Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

службы, поступив в 1803 г. копиистом в Комитет для рассмотрения прошений, приносимых для решения Сената. С этого времени началось весьма успешное возвышение А.А. Жандра на государственной службе. В 1812 г. он назначается помощником столоначальника инспекторского департамента Военного министерства, в 1813 г. – столоначальником Канцелярии прошений и Канцелярии Комитета министров Сената. В 1819 г. Андрей Андреевич занимает пост правителя Канцелярии военно-счетной экспедиции. В 1827 г. он возглавляет Отделение артиллерии департамента Военного министерства, а в 1836 г. становится директором Канцелярии Морского министерства.

В начале 1853 г. А.А. Жандр уже сенатор и член Адмиралтейств-совета. С 1864 г. действительный тайный советник А.А. Жандр занимает пост первоприсутствующего в Департаменте герольдии Совета.

По отзывам современников, Андрей Андреевич был доброжелательным, открытым человеком, пользовался уважением у коллег по работе, имел широкий круг знакомств в столичном высшем обществе, дружил с отечественными литераторами, драматургами и знаменитыми актерами столичных театров. Его замечательные переводы и переделки иностранных драматических произведений, в которых он пропагандировал идеи патриотизма и свободы, сделали имя Жандра известным в России. Будучи сторонником классицизма, драматург и переводчик Андрей Андреевич выступал вместе с П.А. Катениным против сентиментальной драматургии автора трагедий «Эдип в Афинах», «Фингал», «Дмитрий Донской» и др. – В.А. Озерова. Жандр нередко полемизировал с писателем А.А. Бестужевм, но в своих стихах и сам не избежал влияния романтизма. Андрей Андреевич являлся другом А.С. Грибоедова. Их дружба зародилась в тесном кружке театралов, переводчиков и драматургов. К нему принадлежали Грибоедов, Жандр, Лобанов-Бегачев, Хмельницкий, Катенин и Шаховской.

Авторитетным знатоком драматического искусства среди них тогда считался князь, драматург, поэт, прозаик и известный театральный деятель Александр Александрович Шаховской, собиравший у себя большое общество истых театралов и известных литераторов. На его вечерах часто бывала и молодежь – штабс-капитан Преображенского полка и переводчик Павел Александрович Катенин, поручик лейб-гвардии Гусарского полка и начинающий драматург Александр Сергеевич Грибоедов и правитель Канцелярии военно-счетной экспедиции, молодой драматург и переводчик Андрей Андреевич Жандр.

Эта троица, по воспоминаниям актера П.А. Каратыгина: «Несмотря на могущественный авторитет Шаховского, дерзала иногда с ним спорить, ибо во многом были не согласны с мэтром относительно театрального искусства, иногда они даже втихомолку и подсмеивались над ним, как над отсталым профессором, у которого, по их мнению, рутина и традиции играли главную роль… Грибоедов был тогда поручиком лейб-гвардии Гусарского полка и первым его литературным опытом была переделка с французского комедии в стихах „Молодые супруги“. Опыт весьма неудачный: читая теперь эти дубовые стихи, с трудом веришь, что лет через пять или шесть он написал свою бессмертную комедию».

Жандр также увлекался драматургией и переводами. Вместе с Грибоедовым он написал комедию «Притворная неверность». А.С. Грибоедов искренне ценил и уважал своего друга и, приезжая в столицу, нередко останавливался у него на набережной Мойки. Считая Андрея Андреевича одним из своих самых задушевных товарищей, Грибоедов говорил: «…его как душу люблю». После завершения работы над комедией «Горе от ума» и чтения автором отрывков своего произведения в кругу друзей слух об этом литературном шедевре разошелся по всей России и породил желание многих иметь списки этой комедии. Тогда правитель Канцелярии военно-счетной экспедиции А.А. Жандр привлек своих подчиненных для их изготовления копий. Один из списков «Горя от ума» с авторской правкой, полученный Жандром от Грибоедова, Андрей Андреевич заботливо сохранил и впоследствии он стал бесценным первым экземпляром текста комедии. Грибоедов же еще несколько лет продолжал хлопотать о разрешении опубликовать свое произведение. Лишь в 1825 г., после неоднократных просьб актеров и известных публицистов, ему удалось наконец-то напечатать несколько отрывков комедии в альманахе «Русская Талия», да и то в довольно искаженном виде.

