся.

После трудного совещания президент была в отличном настроении. С экипажем все ясно, простуда прошла.

– А если бы не было турбулентности, что я бы увидела, Кен?

– Вы увидели бы просто ровную и немигающую световую точку. Так бывает за пределами атмосферы, если телескоп расположен в космосе.

– Одну только звезду? Только Вегу? Ни планет, ни колец, ни боевых лазерных станций?

– Увы, госпожа президент, подобные объекты слишком малы даже для самого большого телескопа.

– Ну, тогда остается только надеяться, что ученые понимают, что делают, – полушепотом проговорила она. – Столько всякого было сказано о том, чего никто не видел.

Дер Хиир был несколько озадачен.

– Но мы ведь видели 31 000 страниц текста – картинки, слова да еще огромное введение.

– Все это – слова, в которых нет ничего, что можно было увидеть отсюда. Слишком уж все… умозрительно. И не надо говорить мне, что ученые по всему свету получают одно и то же. Я знаю это. И не следует напоминать, что полученные чертежи Машины совершенно отчетливы и недвусмысленны. Я не забыла про это. Если мы откажемся, Машину построит кто-нибудь другой. Я знаю все это. Но все же я волнуюсь.

Процессия медленно шествовала назад к резиденции вице-президента. Только что в Париже после многих трудов завершились предварительные переговоры по выбору экипажа. Соединенные Штаты и Советский Союз требовали по два места и в этом вопросе обнаружили редкое единодушие. Но обосновать подобные запросы перед остальными странами – участницами консорциума было сложно. Теперь переговоры с прочими странами мира складывались для Союза и Штатов менее благоприятно, чем обычно, даже если обе великие державы приходили к соглашению между собой.

О происходящем вовсю трубили как об общем деле всего человечества. Уже успели переменить вывеску Всемирного консорциума: «Послание» сменила «Машина». Нации, владевшие кусочками Послания, требовали, чтобы их гражданина включили в состав экипажа. Китайцы же невозмутимо указывали, что к середине будущего столетия их станет полтора миллиарда и то лишь при условии, что в результате контроля за рождаемостью им удастся сократить число детей в семье до одного. В зрелом возрасте эти дети будут спокойнее и умнее, чем дети, рожденные в странах, где законы менее строги. Лет через пятьдесят китайцы станут играть куда более важную роль в судьбах мира и Китаю по праву принадлежит по крайней мере одно место из пяти. Этот аргумент широко обсуждался экспертами во многих странах мира вне всякой связи с Посланием или Машиной.

Европа и Япония уступали собственные права на присутствие в экипаже в обмен на ведущую роль в сооружении Машины, полагая, что этот процесс сулит существенные экономические выгоды. В конце концов было решено выделить по месту Соединенным Штатам, Советскому Союзу, Китаю и Индии… вопрос о пятом участнике остался открытым. Предстояли долгие многосторонние переговоры с учетом количества населения, экономической, промышленной и военной мощи, текущей политической ситуации, даже некоторых нюансов истории человечества.

С точки зрения географического положения и населенности на пятое место претендовали Бразилия и Индонезия, Швеция предлагала свое участие в качестве посредника на случай политических разногласий, Египет, Ирак, Пакистан и Саудовская Аравия настаивали на равном представительстве религий. Другие предлагали персонально выделить пятое место в соответствии с личными заслугами, а не национальными амбициями.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?