Что может армия - Дэвид Марк Вебер

И это объясняло его нынешнее удовлетворение. Отказано ему в командовании полком или нет, но вся армия Шайло ждала его сигнала. Его артиллеристы откроют атаку, и он был полон решимости, что они сделают это точно в срок.

Он наблюдал, как секундная стрелка скользит по циферблату часов. Никто не стал бы винить его, если бы он отключился на минуту или около того в любом случае, но он и не собирался этого делать. Не сегодня.

Он поднял левую руку, осознавая, что лейтенант стоит в стороне, откуда он мог видеть освещенный интерьер навеса и одновременно быть замеченным расчетами ближайших орудий. Клаймхейвен не отрывал взгляда от своих часов. Он просто ждал, и когда малая стрелка дошла до тринадцати, его рука рубанула вниз.

* * *

Это было, безусловно, впечатляюще, — признал Хоуэрд Брейгарт.

Он стоял на вершине смотровой башни с Кармейкелом и связистом, и темнота на западе взорвалась, когда множество вспышек разорвали ночь на части. Огненные полосы взрывателей снарядов прожигали себе путь сквозь темноту, и его глаза сузились, когда некоторые из этих полос поднялись высокими дугами, прежде чем снова устремиться к земле.

Так что это были угловые орудия. Неудивительно, но все равно приятно это знать. Нам нужно будет распространить эскизы, чтобы все остальные тоже знали, как они выглядят.

Эта мысль промелькнула в задней части его мозга; его передняя часть была занята наблюдением, чтобы увидеть, насколько эффективен этот ураган света и грома на самом деле.

Одна из проблем, которую враг создал для себя, переместив свои орудия в темноте, заключалась в том, что ни один из артиллеристов не смог пристреляться. Они знали общее направление окопов, но это было не то же самое, что уметь правильно целиться, и большинство первых залпов имели очень мало эффекта. Снаряды, которые действительно попадали в земляные укрепления — а не просто отскакивали — просто поглощались, а черный порох был довольно слабым взрывчатым веществом, когда дело доходило до взрыва. Количество, упакованное в двенадцатифунтовый снаряд сторонников Храма, особенно того, у которого большая часть внутреннего объема занята шрапнельными шариками, нанесло минимальный ущерб прочности земляной насыпи глубиной двадцать футов у ее основания.

Однако лишь меньшинство из них попало в окопы. Большинство снарядов попали не в цель, и хотя некоторым из недолетевших снарядов удалось срикошетить в забой земляного сооружения, прежде чем они взорвались, по крайней мере треть выпущенных снарядов вместо этого прошла высоко. Большая часть снарядов просвистела далеко за пределами ожидающей пехоты и артиллерии союзников, и только горстка взорвалась в воздухе в точке, которая на самом деле могла бы забросать защитников шрапнелью.

Хант сомневался, что это стало полной неожиданностью для вражеских артиллеристов, и это, конечно, не было неожиданностью ни для него, ни для коммандера Паркира. Хотя он был почти уверен, что армия Шайло ожидала, что внезапный, совершенно непредвиденный артиллерийский залп окажет серьезное деморализующее воздействие на своих врагов, она, вероятно, не надеялась нанести большой реальный урон своими первыми несколькими залпами. Однако чего она добилась, так это того, что выпустила по меньшей мере дюжину зажигательных снарядов за бруствер союзников. Начиненные селитрой, серой и молотым порохом, они испускали свет и пламя через отверстия, просверленные в стенках корпуса именно для этой цели, когда они подпрыгивали и катились. К счастью, большинство из них приземлилось в пустом пространстве между первой и второй линиями окопов, и поджигать было особо нечего, но они выполнили свою основную цель.

* * *

Барон Клаймхейвен тяжело оперся на трость, наблюдая, как брустверы еретиков внезапно вырисовываются на фоне зарева и дыма от его зажигательных снарядов. Он тяжело дышал, его сердце бешено колотилось от напряжения, с которым он тащил свою больную ногу до своего нынешнего положения, но оно того стоило, когда он услышал, как командиры ближайших орудий кричат своим расчетам.

Теперь они видят, во что стреляют, клянусь Чихиро! — ликующе подумал он. — А теперь выкладывайте это ублюдкам!

* * *

— Открыть огонь! — рявкнул лейтенант Симин Буканин, когда первые вражеские снаряды с глухим стуком упали на землю вокруг и позади сильно укрепленной батареи флотского редута.

Был какой-то спор о том, как именно назвать эту батарею. Первоначально он был обозначен просто редут номер 2 на схеме инженеров, но Буканин не пожелал довольствоваться этим. Он хотел окрестить его редутом «Трампитера», учитывая, откуда взялись его орудия — и их командир. К сожалению, это имя было присвоено этим невыносимым недорослем Дейрином Сандирсином, четвертым лейтенантом КЕВ «Трампитер», до того, как Буканин подал свою заявку, и граф Хант решил, что это случай «кто первым пришел, того первым обслужили». Так что Буканину пришлось довольствоваться редутом флота, хотя в данный момент он, по крайней мере, испытывал удовлетворение, зная, что батарея Сандирсина находится более чем в одиннадцати милях отсюда, на склонах горы Шэдоулайн. Пусть он получил то название, которое хотел Буканин, но Буканин и лейтенант Фрейдик Хилсдейл из редута номер 1 собирались произвести первые выстрелы военно-морского флота в защиту Тесмара.

И если бы флотский редут не получил свои первые выстрелы до редута номер 1, Симин Буканин знал бы причину этого.

* * *

К счастью для артиллеристов Буканина, они это сделали.

Барон Клаймхейвен вздрогнул, когда враг выстрелил. Они оказались гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал. Очевидно, еретики должны были получить какой-то намек на то, что грядет! И снаряды, обрушившиеся на его артиллеристов, были намного тяжелее, чем он ожидал. Он вспомнил дискуссию с Алфридом Макинтиром, в которой доларец предположил, что его деснаирские союзники, возможно, недооценивают разрушительную силу морской артиллерии. В то время он списал предупреждение на робость доларца. В конце концов, доларцы позволили загнать себя в угол в своей обороне вокруг Тейриса всего лишь горстке этих страшных «морских орудий». Конечно, они подчеркивали, насколько они смертельно опасны!

Возможно, он должен извиниться перед ними, — подумал он, — хотя скорее увидел бы себя проклятым и в аду, чем принес бы извинения.

Он пригнулся, потеряв трость (и опору) и упав ничком, когда снаряд еретиков врезался в землю перед ним, отскочил высоко в воздух, а затем взорвался. Он услышал грохот шрапнели, вонзающейся в землю — или плоть, — и внезапный хор криков. Только его падение убрало его с пути этих снарядов, а его помощнику повезло меньше.

Он нащупал свою трость, нашел ее, выпрямился и задался вопросом, будет ли у него возможность принести какие-либо извинения, хочет он того или нет.

— Бей их! Бей ублюдков! — крикнул он, ковыляя на своей трости вперед к ближайшей огневой позиции.

* * *

— Что вы думаете, сэр? — тихо спросил сэр Линкин Латтимир.

Алверез взглянул на своего помощника, затем снова на пылающую линию артиллерии армии Шайло и пожал плечами.