Друзья полностью разделяли убеждения декабристов и сочувствовали их идеям. Следственные материалы по делу декабристов свидетельствуют, что 14 декабря 1825 г., после разгрома восстания, на Мойку, в дом правителя Канцелярии военной счетной комиссии Андрея Андреевича Жандра, пришел заговорщик Александр Одоевский. Автор газетного очерка об этом эпизоде, Владимир Шубин, отмечал, что якобы Жандр помог тому «уйти из города, снабдив при этом платьем и деньгами».

С 16 по 31 декабря 1825 г., на время расследования его дела, Жандра арестовали и содержали на карауле полкового двора лейб-гвардии Измайловского полка. Казематы Петропавловской крепости к этому моменту уже были переполнены, и ее комендант рапортовал Николаю I: «Во вверенный мне крепости не осталось ни одного свободного каземата, ни арестантского покоя…» Комитет тогда установил: «А.А. Жандр не являлся членом тайного общества декабристов, в подготовке государственного переворота участия не принимал и не был замечен в активных действиях восставших в день 14 декабря 1825 года».

Некоторое время спустя после ареста Жандра арестовали и его друга А.С. Грибоедова. 11 февраля 1826 г. к одному из подъездов Главного штаба, строительство которого еще продолжалось, подъехали сани с фельдъегерем и арестованным Грибоедовым. Писатель после допросов декабристов оказался в списке лиц, внушающих подозрение в непосредственной подготовке восстания на Сенатской площади, но Александр Сергеевич вот уже восемь месяцев находился на Кавказе, где служил дипломатическим секретарем при ставке главноуправляющего в Грузии генерала А.П. Ермолова. Напуганный событиями 14 декабря 1825 г. Алексей Павлович распорядился «взять Грибоедова со всеми принадлежащими ему бумагами и доставить в Петербург». Автора комедии «Горе от ума» тогда заключили в помещение гауптвахты Главного штаба, поскольку, по словам декабриста Д.И. Завалишина, Петропавловская крепость «была уже давно битком набита».

В Государственном историческом архиве сохранился рапорт санкт-петербургского коменданта генерал-адъютанта П.Я. Башуцкого от 13 февраля 1826 г. на имя дежурного Главного штаба генерал-адъютанта А.Н. Потапова: «Стоящий в карауле на главной гауптвахте лейб-гвардии егерского полка штабс-капитан Родзянко 3-й представил ко мне при описи вещи, отобранные им от арестованного по высочайшему повелению коллежского асессора Грибоедова, которые при сем к вашему превосходительству препроводить честь имею».

Арестованных содержали в комнатах Главного штаба, предназначенных для начальника штаба Первой действующей армии генерала К.Ф. Толя. Грибоедов и Завалишин находились под арестом в небольшой комнате, служившей Толю спальней и рабочим кабинетом.

Грибоедова подвергли тенденциозным допросам и очным ставкам. Александр Сергеевич держался настороженно и твердо, отрицая предъявляемые ему обвинения. Прямых улик у следствия не было, а декабристы на очных ставках с писателем, спасая автора бессмертной комедии, полностью отрицали его причастность к тайному обществу. А между тем автор книги «А.С. Грибоедов и декабристы» М.В. Нечкина писала в 1947 г.: «Когда, много лет спустя, у ближайшего друга автора „Горя от ума“ А.А. Жандра спросили о действительной степени участия Грибоедова в заговоре 14 декабря, тот ответил: „Да какая степень? Полная“. Северная дума, возглавлявшая Северное общество, решила в 1825 году принять Грибоедова в члены тайного общества, но, по словам А.А. Бестужева, декабристы не